Брюс Бетке - Интерфейсом об тейбл

Если вы посмотрите на топографическую карту нашей местности, то заметите, что река Миссисипи описывает громадную кривую в форме латинской буквы «S», которая рассекает самое сердце супермегаполиса Миннеаполис-Сент-Пол. Эта кривая ужасно похожа на колоссальный гидравлический затвор — ровно такой же, как на водоотводной трубе в вашей ванной. И функционирует она точно так же, как этот затвор. А именно: весь мусор, детрит и отходы, плывущие по Миссисипи, естественным путем оседают на северном берегу нижней петли, как раз там, где, будь это канализация, находилось бы отверстие для чистки. Запах замечательный — особенно в середине лета, когда дни длинные и жаркие.

И разумеется, именно в этой точке Паррант-Свиноглаз соблаговолил возвести свою факторию и тем самым основать населенный пункт, который в итоге превратился в город Сент-Пол. Поселенцы второй волны, отличавшиеся более щепетильным обонянием, чем Паррант, а также осознававшие риск строительства на пологих берегах реки и законы рынка недвижимости, мудро предпочли перенести город на холмы выше Нижнего города и переименовать свой населенный пункт по первой церковной миссии в этой области.

Но факт остается фактом: Нижний город — изначальное коммерческое ядро города Сент-Пол. Изобилие старинных зданий и постоянно, но безуспешно ремонтируемые мостовые помогают ему во многом сохранить тот же облик, что и в начале XIX века: во времена охотников-трапперов, лодок-плоскодонок и транспорта на конной тяге.

В длинные жаркие летние дни к историческому облику присоединяется исторический запах.

Кофе был крепкий, сладкий и почти неудобоваримый. Поставив чашку, я взял вилку и начал возить ей в тарелке с фалафелью. Ле-Мат вновь попытался сразить меня своей нетерпеливой, нервной улыбкой.

Я решил помариновать его еще немножко:

— «Дом-Гора», говоришь?

— Джек, давай без предубеждений, а? Сощурившись, я уставился на Ле-Мата:

— Этому склепу как минимум сто пятьдесят лет.

— Точняк! — подтвердил он с энтузиазмом. — Крепко сработано! Нынче так разве строят?

— У меня для тебя новость, дружище. «ТАК» не строили со времен потопления «Мейна».

Ле-Мат нырнул в пучину отчаяния, но тут же отыскал на дне спасательный круг:

— Ну а какая разница? Ты все равно будешь безвылазно сидеть в виртуальной реальности.

— Ага, — кивнул я, — в ней самой. Доверху набью углем топки моей замечательной Машины Бэббиджа, а если вдруг понадобятся дополнительные вычислительные возможности, открою еще на четверть оборота газовый клапан — и готово! О, чудеса науки!

— Джек, — прошипел Ле-Мат. — Джек, на нас люди смотрят.

— Художники! — провозгласил я на весь зал. — Мы — художники-концептуалисты и устраиваем свою выставку в июне в…

С похвальным проворством все окружающие либо потребовали принести им счет, либо завели бурные, эмоциональные и громкие споры между собой.

— Искусство быть неслышным, — шепнул я Ле-Мату.

— Искусство не быть кретином, — парировал он. Сделав еще глоток кофе, я обнаружил, что его неудобоваримость как-то понизилась. — Ладно, давай серьезно, — резюмировал я вполголоса. — Нам понадобится масса энергии — и это как минимум. Проводка в этой халупе не подведет?

— Проводка была полностью заменена на современную в конце 80-х. ДВАДЦАТОГО ВЕКА.

— Хорошо, — кивнул я. — Ну а доступ к Сети?

— Установлен в 2003-м. Федеральный грант. Помнишь программу президента Гора по возрождению трущобных районов путем всеобщего выхода в Интернет? Сент-Пол потратил эти деньги на Интернетизацию Нижнего города.

Я вновь кивнул:

— Значит, мы, по сути, будем на пустом отростке. Нормально. А тарелка нам светит? Ле-Мат довольно ухмыльнулся:

— Я подобрал офис на верхнем этаже. Хозяин говорит: «Ставьте на крыше что угодно — хоть голубятню».

— Тоже может пригодиться, — я замолчал, пытаясь обдумать полученную от Ле-Мата информацию и найти в желудке место для остатков баклавы.

— У меня вопрос, — произнес я наконец. — Насколько я понимаю, мы потому офис тут и ищем, чтобы снять дешево, без промедления, без предоплаты и без любопытных хозяев. Если ты нашел такое клевое помещение, чего это владелец согласился на наши условия?

Ле-Мат подсыпал в кофе еще сахара, лениво размешал его и только после этого поднял на меня глаза:

— Потому что здание на девяносто процентов пустует. Разве нормальный человек захочет жить или работать в Нижнем городе?

Так я, собственно, и предполагал:

— Из-за бессмысленной, кровавой, ни своих ни чужих не разбирающей уличной преступности? Ле-Мат покачал головой:

— Нет, просто с автостоянками туго.

После ленча мы пошли в «Дом-Гору» и познакомились с владельцем: толстым лысым коротышкой по имени Джерри. Он устроил нам экскурсию по нашему потенциальному офису. Помещение это занимало, по сути, весь девятый этаж здания, и было оно огромное, пустое и похожее скорее на старый склад, чем на офисы МДИ. Это последнее обстоятельство окончательно покорило мое сердце. Мы сказали Джерри, что, вероятно, часто будем работать по ночам и хотели бы отгородить одну-две спальни; он объяснил нам, что проживание в офисе — серьезное преступление против правил аренды, после чего показал нам кухню и прочие удобства, а также поведал, как замечательно обустроила свою площадь арендаторша — бухгалтерша одна — с пятого. На северной стороне мы обнаружили разбитое окно, что объясняло изобилие голубиных перьев и экскрементов на полу. Джерри пообещал немедленно навести порядок, после чего проводил нас к грузовому лифту и отвез в Подвал, Куда Уходит Умирать Офисная Мебель. Как выяснилось, многие прежние съемщики свалили, расплатившись за аренду мебелью вместо денег, и Джерри был готов одолжить нам все, что мы не поленимся волочь на девятый. Чисто случайно мы встретили на лестнице Инге Андерсон — ту самую бухгалтершу с пятого (кстати сказать, кроме нее, в здании арендаторов не было). Это оказалась одна из тех невысоких, пузатеньких, напрочь лишенных чувства юмора немолодых пепельных блондинок, которыми столь богата Миннесота. Стиль одежды традиционный: прабабушкино платье-мешок и белые кроссовки, волосы забраны в пучок. Правда, г-жа Андерсон имела одно весьма оригинальное свойство: не знаю уж, почему, но ее появление не поколебало уровень тестостерона в крови Ле-Мата. Доселе мне казалось, что это происходит при его встрече с любым двуногим женского пола, еще не потревоженным ножом паталогоанатома.

Экскурсия завершилась у нас на девятом — мы послушали, как воркуют на чердаке голуби. Потирая руки, Джерри глянул на меня:

— Ну и что вы надумали?

Пожав плечами, я поглядел на Ле-Мата.

Между нами пролетел голубь.

— Э-э-э, кстати об этих птичках, — протянул Ле-Мат.

— Я звонил в мэрию, — пробурчал Джерри, — и в отделе животных мне сказали, что это голуби городские подкрышные. Подлежат защите по закону о перелетных певчих птицах. — Покосившись на меня, он наклонился к коленям Ле-Мата и прошипел заговорщическим шепотом: — Но по мне, это просто долбаные крысы с крыльями, и я не буду плакать, если они безвременно подохнут.

Выпрямившись, он ухмыльнулся:

— Конечно, я ничего такого не говорил.

— Разумеется, — кивнул Ле-Мат. — Капканы? Яд? Джерри пожал плечами:

— По мне, блин, хоть тир здесь организуйте. Ле-Мат широко заулыбался. О нет. Эта улыбка была мне хорошо знакома. И означала она только одно: «СТВОЛЫ». Такую улыбку Ле-Мат берег лишь для тех случаев, когда ему представлялся шанс пострелять из своей коллекции.

Он обернулся ко мне, весь сияя от своей идиотской улыбки:

— Мне тут нравится, Джек. А как тебе? Я вздохнул, в очередной раз задумавшись, в какое безобразие ввязываюсь:

— Наверно, арендуем, — сказал я Джерри. Спустившись вниз, мы расстались. Ле-Мат оставил свой городской мини-танк на охраняемой стоянке у ресторана, а моя «тойота» стояла в переулке у парка Мерза. Местечко это было относительно опасное. Даже в будни, средь бела дня, несмотря на отлично видимые наряды полиции, патрулировавшие по парку, новые наркоманы то и дело выползали из автовокзала и, заблудившись, шлепали по улице Огайо в парк Мерза. А надо им было — по улице Отто в Дом Облагораживания, где бы их встретили с распростертыми объятиями и немедленно бы приняли в партию демократов.

Издали моя машина выглядела невредимой. Но подойдя поближе, я обнаружил, что дверца распахнута, и ускорил шаг. Последние несколько ярдов, разглядев следы взлома, я пробежал во весь опор.

Обнаружив на сиденье новый радиоприемник и написанную каракулями записку, из которой следовало, что взломщик с одного взгляда на мою машину понял: новый приемник мне нужнее, чем ему, я… Собственно, я всего лишь философски пожал плечами. И поехал домой..

В тот же вечер Ле-Мат возник в дверях матушкиного дома — через тридцать секунд после того, как мне принесли пиццу.