Кира Измайлова - Дивнариум
— Зато тебе рожать, — огрызнулся я.
Афадель задумалась…
— Ты Трандуилу не ляпни, — продолжал я. — А то он ввалит тебе, пожалуй. Да и мне за компанию.
Мы угрюмо переглянулись. При имени короля у нас в головах забрезжила одна идея. На двоих.
— А давай, — сказали мы хором и умолкли.
— Давай, — начал я, — скажем, что король послал нас искать себе спутников жизни. И уйдем!
— И далеко пойдем? — спросила Афадель, скрестив руки на бронелифчике.
— Да хоть к умбарцам. Или оркам. Все лучше, чем рожать!
— А ты уверен, что король подтвердит?
— А мы будем уже далеко! Или скажем, что мамы хотят внуков от него!
В общих чертах план был готов. Мы заодно могли бы сманить с собой даже Леголаса. Ему тоже король намекал на внуков. Я слышал, как он орал, причем так, что пауки прятались, а с деревьев осыпались листья. Принц, однако, был стоек. Словом, он вполне мог бы составить нам компанию, но вряд ли бы согласился: ему больше нравилось приключаться в одиночестве или со Следопытом, чем со мной и Афаделью, потому что последняя была неутомима, и два спутника ее не смущали. А внуков от Афадели я бы даже королю не пожелал.
Осталось только привести план в исполнение. Мы решили основательно собраться, прежде чем объявить о своем уходе. К сожалению, оленя нам никто бы не дал, поэтому многое пришлось оставить на разграбление матушкам. Остальное мы припрятали у Арагога.
Зато вещмешки набили туго… Нужно было только оповестить короля.
Ну как оповестить… Мы сказали одной служанке, что на рубежах неспокойно. Второй мы сказали, что идем бить орков. А стражнику — что за сужеными.
Так, дезориентировав соплеменников, мы углубились в лес. Вопрос, куда идти, перед нами не стоял: Афадель манил Андуин и все, что к нему прилагалось — типа пиратов. Я мог даже не сопротивляться, да и желания не было. Видел я невест по матушкиному выбору, пираты лучше. У них всегда есть выпить, закусить и веселые байки!
Поэтому мы отпраились вниз по Андуину. Конечно, было не так весело, как когда мы просто плыли, но все-таки мы продвигнались вперед довольно бойко — верхом на бревне, потому что последнюю лодку мы тогда оставили Следопыту, а сплавляться в бочках как-то не хотелось. Не наш это метод! Правда, бревно распрощалось с нами задолго до водопадов… Хорошо еще, мы успели до берега добраться, а то полетели бы ласточками с Рэроса!
Мы решили, что это знак судьбы, и устроились у костра, чтобы просушиться и поесть горячего.
Разумеется, готовить пришлось мне, потому что Афадель промокла, замерзла и теперь сушила одежду у огня. А запасной она не взяла.
И тут какой-то леший вынес на нас странника. Не Следопыта, того мы знали в бороду.
Странник выпучил глаза и поперхнулся. На этот звук мы и обернулись.
— Чего тебе, смертный? — спросил я недоброжелательно. Мне не хотелось делиться едой неизвестно с кем. Вот стрелами — пожалуйста… Или даже Афаделью, ей-то какая разница? В принципе, пришелец был достаточно интересен, ну, если отмыть: ростом с меня, только вдвое шире, мускулы под загорелой (или немытой, не знаю) шкурой бугрятся, глаза светлые, волосы теоретически тоже… Афадель приняла боевую стойку бронелифчиком вперед.
Это вызвало у путника новый приступ кашля. Аллергия у него на бриллианты, что ли? Однако взглянув на ожерелье, красующееся на мощной шее, я подумал, что там не аллергия, там, скорее, привыкание. Как у короля нашего Трандуила. И тут мне пришла в голову гениальная мысль…
Я ткнул Афадель в бок и показал на ожерелье. Подруга нахмурилась, но до нее моментально дошло, что я имею в виду.
— Приветствую, о путник, — сказала она приветливо. — Не желаешь ли присесть у нашего костра и отведать простого охотничьего ужина?
Путник справился с кашлем и энергично закивал. Я подвинулся, давая ему место у костра, а сам разглядывал его вооружение. Стандарт: меч, лук, колчан со стрелами на поясе кинжал. Вместо доспехов кожаная куртка на голое тело.
Афадель приняла эффектную позу, выгнув спину.
Ей было чем похвастаться, поэтому путник начал пускать слюну.
— Как зовут тебя, неизвестный герой? — спросил я невозмутимо. Я к прелестям Афадели давно привык.
— Конан, — выговорил тот, усилием воли заставив себя отвести взгляд. — Я варвар с востока. Скажи, не нужны ли тут наемники?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Воинов тут хватает…
Тут я перехватил взгляд Афадели и быстро добавил:
— Но если желаешь, мы отведем тебя к королю, пусть он решит! Но учти, король любит богатые дары…
— Я могу принести ему любые дары, какие он пожелает! — похвастался путник и скосил глаза на костер. Там как раз обугливался заяц.
— Наш король любит драгоценности, — намекнул я.
— Я могу достать любые! — настаивал он. — Стоит только приказать. Ну и заплатить, конечно…
— Ты не понял, смертный, — вкрадчиво произнесла Афадель. — За право говорить с нашим королем ты должен заплатить ночью с его жрицей, то есть со мною, и отдать что-нибудь ценное… например, меч.
— Нет, только не меч! — возмутился он.
— Секиру?
— Нет, о чем ты, женщина!
— Ну тогда хотя бы эту побрякушку… — Афадель потянула за ожерелье.
— Побря… но это могущественный амулет, который подарила мне жрица одной богини! — возмутился он. — Она сказала, чтобы я его не снимал никогда!
— Ты на мой амулет посмотри, — подруга выпятила грудь. — Вот его снимать точно не стоит, а то тебя удар хватит. Но если ты снимешь свой, я в долгу не останусь…
— Соглашайся, — прошипел я. — Жрица владыки нашего Трандуила подарит тебе такую ночь, которой ты никогда не забудешь!
"Если выживешь", — цинично закончил я про себя.
Варвар сглотнул и снова посмотрел на амулет, в смысле бронелифчик Афадели. Кажется, попался… Афадель тоже это поняла, потому что отвернулась, как бы передумав, и потянулась.
Бронелифчик с лязгом расстегнулся (коварная Афадель явно заранее оттянула задвижку в крайнее положение). Варвар потерял дар речи и рванул с шеи драгоценное ожерелье, оно полетело в крапиву.
— Я пойду погуляю, — дипломатично сказал я, натянул рукава на ладони и добыл украшение. За такую цацку король наш Трандуил разрешит нас от брака еще лет на сто как минимум.
Угулял я примерно на полторы мили, однако чуткие эльфийские уши все еще слышали доносящиеся от костра звуки. Там то ли кого-то ели, то ли наоборот. За Афадель я не тревожился, а цацка была со мной.
Присев под старым дубом, я выковырнул из ожерелья пару камушков посимпатичнее (с дырами в оправе король ходить не будет, а кого пошлет к гномам? Правильно!), немного покорябал его камушком для достоверности и остался доволен.
Светало.
Я завернулся в куртку поплотнее и уснул. Потому что Афадель не переждешь, и подозреваю, не переживешь…
Я был прав. Когда к утру я вернулся к нашему лагерю, довольная подруга восседала на спящем мертвым сном варваре и чистила ногти его кинжалом.
— Ну что, поведем его к королю? — спросил я.
— А как же, — ответила та и начала распихивать по карманам еще какие-то побрякушки. — Держи, это тебе, тебе, а это мне, мне, мне… У него целая торба с собой… была. Но он ведь сказал, что может добыть еще. Это ж золотое дно!
— Днище, — поправил я.
Афадель скосила на меня глаз и сурово спросила:
— Где завтрак?
Я не спорил. После блестяще проведенной операции (ну да, лучше именовать это операцией) она имела на это право, поэтому я живо обскоблил с костей недогоревшую зайчатину и подал подруге на листе лопуха, не забыв добавить мухоморчик в качестве украшения и вручить свою фляжку. У варвара нашелся козий сыр, так что Афадель не стала привередничать и откушала с удовольствием. То есть быстро умяла все и сообщила, что хочет еще. Я не стал уточнять, чего именно, а взял лук и отправился в лесок.
Пару часов и три перепелки спустя я услыхал за перелеском знакомые звуки и тяжело вздохнул: очевидно, Афадель решила, что еще недовыпотрошила жертву, и взялась за свое. Зато у меня было время не только поохотиться, но и приготовить добычу и поесть… Остатки совести заставили меня принести последнюю перепелку к костру.
Варвар со странным именем пытался куда-то уползти, но это крайне сложно сделать, когда на тебе сидит Афадель.
Она довольно потрясла мешочком с изумрудами и вгрызлась в перепелку. За такую добычу я готов был охотиться хоть весь день напролет!
— О, да вы встали! — сказал я с фальшивым изумлением. — Как спалось?
— Кому спалось? — удивилась она.
— Вам, — я сделал ей знак бровями.
— Нам не спалось, — проворковала она, — мы были такие зайки, такие попрыгучие, такие могучие! Да, Конан?
— Ы-ы-ы, — ответил он, лежа мордой во мху.
— Конанчик со мной во всем соглашается, — мурлыкнула Афадель. — Он хороший. Король его полюбит.
