Великий и Ужасный - Евгений Адгурович Капба
* * *
Отгремевший недавно Инцидент был каким-то скучным: ну, крысы, ну со скорпионьими хвостами… Ну — много. Народ настрелял их целые горы, я тоже нашинковал тех, что пытались добраться до запасов продовольствия и проникали в «Орду». Заработать на них можно было сущие гроши, и для этого пришлось бы цедить яд из жал: сто миллиграмм торговалось примерно за две сотни денег. Гоблины так и шныряли по улицам с какими-то пипетками, а в целом жителям Проспекта уже спустя час после того, как последнюю крысу укокошили, было насрать на опасность, и они в обычном режиме принялись восстанавливать пострадавшее от тварей жилье и другое имущество.
Наплыва посетителей можно было не ожидать, и именно поэтому я оставил «Орду» на Хуеморгена и отправился проведать Кристину. Проведал! Теперь вот шел обратно, как обосранный, и вертел головой во все стороны, выискивая, чья же рожа просит кирпича. Немотивированную агрессию срочно нужно было куда-то деть, я даже думал за кофе-машиной в Хтонь сходить, если ничего не подвернется. Карта-то у меня была!
Но — приключения оказались куда ближе, чем неведомый торговый центр в восьми кварталах от Проспекта, где, по словам гоблиненка Кузи, располагалось кофемашинное Эльдорадо.
Толпа каких-то ушлепков отрабатывала ногами по ребрам моего хорошего знакомого — Витеньку! Витенька был завсегдатаем «Орды», пил много пива, ел много чипсов и работал в продуктовом магазинчике кассиром. Вообще-то он казался парнем неплохим, хоть и пьющим. А потому:
— А ну, не трожь Витеньку! — заорал я. — Семеро на одного? Вот я вас!
И тут же ворвался в толпу, раздавая гулкие, но легкие лещи и затрещины. Почему — лещи? Потому что это были явно малолетки, лет семнадцати-восемнадцати, никаких колюще-дробящих предметов у них в руках не было, и Витеньку они били скорее для острастки, а не чтоб прикончить. Может — он сам виноват? Но это не повод бросать парня в беде.
— ДАЦ! ШЛЁП! ГДАК! — орочьи огромные ладони состыковывались с причудливыми прическами, татуированными и пирсингованными рожами, худыми шеями местной молодежи, производя самый необходимый сиюминутный воспитательный эффект.
— Валим, валим отсюда! — кто-то выкрикнул это первым, воля к победе была сломлена. — Ну его нахер!
И толпа пацанов, морщась и потирая синяки и ушибы, ринулась в одну из бесчисленных подворотен. Я протянул Витеньке руку:
— Подняться можешь? Как сам вообще?
И тут, мать его, из рукава витенькиной безразмерной кофты ко мне потянулось осьминожье щупальце!
— И шо это за нахер? — поинтересовался я житейским тоном.
Страха не было. Угрозы от парня я не ощущал. А осьминоги там всякие и кальмары — это что? Это пустяки, дело житейское. Вон, Лаврентий турочку силой мысли исправить смог, а я татухи волшебные делаю. Что мне какие-то щупальца?
— Это не нахер, это я. Это мое щупальце, — сказал Витенька. — Что — тоже бить меня будешь?
Щупальце спряталось, вместо него высунулась нормальная ладонь, я ухватил за нее и поднял парня на ноги.
— Несладко тебе пришлось?
— Несладко. Сначала с работы уволили, потом — отбуцкали. Охеренный сегодня день! — почесал разбитую башку Витенька.
— Пошли раны твои обработаем, что ли? — предложил я.
— Всё херня, Бабай. Я — осьминог. Мне похер. Смотри: никаких ран, а? — и действительно, ссадины на лбу и гематомы на лице в тот же момент начали зарастать и рассасываться. — Шо, страшно? Противно? Хочешь тоже меня отбуцкать?
Таких каминг-аутов мне еще слышать не приходилось. Живет себе парень, продавцом работает, в кафешке пиво с чипсами употребляет, а потом — здрасьте, я осьминог. Новости так новости!
— Витенька, ты с дуба рухнул? Я — полукровка-урук, с чего бы мне переживать за то, что кто-то там, к примеру, полукровка-осьминог? — сказал вслух я. — Что дальше делать будешь?
— Работу искать? — пожал плечами сей странный вьюнош. — Уволили без выходного пособия, завтра — день зарплаты, но хрена с два мне Юрьич ее выплатит. У тебя работы для меня нет?
Однако! Не, ну мне нужен был работник, но Витенька…
— А за что тебя уволили? — спросил я.
— За пьянку, известно за что. Ну, шеф увидел, что я пиво на работе пью. А я постоянно пью, организм такой! Ну, могу водичку хлебать, но это не прикольно, понимаешь? Газировка тоже — абы-что, если честно. Соки — сплошная химия, даже тут. Да и вообще, сладкое я как-то не очень… А пивко — ну, мне нравится. Алкоголь все равно не берет меня. Но ты поди этому деревенцу объясни за метаболизм! Он давай орать на меня, я — на него, потерял контроль, ну и… — из рукавов Витеньки полезли щупальца. Он пошевелил ими в воздухе с самым печальным видом, и вздохнул: — А дальше сам понимаешь. Говорит, что я бесхребетный, скользкий тип, да еще и пьющий! Мол, нахер ему такие работники.
Что-то не стыковалось, потому я прищурился и внимательно заглянул в глаза бесхребетному Витеньке. Тот потупился:
— Ну да, я воровал пиво на складе! И что теперь мне делать? Ну, я из зарплаты бы возместил. Наверное! Теперь не возьмешь меня на работу?
— А я собирался? Хотя-а-а-а… — мне вдруг стало дико смешно. — Знаешь — анекдот про хамелеона, который пришел в бар?
— Не. Расскажешь? — парень дернул головой, и мы пошли в сторону «Орды».
— Короче, приходит хамелеон в бар, начинает выпендриваться, менять цвет, маскироваться, мол — никто так не может! Тут осьминог встает из-за барной стойки, и говорит: «Подержи мое пиво, подержи мое пиво, подержи мое пиво, подержи мое пиво…»
— Я-а-а-ать, Бабай!
— …подержи мое пиво, подержи мое пиво, подержи мое пиво…
— А-а-а-а-а, ну что за тупость?
— …подержи мое пиво!
Парень остановился, хмыкнул, его рот вдруг растянулся в улыбке:
— Типа, восемь стаканов? Ы-ы-ы-хыхыхыхы! — дальше он шел и ржал, похрюкивая, сбрасывая напряжение и беды прошедшего дня.
Юмор никогда не был моей сильной стороной, но иногда, в тяжелые минуты, нужен только повод, чтобы поржать или разрыдаться. Внутри уже все готово, и главное — нажать на правильную кнопку. Хорошо, что он не рыдал. Плачущий осьминог — это был бы перебор.
Когда мы подошли к «Орде» и я взялся за дверную ручку — новую, медную, начищеннную, очень органичную на массивной дубовой двери — мне пришло в голову обернуться и сказать:
— Но если попробуешь воровать и у меня тоже — я сделаю из тебя суши, так и знай, — и погрозил ему пальцем.
— Какие-такие суши? — удивился парень.
Тут что, с японской кухней не знакомы? Тут есть вообще Япония или как? В любом случае — пришлось уточнять:
— Какие-какие… Тако-Нигири, ясен хрен.
— А-а-а-а… — протянул Витенька-осьминог, как будто что-то
