Тед Уильямс - Море серебрянного света
На какое-то мгновение ему нестерпимо захотелось дойти до машины и рвануть на полной скорости домой. Рассказать Джалилу и Энрике Фредерикс, что он не нашел ничего, что могло бы объяснить кому их дочери, и вычеркнуть Ольгу Пирофски из списка телефонов. Поместить все это дело в категорию "кто знает, что за чертовщина там творится?" и вернуться к клиентам, и его жизни, более или менее налаженной.
Но он вспомнил лицо матери Орландо Гардинера, слезы, блестевшие в ее глазах, и голос, сказавший ему, что они всегда надеялись хотя бы проститься со своим сыном. Он слышал этот голос два часа назад, надтреснутый и хриплый, шептавший как сухая трава и оставивший в его системе сообщение с датой заупокойной службы по Орландо. Он обещал им сделать все, что в его силах. Он обещал.
Он поколебался еще несколько секунд, потом смял одноразовый стакан и бросил его щель мусороприемника за автоматом.
Селларс вдохнул что-то из мокрой тряпки. Он взглянул на вошедшего Рэмси и улыбнулся, его странное морщинистое лицо исказилось по горизонтали. – Соренсены вернутся через пару секунд, – сказал он. – Маленькой девочке приснился плохой сон.
– Она через многое прошла, – сказал Рэмси. – Слишком многое для ее возраста.
Селларс печально опустил голову. – Я надеялся, что ее роль в этом деле закончена. – Он опять вдохнул из тряпки. – Пожалуйста, простите меня. Мои легкие... они не работают так, как должны. Мне будет лучше, когда я возьму фильтры из своего увлажнителя. Мне нужно постоянно увлажнять дыхательные трубки. – Что-то на лице Рэмси опять вызвало его улыбку, на этот раз побольше, и Селларс разрешил своим морщинистым рукам упасть на колени. – А, я вижу, что вас что-то волнует. Мои легкие? Я сам? Попробую угадать – быть может майор Соренсен вам что-то сказал обо мне?
– Не слишком много. И это безусловно не самое худшее, что беспокоит меня. Но и это тоже, да. Он сказал... – Внезапно, хотя и абсурдно, ему показалось что он собирается нагрубить. Рэмси сглотнул и бросился вперед: – Он сказал, что вы не человек.
Селларс кивнул, сейчас он походил на древнего отшельника с какой-нибудь забытой горы. – Разве он не сказал вам, как меня называли на базе? "Человек с Марса." На самом деле меня называли так еще до того, как майор Соренсен родился. – Улыбка пересекла его лицо и исчезла. – Конечно это неправда – я никогда не был даже поблизости от Марса.
Колени Рэмси подогнулись. В поисках опоры он вытянул руку, нашел ручку кресла и с трудом уселся. – Вы говорите мне... что вы кто-то вроде пришельца? Из космоса? – Теперь, как если бы на глазах появились линзы, он увидел заново кожу Селларса, покрытую чем-то странным, что считал шрамами или морщинами – пестро-розовую шкуру неизвестного животного. Костлявый старик с безобразной головой и странными желтыми глазами был бы чудесной до абсурда иллюстрацией в детской книге, но совершенно невозможно было бы сказать, какую роль он там будет играть – добрую или злую. Когда дверь смежной комнаты хлопнула, открываясь, Рэмси испуганно вздрогнул.
– Кейлин приготовила насколько сэндвичей, – сказал Майкл Соренсен. – Рэмси, ты должен что-нибудь съесть – ты плохо выглядишь.
Его жена вошла вслед за ним, неся в руках поднос для пикника – слишком совершенная картинка из традиционной женской жизни прошлых столетий. Рэмси никак не мог успокоиться; внезапно все вокруг показалось зловещим и угрожающим.
– Я только что рассказал мистеру Рэмси свою историю, – сказал Селларс. – Нет, спасибо, миссис Соренсен, я ем очень мало. Разве ваш муж еще не рассказал вам обо мне? Определенно вы бы удивились.
– Майк...? Он рассказывал мне, очень мало. – Было видно, что ей сразу стало неудобно. – Вы уверены, что я не могу вам что-нибудь...?
– Давайте! – Рэмси почувствовал, что от его запасов энергии не осталось ничего. – Я сижу здесь и слушаю, как этот человек говорит мне, что он – инопланетянин. А тем временем вокруг говорят о сэндвичах. Сэндвичи, ради всего святого!
Кейлин Соренсен нахмурилась и приложила палец к губам. – Мистер Рэмси, пожалуйста, за дверью двое спящих детей.
Рэмси покачал головой, падая на стул. – О, простите, простите.
Селларс улыбнулся. – Разве я говорил о пришельцах, мистер Рэмси? Нет, я сказал, что так меня называли – Человек с Марса. – Он поднес тряпку поближе ко рту, вдохнул, потом притянул руку, окунул тряпку в чашку и опять поднес ко рту. – Это очень интересная история, и, быть может, услышав ее вы лучше поймете тот странный рассказ, который уже услышали от меня сегодня.
– Даже если вы назовете себя Великим Герцогом Альфы Центавра, – с жаром сказал Рэмси, – не думаю, что все станет более странным, чем уже есть.
Селларс нежно улыбнулся сначала ему, а потом Кейлин Соренсен, которая устроилась на диване рядом с мужем. – Вы все ввязались в очень большое дело. Я надеюсь, что вы понимаете, насколько важно...
Рэмси прочистил горло.
– Да, извините, последнее время я мало с кем общался, за исключением Чо-Чо – и забыл как разговаривать со взрослыми. – Он вытянул перед собой узловатые пальцы. – Уверяю вас, мистер Рэмси, что независимо от того, что случилось со мной потом, я родился человеком. Много кого можно назвать Чужим, и я определенно не пришелец.
На самом деле первые лет тридцать все называли меня пилот – пилот боевого самолета. Я летал за флот США на Среднем Востоке, и позже, во время событий в Тайване, а потом, в мирное время, тренировал новых пилотов. Я так и не женился, и у меня не было особенно близких людей среди моих товарищей, хотя во время боя я доверял им мою жизнь, а они мне – свою. Я жил жизнью морского пилота, и был более или менее доволен ею.
Все это происходило до того, как вы родились, так что вы не помните как умирало то, что называлось пилотируемой космонавтикой – частные консорциумы, которые финансировали большинство проектов, решили, что лучше вкладывать деньги в спутники и далекие шахты, чем помещать настоящего живого человека в корабль и посылать его куда-то там. Кроме того население земли утратило интерес к космосу – лично я думаю, что человеческая раса начала поворачиваться лицом к себе. Но идея колонизации других миров еще не полностью умерла, и один не слишком громкий проект шел вперед даже после того, как все остальные, более громкие, положили в долгий ящик. Фактически он тоже получал деньги от частных компаний, но формально он был под контролем правительства Соединенных Штатов, и все это происходило в те дни, когда у ООН не было своей космической программы.
Полетело слово, что военные летчики, не имеющие семьи и желающие поучаствовать в чем-нибудь очень опасном, оцениваются для какого-то проекта, который называется ПЕРЕГРИН. К тому времени мне надоело обучать летать, я слегка устал от такой жизни, и хотя я подозревал, что уже немного староват – все, что я слышал, говорило об очень жестком отборе, в первую очередь по физическим параметрам, а это обычно означало рефлексы – я решил, что могу попробовать. – Селларс опять улыбнулся, на этот раз смеясь над собой. – Когда я обнаружил, что по результатам отбора вошел в первую дюжину, то очень впечатлился самим собой.
Я бы с удовольствием рассказал всю эту историю в деталях, потому что это интересно само по себе, и еще потому, что никто не знает о ней правды, кроме меня. Не осталось ни книг, ни документов в сети, ни записей разговоров. Но вы все устали, поэтому я буду краток. ПЕРЕГРИН оказался новым подходом к исследованию человеком космоса, программой, которая позволяла людям не только путешествовать на долгие расстояния – в анабиозе, но с бодрствующим сознанием – но также давала возможность исследовать планеты значительно лучше, чем старомодная астронавтика. Они интересовались несколькими планетами – сейчас я помню только одну вокруг "70 Девы". Впоследствии оказалось, что многие из этих сигналов были неправильно интерпретированы, да и человечество потеряло интерес к космическим исследованиям – позор, по-моему – но в то время все было возбуждены и горели энтузиазмом. В любом случае даже тогда у нас в руках были инструменты, которые могли обследовать планеты значительно более тщательно, чем живой человек, но люди, стоявшие во главе программы, думали, что они никогда не получат достаточного финансирования и поддержки прессы, если не послать настоящего, дышащего воздухом человека, который рискнет жизнью ради всей человеческой расы. Вы сами легко можете сочинить такие речи, а?
Итак, ПЕРЕГРИН. Нас привезли в Санд Крик, секретную базу в Южной Дакоте...
– Я слышал о ней, – медленно сказал Рэмси. – Санд Крик...
– Конечно слышали. Об этом говорили многие годы. Но все, что вы слышали, очень далеко от правды. – Селларс закрыл глаза. – Где я? А, да. Нас подвергли очень сложной обработке, чтобы сделать способными на любое физическое усилие и – более важно – связали наши сознания с системой бортового компьютера. Сейчас почти не услышишь это слово, "компьютер". Они – часть всего. А раньше это были такие ящики вместе с клавиатурой. – Он покачал головой, и это выглядело так, как будто сухой подсолнух закачался на своем стебельке. – Технология еще не была такой продвинутой, в конце концов это было почти пятьдесят лет назад. Мне сделали множество операций – встроили микросхемы прямо в скелет, имплантировали различные устройства, вы сами можете назвать их. Теперь люди считают само собой разумеющимся, что они могут связаться с сетью при помощи нейроканюль, но тогда мысль о том, что человеческое существо может получать данные из компьютера прямо в мозг, казалась научной фантастикой. Везде, за исключением Санд Крик, где делали это на самом деле.
