Борис Георгиев - Далила-web
«Ветрено тут», — заметила про себя гостья Верхнего Города, всё ещё придерживая юбку. Другой рукой она прикрыла глаза. Ветрено и солнечно. Поискав, кому мог сигналить лифтёр, она приметила в отдалении несколько припаркованных у тротуара электрокаров. Ника осмотрелась. Влево и вправо от лифта плавным изгибом уходило шоссе, за ним — высокая ограда. За оградой макушки деревьев. Парк. По ту сторону, где лифт, вдоль шоссе — редкая цепочка коттеджей; позади них, за узкой полоской зелени, — небоскрёбы сплошной скальной стеной до неба, сверкали сотнями кристаллических граней.
— Мне нужно налево, — вслух сказала Ника, чтобы придать себе храбрости. Справедливости ради стоит сказать, что идти по Парковому шоссе можно было как вправо, так и влево. Северный и северо-западный входы ничем друг от друга не отличаются, но осторожной девушке не понравилось, как себя повели водители машин, припаркованных по правую сторону от площадки лифта. Некоторые открыли дверцы, кое-кто лениво вылез наружу, а один даже засвистел и замахал рукой. И все как один таращились, как будто никогда в жизни не видели девушки в костюме для тенниса. «Подозрительные типы, — подумала Ника, поворачиваясь к ним спиной и пряча паспорт в карман куртки. — Видно, лифтёр дал им знак. Пойду-ка я быстрее. Господи, сколько тут шмелей! Или это пчёлы?» Вдоль узкого тротуара за кирпичной оградкой росли непролазные кусты. На ветвях не было ни цветочка (конец октября всё-таки!), но крупные насекомые то и дело сновали туда-обратно, туда-обратно. Ника даже кепку сняла, чтобы отмахиваться, если вдруг прицепится кто, но насекомым, похоже, не было до неё дела. Девушка успокоилась, замедлила шаг, прикидывая, как скоро доберётся до парковых ворот, но вдруг услышала позади гул двигателя и шуршание шин.
— Вы очень торопитесь, девушка? — прозвучал, перекрывая урчание мотора, мужской голос с едва уловимым акцентом.
— Да, я тороплюсь, — ответила Ника, переходя на рысь. Но как быстро ни беги, электрокар быстрее. Девушка скосила глаза. Длинная приземистая машина ползла рядом, не обгоняя, но и не отставая. Водительское стекло было опущено, наружу торчал голый волосатый локоть.
— Тогда я могу подвезти, — сказал водитель и высунул большую голову, поросшую курчавой шерстью. Ника непроизвольно прижалась поближе к ограде, но шагу не сбавила. За рукав куртки тут же стали цепляться ветви кустов.
— Я тороплюсь, но не опаздываю. Доберусь сама, — ответила, борясь с одышкой, девушка и, чтоб быть последовательной, перешла на галоп. Машина приотстала, но быстро наверстала упущенное, обогнала, визгнула тормозами, и Ника едва успела остановиться, чтоб не влететь с разгону в распахнувшуюся перед ней дверцу, такую широкую, что весь тротуар перегородила.
— Зачем такая красивая девушка и сама, — спросил, вылезая навстречу, водитель. Акцент его стал заметнее. — Не надо сама, тут повсюду разные маньяки.
Слева — колючие заросли, справа — машина, прямо — этот длиннорукий, скалозубый, кучерявоголовый. Назад! Ника стала пятиться потихоньку, ощупывая кончиками пальцев холодное, стальное, — надо же, какая длинная машина! — и не спуская с водителя глаз. Тот ухмыльнулся, надвигаясь, и продолжил:
— Клиент позвал, да? А защиты у тебя нет. А тут нельзя без защиты.
— Какой клиент? Вы за кого меня… Вот я сейчас позову мужа, он вам покажет защиту!
— Врать не умеешь, да? — Мужчина ухмыльнулся ещё шире и прищёлкнул языком. — Позови его. Где он у тебя? В Нижнем, да?
— Андрей! — визгнула Ника в отчаянии. Деваться-то некуда, всё равно этот догонит. И вон те ещё сзади с машинами.
— Андрей-Андрей, — передразнил водитель, — держи хрен бодре… Эй! Э! Э! Ты что?
Ника замерла на месте. Водитель отмахивался от налетевшего шмеля, тот норовил попасть ему в глаз. «Что-то тут с насекомыми нечисто, — подумала девушка. — Дрю, ты же обещал! Говорил: не оставлю… О! Что это?»
Добровольный защитник больше не смотрел на неё, не мерил с ног до головы сальным взглядом. Застыл, лупя глаза, дико вывернул шею, и от докучного насекомого отмахиваться забыл. Кое-что покрупнее шмеля висело над крышей его машины, сипло свистя пропеллером.
«Коптер, — узнала Ника. — Какой маленький! На стрекозу похож. С собаку размером, но глазки стрекозиные. А нос-то!»
Нос у вертолёта был презабавный, напоминал раструб садового шланга. «Коптер-садовник? — гадала девушка. — Почему тогда этот поднял руки вверх?»
— Я ничего! — бормотал водитель. — Подвезти хотел! Я сейчас уе…
Он пригнулся, нырнул в машину и хлопнул дверцей. Взревел двигатель, но машина не успела тронуться. Смешной садовый вертолётик сорвался с места, заложил тугой вираж, развернулся носом к автомобилю и пыхнул огнём. Грохот ударил Нике в уши, у переднего колеса рвануло дымно и пламенно. От неожиданности девушка отскочила в сторону и мгновенно оказалась шагах в десяти от опасного места, в кустах. На колючки как-то не обратила внимания. Вспухшее у капота облако ещё не отнесло ветром, когда водитель вывалился из подбитого автомобиля с другой стороны, вопя: «Я ничего!» Он правильно сделал. Коптер вынырнул из клубов дыма, сделал ещё один разворот и влепил второй заряд прямо в лобовое стекло. На этот раз звук получился не такой сильный, но в машине не осталось ни одного целого стекла, только осколки на асфальт посыпались.
«Как бежит!» — невольно восхитилась Ника. Действительно, бегал водитель лучше, чем ездил, хотя и не преследовал его никто. Из салона машины валил дым, но огня не было. Пока Ника выбиралась из кустов, винтокрылый её избавитель куда-то делся.
— Ну не почудилось же мне?! — проговорила девушка довольно громко. Ответом ей было жужжание, потом что-то чувствительно щёлкнуло в спину.
— Ай! — пискнула Ника, поворачиваясь на месте. Опять шмель.
— Чего тебе от меня надо? Ай!
Шмель словно подталкивал её, подгонял.
«Пойду-ка я отсюда, — благоразумно решила девушка, обошла автомобиль стороной, держась на приличном расстоянии, и двинулась дальше, изредка поглядывая на неотвязного спутника. — Опять прицепился. Не отстаёт. И не шмель это вовсе. Глаз, как у циклопа, один. Поблёскивает. Одноглазый насекомый. Напасть вроде не собирается. Летит себе рядом».
Теперь, когда миновала опасность, Ника попыталась понять, что же произошло: «Шмель — это, конечно, инсектобот. Говорят, их здесь полно. Но коптер? Кто-то мне помог, это понятно. Два раза причём, в лифте и здесь. Дрю, когда провожал, говорил — смотри по сторонам, с людьми не заговаривай, гляди в оба. Если что, мол, помогу. А как не разговаривать, если они сами лезут? И я гляжу в оба, но что-то ничего особенного не вижу. Может, это у них тут так заведено — охранять девушек коптерами от всяких приставучих типов. Пора бы тебе, Андрюшенька, обо мне вспомнить. Вон уже ворота парка. Вспомнить, что обещал. Сказал, мол, если забудешь дорогу, я подскажу. Как подскажешь, если ты там, а я здесь. Одна, и с пустыми руками. Зачем ты у меня отобрал телефон, а? Конспира-атор.
— Как я теперь узнаю, куда идти? — спросила девушка у шмеля, которого совершенно перестала бояться.
Тот, естественно, не ответил. Повисел немного рядом, затем метнулся через дорогу, прочертив в воздухе сверкающую запятую, и завис там, перед входом в парк, словно поджидая.
— Это я и без тебя помню, что нужно в парк, — брюзжала Ника, спускаясь в подземный переход. Честно говоря, терять из виду спутника не хотелось, мало ли что там под землёй, а шмель — существо полезное, не то что Дрю, который только на обещания горазд. Но по шоссе хоть и редко шныряли машины, однако на большой скорости, поэтому законопослушная девушка спустилась в переход, — пусто, всё спокойно, но темновато, — пробежала его на цыпочках, — фу-у, какое тут эхо! — взлетела по лестнице к свету, — топочешь ты, милая, как лошадь! — и оказалась на посыпанной песком дорожке. Столбы ворот, увитые плющом, тяжёлые литые створки, полуоткрытые, словно специально их так оставили.
— Ох, как пахнет! — сказала, жмурясь от солнца, девушка. — Даже не разберу чем. Цветы какие-то. Не знаешь, как называются? Ты где, насекомый?
Шмель снова легонько подтолкнул в спину, потом сделал вокруг головы круг почёта и завис у воротины на расстоянии вытянутой руки.
— Ну, чего тебе ещё? — удивилась Ника. Шмель молчал и умненько глядел на девушку единственным глазом. Не зная, что предпринять, она несмело протянула руку ладонью вверх. Шмель отреагировал мгновенно.
— Ай! — пискнула укротительница насекомых и уронила шмеля на дорожку. — Чего пугаешь? — бормотала она, присев над чёрной застывшей каплей. — Ты не ушибся? Я не ожидала просто, что ты так… сядешь.
Шмель не проявлял признаков жизни. Сложив крылья, он стал похож на окатанный морем чёрный камешек. Набравшись храбрости, Ника осторожно подняла его — тёплый какой! — взвесила на ладони — лёгонький! — осмотрела и убедилась окончательно — это инсектобот. Вместо глаза — видеокамера. «Испортился? Возьму-ка я тебя на память», — решила рассудительная туристка и положила трофей в карман, туда, где паспорт.
