Кира Измайлова - Дивнариум
При этих словах варвар попытался уползти на собственном носу.
Не тут-то было. От Афадели еще никто не уходил. Даже орки и варги. Лишь бы на троллей не перешла…
— Идем, дружок, — ласково позвала она, вставая и одеваясь, — король ждать не будет, на то он и король! Мы-то простые эльфы, да и ты, я смотрю, не из владык…
Общими усилиями мы одели варвара, а я прицепил ему к ножнам меч и вручил лук. Ну и поставил на ноги.
— Нам туда, — взяв его под руку, Афадель указывала путь.
Тот кое-как ковылял, а об ожерелье даже не вспоминал, молчу уж об изумрудах. Те мы припрятали в дупле, где обычно храним НЗ на случай лютого похмелья. Изумрудов там хватило бы еще на эпоху как минимум.
Так мы продвигались по направлению к дому. Афадель шагала бодро и тащила за собою варвара. Я бдил сзади. Чтобы никто не потерялся по дороге. Очень хотелось потеряться самому, но меня влекло чувство долга.
— Это что такое? — спросил король наш Трандуил, когда мы привели к нему Конана.
— Лесная фея… — открыл тот рот, и владыка тихо зарычал. Мы на всякий случай присели.
— Этот варвар, — сладко проворковала Афадель, не выходя из полуприседа, — жаждет послужить вашему величеству. Сами посмотрите, какие дары он вам принес!
Я развернул ожерелье, и глаза Трандуила вспыхнули.
— Боюсь, варвар немного его повредил, а может, таким и нашел, но взгляните, ваше величество, какая работа, какие камни!..
— Ну-ка дай взглянуть поближе… Да, недурно! Нужно только заменить этот изумруд, уж найдется почище, ну и вставить утерянные камни, — сказал король, едва ли не облизнувшись.
— Он сказал, что может добыть еще, — добавила Афадель.
Взгляд короля сфокусировался на варваре. Он задумчиво оглядел его с ног до головы и снова облизнулся. Мы-то знали причину, но варвар не знал! Он отступил на шаг, но там плотной стеной стояли мы!
— Ну куда же ты, — проворковала Афадель. — Не ты ли обещал все сокровища подлунного мира за мою любовь? Ты ее получил, изволь расплачиваться…
Я не я буду, если не видел, как Трандуил заржал в рукав. Все-таки у короля специфическое чувство юмора.
— Разумеется, мы обсудим этот вопрос с более… материальной точки зрения, — добавил он. — Ну там еда, обмундирование, оружие.
— Еда… — сказал варвар и тоже облизнулся. — Хорошо!
Мы с Афаделью посмотрели на короля. С намеком.
Тот позвал советника и приказал:
— Поставьте этого вот на довольствие. А назначьте… Помощником казначея. А вы останьтесь.
Мы и не собирались уходить, если честно.
— За ожерелье благодарю, — сказал король, когда варвара увели ставить на довольствие. — Однако…
Я тут же припал на колено и протянул на ладони несколько изумрудов.
— Хвалю… — протянул он с нажимом, но Афадель всем своим видом показывала, что и так достаточно постаралась. — Какой награды вы желаете?
— К оркам, — хором сказали мы. — Защищать рубежи Лихолесья!
Король вздернул брови.
— Оригинально, — протянул он. — Стало быть, к оркам? Не золото, не должность — к оркам?
Мы дружно закивали, Афадель продемонстрировала бронелифчик, я — заклепки, и король все понял.
— Ну что ж, я удовлетворю вашу просьбу. Заодно проводите Следопыта, ему тоже… к оркам.
Доброта короля нашего Трандуила была известна далеко за пределами Лихолесья, поэтому мы не стали спорить, а исполнили его приказ. А уж как он будет договариваться с нашими маменьками, нас точно не волновало!
22
Верное средство от головной боли
— Не болит голова у дятла, — задумчиво произнесла Афадель, держась за висок.
— Пить надо меньше, — ответил я.
— Причем тут пить, я опохмелилась… — пробормотала она. — У меня ЭТО.
— Что? — не понял я.
— ЭТИ ДНИ, — жутким голосом повторила Афадель. — Как же я завидую смертным! Всего неделя — и отмучилась, а тут…
— То-то ты нервная последние три месяца, — посочувствовал я.
— Это я еще не нервная! — ответила Афадель. — Это я еще терпимая, а р-р-гх!
— Зато не залетела, — утешил я, благоразумно отходя на расстояние броска. — Ты же не хотела? Ну и вот.
Бросок кедровой шишкой по голове на пару секунд отключил меня от действительности. И где она ее достала, такую здоровую? Спасибо, не умбарский кокос, им и убить можно!
— Эй, — сказал я, — теперь и у меня голова болит.
— На пару поболеем, — злорадно ответила она.
И надо же было в этот момент вынести на нас короля!
— Чем-чем вы болеете на пару?
Чувствовалось, он и сам опасался подхватить от нас что-нибудь специфически умбарское. Кроме лексикона.
— Это ужасно, ваше величество! — заговорила Афадель, забыв о головной боли. — Я просто умираю… умираю от кровопотери!
Трандуил нахмурился. Потом оглядел подданную: та не выглядела раненой.
— Ужасно, — повторила она и распростерлась на травке с видом умирающей. — Такая боль… везде!
Трандуил потыкал в нее веточкой.
— Здесь болит? А здесь?
— Показывайте лучше на Хвандире, — капризно сказала она. — А меня оставьте… умирать.
Добрый король потыкал веточкой и меня, я захихикал — было щекотно.
— Я не умираю, — заверил я. — Это исключительно женская беда, ваше величество. Уж вы-то, с вашим многотысячелетним опытом, должны бы знать!
Афадель метнула в меня взгляд, я уклонился, и ее любимый ножик воткнулся в ближайшую березу.
Взгляд Афадели мало отличался остротой от ее засапожного ножа.
— Для умирающей вполне недурно, — одобрил король, — пожалуй, я возьму тебя в последнюю битву!
— Моя битва уже идет, — томно ответила она.
— Но не последняя, — вставил я. — Тебе еще пару эпох так мучиться, если орки раньше не убьют.
— Орки никого ни с того ни с сего не убивают, — заверил Трандуил. — Это вы их провоцируете своим поведением.
— Вы еще скажите, государь, что мы Саурона провоцируем! — буркнула Афадель.
— Что, и Саурона тоже мы? — опомнился я.
— Вы, — подтвердил Трандуил. Король у нас большой тролль. Я запомнил рифму, пригодится для баллады.
— Надо было тебя замуж за ривенделльского выдать, — сказал король. — Элронд — целитель хоть куда!
— Хоть куда, — подтвердила подруга и ляпнула: — Хуй животворящий!
— У него не только… это, но и руки, — не дрогнул Трандуил.
— И руками он тоже умеет, — подтвердила Афадель. — И не только.
Я подумал, что как-то упустил этот момент. Возможно, я был на рубежах. Или в хлам. Или в хламе на рубежах, не помню.
Трандуил, однако, никуда не торопился. Он присел на пенек и, жуя пирожок, тыкал в нас веточкой по очереди. Должно быть, ему нравился процесс. Возможно, тренировался перед баней. Я не знаю, чей извращенный разум придумал веселые битвы на березовых вениках в горячем пару с последующим прыжком в реку, но королю это пришлось по вкусу. В прошлый раз они парились с Элрондом и Келеборном, последнего едва успели выудить из воды.
Леголас в королевских забавах участия не принимал. Галадриэль тоже, но явно бы не отказалась от такой компании, да и Афадель, но ее не приглашали. О наших мамах и речи нет, хоть я и уверен, что моя бы не прочь. А я вот отказался бы, опасаясь за заклепки, а то ведь случись что — по гарантии не поменяют.
— Долго вы еще намерены валяться? — спросил Трандуил.
— Мы же умираем, — напомнила Афадель. — Мне что, и умирать стоя прикажете?
— Ну вообще-то да… Стоя, но не на коленях! Как воин!
Мне представился воин, стоящий перед королем нашим Трандуилом на коленях, непонятно только, зачем. Афадели это было понятно, судя по ее оживлению. Король попятился, настолько живые образы возникли в ее воспаленном мозгу… не без помощи моего.
Афадель начала вставать. Трандуил уперся спиной в дуб.
— Я вижу, тебе уже лучше, — сказал он многозначительно.
— Конечно, ваше величество, — бойко сказала она, прижимая короля к дуплу, где мы держим НЗ, — я передала свои болезни Хвандиру.
Я от неожиданности выпучил глаза.
— Вот видите? Уже и глаза из орбит полезли, скоро пена изо рта пойдет…
— Это бешенство, что ли? — спросил Трандуил с опаской.
При этом слове мне на ум пришла единственная ассоциация, возможная при виде вышедшей на охоту за королем Афадели, и я дико заржал. Трандуилу, видимо, она тоже пришла. Еще бы, с его-то опытом! Он попытался попятиться еще, но дуб не пускал, а спереди не пускала Афадель.
— Отойди от меня. пока я не заразился! — нервно сказал король, двигаясь по окружности ствола.
— Вы же владыка, — произнесла Афадель томно, следуя за ним по орбите дуба, как спутник за планетой.
Вместе с дубом они превосходно иллюстрировали космогонические мифы Арды, я аж залюбовался.
И пожалел, что у меня нет таланта художника, и я не могу запечатлеть эту сцену для потомков или хотя бы нацарапать на коре дуба.
