Как приручить дракона – 4 - Евгений Адгурович Капба
И показал, что характерно. С ним никакие ключи не были нужны: оказывается, в стенах имелись самые простые, механические тайники кхазадской работы. Крутанул там, потянул за рычаг здесь — и вуаля! Двери открываются! Очень логично, учитывая страсть аристократии к использованию магии даже в мелочах. Воры с волшебными талантами или артефактами до такого бы даже не додумались!
— Вот, со всей пшиязнью… — призрак продемонстрировал комнату, разделенную на две части решеткой.
За решеткой стояли сундуки — дюжина огромных, окованных железными полосами мастодонтов!
— А это как открывается? — спросил я.
— На защелочку… — сказал Лисовский. — Уж если сюда вражина дошел — что ему решетка, точно вскроет… Потому — на защелочку.
— А! — смутился Шеш-Беш и стал прятать в разгрузку пластит.
— Погоди прятать! — махнул ему рукой я. — А сундуки?
— Дык! — сказал Дядька. — У меня плазморез есть!
Волна искреннего умиления накрыла мою душу. Все-таки хорошо, когда работают профессионалы! Проверив решетку, пол и стены на наличие растяжек, капканов, вылетающих лезвий и продавливающихся в бездну плит, мы пустили Дядьку к сундукам. Он достал из рюкзака аппарат, похожий на какое-то футуристическое оружие и приступил к делу. Загудело, заискрило, а потом — дац! — замок отлетел в сторону, крышка подскочила, как на пружине, и комната наполнилась золотым блеском.
— Кабздец, Пепел, ты теперь богатей… — выдохнул Дядька. — И мы тоже теперь все — кабздец какие обеспеченные люди.
* * *
Глава 14
Цели и средства
Говорят, нечаянное богатство может свести с ума. Вон, некоторые после выигрыша в лотерею или получения наследства выезжают на природу, в тайгу какую-нибудь с медведями обниматься, или на далекое тропическое побережье — под звуки регги медитировать и планы строить, не отвлекаясь на мирскую суету. А отмедитировав — уже возвращаются и находят денежкам применение…
Другие же пускаются во все тяжкие, типа покупки золотых унитазов и золотых батонов, например.
Мне ни то, ни другое было не нужно. Богатство, в принципе, в моей жизни появилось закономерно — в конце концов, оно пришло после получения аристократического статуса, и становления меня землевладельцем, это несколько смягчало психологическую травму. Да и Вишневецкий изначально какие-то намеки делал по поводу имения Горынь, мол это не просто развалюхе и кусок земли, а вещь в себе. Да и я предполагал что смогу неплохо навариться на продаже старинных доспехов и украшений из некрополя. Безнравственно? Мародерство? Я вас умоляю… Если для того, чтобы спасти много тысяч детей от ужасов гражданской (или, если угодно, феодальной) войны нужно покопаться в старинных гробах и потревожить древние кости — я покопаюсь и потревожу!
Я и не на такое еще пойти готов. Я прекрасно знаю, куда можно потратить бесконечное количество денег, и всегда их будет мало! Школа — это всегда благотворительность, да?
И золотой унитаз мне не нужен, у меня есть золотой ночной горшок! С самоцветами. Нашелся в одном из сундуков, эдакий модный аксессуар с ручкой и крышкой, очень удобный и практичный… Практичный, если менять по лекалам века эдак шестнадцатого. Нынче-то представить себе его использование по назначению у меня не очень получалось.
Золотой батон мне тоже был без надобности — я обычные батоны люблю, пшеничные, свежие, обязательно — толстыми кусками и со сливочным маслом…
В животе у меня заурчало.
— Так, сударь миллионер, — проговорил Олежа. — Твои слова про одну вещь все еще в силе? Тут вещички-то ого-го!
— Конечно, в силе! — сказал я, рассматривая золотой ночной горшок, который до сих пор вертел в руках. — Хочешь — вот возьми, серьезная вещь! Тут живого весу килограмма два, не меньше! И самоцветы.
— Это что — кастрюлька? — заинтересовался Чумасов. — Может я возьму?
— Кастрюлька-говнюлька,- заржал Дядька. — Это сральник! Не жили красиво — нехрен и начинать, Чума! Или ты так презрение к материальному благосостоянию хочешь выказать? Типа, срал я на ваше золото!
— Ничего ты не понимаешь, — Чумасов взял у меня из рук ночной горшок.- Удобная штука. И ценная! Крышка, кстати, в комплекте? Или как вторая вещь?
— Я что — кхазад? — показушно оскорбился я. — Бери крышку! Мое рыцарское слово твердое: любую одну вещь! Только пожалуйста — прежде чем везти домой покажите Иеремии Михайловичу или Христофору, чтобы какую магическую заразу с собой не притащить…
Честно говоря, такая моя щедрость все-таки была вызвана отчасти и легким шоком — он таки меня настиг. Двенадцать сундуков с золотыми и серебряными монетами и слитками, драгоценной утварью и украшениями — это, конечно… Януш Радзивилл подготовился к шведскому аншлюсу земель бывшего Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского всерьез — пожалуй, целую армию мог бы нанять! Одними мертвяками многого не навоюешь…
— Ну что — потащили? — поинтересовался Шеш-Беш, который себе выбрал толстенную золотую цепь, и тут же надел ее на шею.
С такой цепью, каждый месяц отковыривая по звену, можно как сыр в масле лет пять кататься… Если в одиночку, конечно. Если семья, дети — там совсем другая история…
— Потащили…
Это звучало так просто. На самом деле — сундуки оказались ужасно тяжелые. Золото вообще — очень тяжелый металл, а там кроме золота чего только не было! Чтобы как-то двигаться с грузом, мы подводили под каждый из сундуков по очереди по три стропы, хватались вшестером и перли наверх.
Дух Лисовского указывал нам путь, размахивая спрятанными в саван руками и создавая неяркую мистическую подсветку. Она, на самом деле, и нафиг была не нужна — налобные фонарики работали, но бывший повстанец хотел чувствовать себя нужным.
Когда мы вытащили из цокольного этажа первый сундук, мигом протрезвевший Котофей сказал:
— Я и раньше с таким хозяином счастливый был, а теперь вдвое счастливей буду…
На втором сундуке он предположил:
— А давайте племенных коров из Германии закажем? Может быть сто? Или двести? И рыбами будем торговать, красивыми?
На третьем сундуке у него задергался глаз. Когда мы вытащили все двенадцать, обливаясь потом и матеря все материальные ценности в мире, он залез на шкаф и начал шипеть. И шипел до тех пор, пока не прибежал Комиссаров и не накинул на котяру одеяло.
— Теперь мы все тут друг друга убивя-а-а-у! — рыдал кот из-под одеяла. — Проклятое золотиш-ш-ш-шко! Все
