Сергей Лукьяненко - Фальшивые зеркала
Беру сигареты и закуриваю.
Хакеры переглядываются. Я сразу съехал вниз по той шкале, которой они классифицируют людей.
— Это сразу видно, — туманно говорит женщина. — Не хакнешь ты Храм. Его даже Дао не смог хакнуть. А он был лучшим хакером в мире.
Про хакера по имени Дао мне не приходилось слышать. Молчу.
— Так, значит, ты хочешь стать хакером? — спрашивает мужчина.
Отвечать «нет» просто невежливо.
— Конечно.
Снисходительные улыбки.
— Тогда заходи сюда почаще, — говорит женщина. — Здесь все — наши ученики и товарищи. Видишь, вон там сидит мальчик в очках?
Смотрю на мальчика в очках. Мальчику лет тридцать, очки у него и впрямь внушительные.
— Он вчера хакнул «Крей», — говорит мужчина.
Хорошо, что я в этот момент не пью пива. Поперхнулся бы, точно. А так… выражение моего лица можно толковать по-разному.
— Талантливый паренёк, — снисходительно говорит женщина. — Ты не удивляйся. Внешность обманчива. Два года назад он пришёл к нам, не умея даже инсталлировать «Виндоус-хоум». А теперь добился кое-каких успехов.
Я всё ещё не могу произнести ни слова. Я думаю о том, как можно «хакнуть „Крей“». Суперкомпьютеры не подключены к сети, они не используются для поддержания Диптауна и работы с виртуальной реальностью. Они имеют собственное программное обеспечение, несовместимое с обычными операционными системами. К тому же…
Хакнуть «Крей» — всё равно что угнать паровоз.
Причём паровоз, который стоит на земле, а не на рельсах.
Столь же просто и столь же оправданно.
— Так что… всё в твоих руках, — добавляет мужчина.
— Здорово, — только и говорю я. — Никогда о таком не слышал!
Несколько минут мы курим, пьём пиво. В общем-то мне уже всё ясно.
Но надо же отстреляться до конца…
— Можно узнать ваши имена? — спрашиваю я. — Просто для удобства?
Опять улыбки.
— Зови меня Кис, — говорит женщина.
— А меня — Берд, — кивает мужчина. — Настоящих наших имён не знает никто.
— Я, собственно говоря, почему пришёл… — начинаю мяться. — Илья говорил, что вы можете за пару часов найти Храм Дайвера-в-Глубине…
— Можем, — кивает Кис.
— Не проблема, — добавляет Берд.
— Честно говоря, я тут подсуетился… — смущённо улыбаюсь. — У меня знакомый дайвер есть… бывший дайвер. Обещает показать, где Храм. Но возни много. Если вы сами его найдёте… какой мне смысл время тратить?
Хакеры переглядываются.
— Ищи, — говорит женщина. — У нас сейчас нет времени на детские забавы. Правда, Берд?
— Правда, Кис, — кивает мужчина. — К сожалению, правда.
Повисает торжественная тишина.
Понимаю, что должен проявить любопытство. Но ничего не могу поделать с внезапно проснувшимся ехидством. Молчу.
— Наш друг хакнул один швейцарский банк, — говорит Кис. — Он скрывается в Диптауне. Единственное место, куда он может прийти, — этот бар… здесь не бывает чужих.
— Нам необходимо его дождаться, — уточняет Берд.
Как-то грустно это всё.
Нет подлинного напора. Я могу просчитать всё, что будет сказано, если я просижу здесь ещё час, и что прибавится, если задержусь на три часа.
— Мы не можем тебе всё рассказать, — со вздохом произносит Кис. — К сожалению, это…
— Слишком страшные тайны… — не удерживаюсь я.
— Слишком мрачные тайны… — эхом отзывается Кис, не успев остановиться.
Маленький конфуз.
Спасает положение Берд. Теперь он пихает Илью, пытаясь того разбудить, не добивается эффекта и задумчиво произносит:
— Ты слышал про операционную систему «Друг»?
— Нет, не доводилось.
— Её придумал и написал Дао, — торжественно произносит Кис. — Это единственная в мире операционная система с искусственным интеллектом. Она способна самообучаться, совершенствоваться, развиваться.
— За ней идёт охота, — понизив голос, сообщает Берд. — Очень большая и серьёзная охота.
— Мы работаем на машинах с операционной системой «Друг». — Кис щёлкает пальцами, и бармен приносит ей новую кружку пива.
— Она существует в мире всего в двух экземплярах, — говорит Берд.
— Один у меня на машине…
— И один у меня…
— За ними идёт охота.
— Ты из Москвы? — внезапно спрашивает Берд. Торжествующе улыбается.
— Да.
— И работаешь на «Виндоус-хоум»? Я как-нибудь поставлю тебе систему «Друг». Увидишь, что это такое.
Вот это интересно. Обожаю эксперименты с непроверенными программами. Правда, вначале отдаю их Маньяку для вивисекции…
— Только это опасно, — уточняет Кис. — Тогда и за тобой будут гоняться.
— Не привыкать… — машинально отвечаю я. Тянусь за сигаретой. Маркером больше, маркером меньше… существовать им до перезагрузки компьютера.
А так хотелось поверить, что у Ильи есть знакомые хакеры, способные найти Храм Дайвера-в-Глубине…
— Ты даже не заметишь, что у тебя изменилась операционная система, — сообщает Кис. — Внешне всё будет выглядеть как и раньше. «Друг» ставится поверх «Виндоус-хоум», изменяя некоторые важнейшие файлы. Интерфейс сохранится прежний. Только машина начнёт работать лучше, гораздо лучше.
— Система будет приспосабливаться к твоему компьютеру, — сообщает Берд. — Ты не хакер, поэтому вряд ли заметишь это сразу… но для профессионала эффект налицо…
— Так что не забывай дорогу в наш бар, — резюмирует Кис.
Киваю. Смотрю на Илью, спрашиваю:
— А он что, всегда спит в глубине?
— Да, ему это нравится, — добродушно подтверждает Берд. — Растёт настоящий хакер.
Вставать мне лень, поэтому я смотрю на часы и озабоченно говорю:
— У меня вот-вот сработает таймер…
Понимающие улыбки. На всякий случай спрашиваю ещё:
— Берд, а ты видел Храм Дайвера-в-Глубине?
— Да. — Хакер задумчиво разминает в руках сигарету. — Их Храм — высокая белая башня, увенчанная хрустальным шаром. Он имеет семь уровней защиты, и дайверы попросили меня проверить защиту на прочность…
— Стоит ли рассказывать об этом, Берд? — озабоченно спрашивает Кис.
— Дело давнее. — Берд разводит руками. — Чего уж тут. Я тогда прошёл шесть уровней, Леонид. Седьмой мне не позволили проверить, видимо, испугались, что я увижу то, что скрывается в зале из хрусталя. Но прозондировать помещение я успел и в общих чертах всё понял. Именно там дайверы обретали свои особые способности, и когда кто-то всё же взломал защиту, они их утратили… Это было три года назад… помню как сейчас…
Пожалуй, мне пора.
Глубина-глубина, я не твой…
Я снял шлем. Посмотрел напоследок на экран. На двух хакеров и мальчика, который любит спать в глубине. Прошептал:
— Вика, имитация выхода по таймеру.
Изображение гаснет. Там, в баре «У погибшего хакера», тело Стрелка ещё с минуту посидит, окостеневшее, неподвижное, внимательно слушающее рассказ про Храм.
Потом оно рассыплется звонкой хрустальной пылью…
Тело ныло, словно меня заставили десять часов ехать по просёлочной дороге в кабине старого грузовика. Я отключил комбинезон, стал раздеваться. На экране ждала нарисованная Вика.
— Вика, разбуди меня в девять тридцать.
— Принято… — тихий, ласковый шёпот. — Будильник на девять тридцать…
— Завершение работы, — сказал я.
Что же делать… что же делать? Идти сквозь «Лабиринт» бессмысленно. На хакеров надежды нет. Уж если они побывали в Храме до того, как тот был построен…
Я так и стоял у компьютера, когда экран погас и тихий, ровный шум, к которому привыкаешь и перестаёшь замечать, стих.
Полпятого.
Время, когда последние ненормальные жители Диптауна начинают выходить из глубины, в надежде вместить в три-четыре часа сна то, на что требуется вся ночь.
Ничего. Уже скоро Диптауна не будет. По крайней мере в том виде, в котором мы привыкли его знать.
Может быть, оно и к лучшему?
Я заглянул в спальню. Тихо-тихо… Постоял, слушая тихое, ровное дыхание Вики. Настоящей, а не нарисованной… реальной и оттого далёкой.
Она права. Она во многом права, отказавшись от глубины… или почти отказавшись.
Но ведь и её путь — не для всех…
Я закрыл дверь, прошёл в темноте к дивану — такой знакомой и привычной утренней дорогой. Лёг, подтянув под голову твёрдую подушку.
И подумал, что хочу спать без всяких снов…
10
Туман.
Левая стена — лёд.
Правая стена — огонь.
Пропасть и мост.
Я сажусь на краю пропасти, свешиваю ноги. Из тёмной, кажущейся бесконечной глубины тянет промозглой сыростью.
— Хватит, — говорю я бескрайнему туману. — Хватит. Наигрался. Бывают сны, как говорил дедушка Фрейд. Просто сны!
Но мне уже не верится, что бывают обычные сны, в которых бежишь по извилистым коридорам, едешь в разваливающихся лифтах, не можешь зажечь свет или потушить пожар, окликнуть уходящего друга или выстрелить в хохочущего врага. Нет больше для меня нормальных, человеческих снов. Остался лишь этот, знакомый до последнего шага, с единственным выбором в конце — лёд или огонь…
