Анастасия Киселева - Дух рога
Когда карета остановилась посреди монастырского двора, девушек пригласили выйти. Юни успела окинуть взглядом мощные темно-серые стены с узкими проемами окон. Медвежья Лапа походила на крепость, оседлавшую неприступную скалу. По единственной дороге едва могла проехать карета, либо разминуться два всадника. Высокая крепостная стена превращала внутренний двор в квадратный колодец.
Потом были длинные коридоры с низкими давящими потолками. Девушки спустились на подземный уровень, выбитый некогда прямо в скальной породе. Лиру увели в одну сторону, Юноне молчаливый конвоир указал на другой проход. Еще несколько минут блуждания, и за спиной пленницы щелкнул замок.
Дверь открылась лишь однажды — девушке принесли ужин: кувшин воды, лепешку и яблоко. Юни попыталась было прояснить свою участь, но ее вопросы остались без ответа. Раздосадованная девушка перекусила и устроилась на лежаке.
В какой-то момент потух магический шар. Юни мрачно усмехнулась: похоже, в монастыре объявили отбой.
Ощущение времени в келье притуплялось. Утро наступило, судя по всему, когда загорелся шар. Вот только, во сколько это произошло в реальности, девушка не знала. Звать ее на аудиенцию никто не спешил, завтрак оказался еще скуднее ужина.
На всякий случай, Юнона подергала дверь. Безуспешно. На ее копошение так никто и не отозвался. Возмущенный крик тоже не принес результата — звук словно вязнул в толстых стенах.
Когда дверь, наконец, распахнулась, Юни уже не была уверена, какой сейчас день: еще сегодня или уже завтра. И особой радости, что о ней вспомнили, не испытала. Скорее, глухое, тлеющее внутри раздражение.
— Следуйте за мной, лэра, — недовольно распорядился широкоплечий конвоир.
Юнона смерила его мрачным взглядом, но поднялась. Одернула верхнее платье, демонстративно поправила завязанные в хвост волосы и шагнула к двери.
Храмовник пропустил девушку вперед и потопал за ее спиной, указывая путь короткими командами. Юни внимательно смотрела по сторонам. Переходы практически не отличались друг от друга, и девушка взялась считать повороты. А проводник, словно нарочно, вел ее кружным путем: по трем лестницам поднялись, по двум спустились.
Вскоре странная парочка выбралась в жилую часть Лапы. Коридоры здесь были шире и светлее, навстречу начали попадаться люди. На Юнону смотрели кто с любопытством, кто оценивающе, но удивления не было.
Конвоир направил девушку к боковой башне. Поднявшись еще на этаж, Юнона вышла в галерею. Служитель Солэра подвел ее к массивной двери, постучал, дождался разрешения и распахнул дверь перед Юноной.
Девушка прошла в просторный кабинет. Половину его занимал огромный письменный стол, перед ним стояла пара стульев с резными оббитыми тканью спинками. За окном уже плескались вечерние сумерки, но возле стола стояло сразу два мощных канделябра в человеческий рост, а над письменной поверхностью парил дополнительный магический шар.
— Присаживайтесь, лэра, — послышался глубокий бархатный голос.
Юни прищурилась, глядя против света. На нее с легкой улыбкой смотрел худощавый мужчина с глубоко посаженными глазами и сединой на висках. Под встречным изучающим взглядом он сменил позу на не такую расслабленную, но менее уверенным от этого не стал.
— Лард? — Юни вежливо склонила голову, занимая один из стульев.
Мужчина несколько томительных минут молчал. Под его тяжелым взглядом Юноне стало не по себе, но она постаралась удержать на лице расслабленное выражение. Мужчина хмыкнул, его губы шевельнулись. Юни выпрямилась, чувствуя, как у нее затекает поясница — стул только казался удобным.
Брови храмовника удивленно поднялись. Пальцы правой руки перебрали по столешнице. Юни с намеком кашлянула.
— Неплохо, — задумчиво проговорил храмовник. — Абсолютно неплохо. Дитя, посмотри мне в глаза!
— Зачем? — Недовольно прищурилась Юнона, но приказ выполнила.
— Великолепно! — Расцвел мужчина, прогипнотизировав ее несколько минут.
— Лард, — несколько жестче, чем следовало, заговорила Юнона. — К чему этот спектакль?
— Ты нравишься мне, дитя, — благожелательно сообщил храмовник.
— А вы мне нет! — Юни на всякий случай отодвинулась вместе со стулом.
— Не бойся, дитя, — усмехнулся мужчина. — В этих стенах никто не причинит тебе вреда.
— Отрадно слышать, лард, — Юнона позволила холодной улыбке скользнуть по своим губам. — В таком случае, не могли бы ваши подчиненные отвезти меня назад? Мои друзья волнуются.
— Лэра, — храмовник прищурился. — Но вы и так дома. И ваши друзья прекрасно это знают.
— Лард, — процедила Юнона. — На данный момент мы имеем несанкционированный случай насильственного лишения свободы. — Во взгляде храмовника мелькнуло недоумение, а Юни продолжила. — Насколько мне известно, данные действия являются уголовно наказуемым деянием. Поэтому я требую, чтобы меня выпустили. Если по каким-то объективным причинам вернуть меня на место похищения не является возможным, прошу предоставить мне средство передвижения.
— Дитя, — служитель Солэра улыбался, но его глаза излучали холод. — Не пристало воспитанной девице вести подобные речи. Орден принял опеку над тобой, ибо, как мне известно, у тебя нет ни единого родственника, способного нести за тебя ответственность.
— Неправда! — Воскликнула Юни. — У меня есть друзья. У меня есть отец. Названный!
— Ты имеешь в виду того наемника, который даже не удосужился надлежащим образом оформить документы по удочерению? Не волнуйся, дитя, ты никогда не вернешься к этому безответственному человеку.
— Это не вам решать, — процедила Юнона. — Вы получите свои бумажки в самое ближайшее время, или я просто не знаю лэра Руттера.
— Наивная! — Противно усмехнулся храмовник. — Кто же ему их подпишет? Такие дела решаются либо через Орден, либо через личную канцелярию графа. Вот только маленький нюанс: даже если твой друг подаст официальный протест, тот будет отклонен. Граф Гелерштайн не станет ссориться с Орденом из-за какой-то безродной. Ты не первая, дитя.
— Если я какая-то безродная, — прошипела Юни. — То почему удостоилась столь навязчивого внимания с вашей стороны?
— Дитя, твой дар ценен для Солэра, — храмовник вздохнул, увидев ошарашенное лицо Юноны и пояснил. — Я лично проверил тебя. Да, дорогая, чтобы пользоваться магией, вовсе необязательно размахивать руками или выкрикивать заклинания. Иногда достаточно просто мысли. У тебя невероятная устойчивость к магии. Представляешь, насколько увеличатся возможности паладина, наделенного такой способностью? Многие порождения Солэры не гнушаются магическим воздействием. Такой дар может спасти немало жизней.
— Один маленький нюанс — я не паладин!
— Твой сын им станет, — пожал плечами мужчина. — В Ордене полно достойных молодых послушников и паладинов. Один из них станет твоим счастьем.
— Я вам что? Племенная кобыла? — Взорвалась Юни.
Храмовник вскинул руку.
— Достаточно! Не стоит злиться, это ничего не изменит. Воины Солэра нередко платят жизнями за мирную жизнь обычных людей. Плата, которую мы за это просим, не является непомерной. Тебе оказана честь! Завтра утром тебя представят будущему супругу. Я лично совершу над вами таинство обряда. Запомни, дитя! Я мейстер Медвежьей Лапы, одного из главных оплотов нашей святой веры. Я лард Констаус, и ты обязана подчиняться каждому моему слову.
Юни машинально коснулась невидимого шэдона, но тут же решительно убрала руку. Не выход. Даже если поверят, что магию поглощает шэдон, его просто отнимут и проверят ее вновь. С тем же результатом.
— А как же положенный сорокадневный карантин? — Выдохнула Юнона.
— Зачем? — Недоуменно повернулся к ней мейстер. — Ты обычная одаренная. Зачем тянуть?
— Для Лиры вы тоже завтра свадьбу отыграете?
— Той девушки, что привезена вместе с тобой? Она травница, ее дар полезен и так. Позже мы подберем для нее подходящую пару. Ты можешь идти.
Юни медленно поднялась и на негнущихся ногах прошла к выходу. В голове царила каша. Нет, она ни на минуту не усомнилась, что Вервульф найдет способ ее вытащить. Проблема в том, что ему не дадут на это времени. А становиться женой человека, которого она в глаза никогда не видела и уже заранее ненавидит, только потому, что так решил какой-то фанатик? Едва ли новоиспеченный супруг окажется настолько благороден, что даст ей хотя бы привыкнуть к своему положению.
Оказавшись в галерее, Юни с удивлением обнаружила, что у нее сменился проводник. Вместо давешнего мрачного конвоира обнаружился плотненький невысокий мужичонка. Одежда на нем была богатой, выражение лица высокомерным и презрительным. Юни поморщилась и вопросительно вскинула бровь.
— Я лард Кунс, — заявил служитель Солэра. — Гранмейстер по хозяйственной части. Следуй за мной.
