Александр Воробьёв - Возвращение Солнышка
Проводимые время от времени тесты с участием животных показывали, как далеко распространилась Гидра (имя новой сущности родилось практически сразу, и оно оказалось весьма удачным). Когда через два месяца на большей части города поселилась смерть, в Центре не на шутку встревожились, что, если этот процесс продолжится и дальше, то когда-нибудь человечеству просто негде будет жить... Несложные расчеты показывали: при неизменной скорости захвата Гидрой территории, составлявшей около километра в месяц, примерно через полвека Гидра доберется до Подмосковья, полностью похоронив под собой Украину и Беларусь, а также большую часть Румынии, Прибалтики и Польши.
Но человечеству несказанно повезло; захватив почти весь город, Гидра перестала увеличиваться. Однако и уменьшаться она тоже не собиралась. Длительный период наблюдений, перемежавшийся кровавыми экспериментами, где одноразовыми актерами-камикадзе выступали мыши, кошки, собаки, овцы и прочая домашняя живность, подтвердил стабильность ситуации. И тогда, после анализа сложившейся ситуации, приняли решение о строительстве Периметра...
Когда военные осуществили свой грандиозный проект по полному перекрытию Сердца Зоны, вольным сталкерам стало почти невозможно попасть в эти кишащие аномалиями и артефактами заповедные места. Большинство, смирившись, стало довольствоваться поиском редких артефактов на окраинах, или переключились на альтернативные объекты сбора - то же "железо" на Кудыкиной Горе... Но были и такие, которые нашли прорехи в Периметре. Одной из таких дыр в непроходимой полосе минных полей, застав и укрепрайонов, опоясывающих территорию в несколько тысяч квадратных километров, оказался этот, непроходимый на первый взгляд, город.
При создании своего барьера даже военные не смогли совладать с мощью неведомой сущности. Гидра с одинаковой легкостью бесстрастно забирала свою дань и среди стада овец, и среди бронетанкового звена. Над изучением ее природы многие годы бились лучшие военные и гражданские умы. Однако, несмотря на тома отчетов и монографий, в мельчайших деталях освещавших пространственную конфигурацию и кварковую структуру каждого из девяти ее невидимых простым глазом щупалец, смысл и механизм их движения так и остался непонятым. Впрочем, как и само происхождение Гидры, наряду со многими другими странностями Зоны. По всем признакам Гидра была аномалией, но аномалией живой и даже, возможно, разумной. Именно это поддерживало неослабевающий интерес у военных и ученых.
Итак, не справившись с этим существом, военные легкомысленно предположили, что и сталкерам оно окажется не по зубам. Зачем тратить время и силы на перекрытие покинутого города, если в нем обитает такой прекрасный сторож, как Гидра, - неутомимый, неподкупный и беспощадный? Поэтому на южной окраине города линия заминированной колючей проволоки оканчивалась большой заставой ?19, служащей одновременно центром по изучению "эффекта Гидры", как его называли в научных кругах. С северной стороны военные ничего строить не стали - там располагалось такое обширное и мощное поле самых разнообразных аномалий, что решиться идти через него мог только умалишенный. Там же, где оно кончалось, снова были заставы, патрули, мины и колючка, тянущиеся десятки километров без единой щелочки до следующего Стража Сердца Зоны - не менее опасного и непонятного, чем Гидра, загадочного Атланта. И там, на севере, была своя застава ?24 с военными и учеными, изучавшими ту уникальную аномалию. Говорили также, что дальше на запад от застав ?19 и ?24 еще есть брешь в Периметре, охраняемая своим Стражем... Но ходить туда здешним сталкерам особой нужды не было, пока под боком имелся богатый артефактами участок аномалий. Именно за свою небывалую "урожайность" на красивые безделушки эта неприветливая местность получила название Поле Чудес.
Весь восточный край Поля, обращенный к окраине Зоны, давно был "прощупан" сталкерами, собравшими практически все ценное в его легкодоступной части. Эти вылазки подтвердили - идти через аномалии смерти подобно. Чтобы попасть за неприступный Периметр для сбора добычи на западном краю Поля, вольным сталкерам оставался единственный путь - пустой город, владения Гидры. Около девяти лет назад усилиями десятков сталкеров (и ценой жизней многих из них) был найден относительно безопасный путь через город, а также отработаны механизмы прохождения через этот участок. Несмотря на некоторые поверхностные отличия, методики преодоления Гидры у разных групп сталкеров базировались на принципиально общей схеме. Одним из тех немногих смельчаков, которые сквозь смерть решались идти за добычей в самые богатые места Зоны, был Кабан.
По давно сложившейся традиции, он устраивал ночлег перед штурмом Гидры прямо в самом городе. Другие группы, не доверяя столь близкому соседству с военными, предпочитали проводить ночь перед Гидрой в чистом поле подальше от города, или вообще так рассчитывали маршрут движения, чтобы подойти к городу в оптимальные для штурма утренние часы. Но военные не шибко-то горели желанием расхаживать ночами по городу, чем Кабан и пользовался, обеспечивая своим подопечным довольно комфортный полноценный отдых перед решающим броском.
И в этот раз, как обычно, по нешироким пригородным улицам, захламленным довольно хаотично брошенной техникой, Кабан привел группу к давно облюбованному им дому. На добротное строение, казалось, совсем не повлияли все эти годы без заботливого хозяйского присмотра. И, хотя с трудом открывались покосившиеся двери, хотя в небольших окошках кое-где вместо разбитого стекла желтела неровно сломленная фанерка, хотя бежевые с коричневым узором обои в комнатах местами свисали неопрятными лоскутами, а много лет не мытый пол скрипел на каждом шагу, - все равно это был самый настоящий дом, с его уютом, ощущением надежности и защищенности. Чердак с небольшими оконцами во все стороны как нельзя лучше подходил для несения сторожевой вахты; имелся просторный подпол на случай непредвиденных обстоятельств, вход в который прежние жильцы зачем-то замаскировали под трюмо. Здесь имелась даже действующая русская печь. Конечно, топить ее обычными дровами было бы все равно, что влезть на крышу и, размахивая красным флагом, кричать военным: "Мы здесь! Мы здесь!". Однако у Кабана тут имелся запасец невесть откуда раздобытого особого бездымного вещества, позволявшего его команде отужинать разогретой тушенкой, и позавтракать горячим чаем. Поскольку Кабан вьюшку при этом не открывал, получалась двойная польза, - и в помещении ночью становилось чуть теплее, чем на улице, и можно было не бояться, что группа будет обнаружена инфракрасными сканерами по интенсивному потоку теплого воздуха из трубы. Словом, место это, обжитое Кабаном и его людьми за годы походов через Гидру, вызывало массу приятных ощущений и положительных эмоций, и это вполне укладывалось в жизненную концепцию бывалого сталкера. Позитивный настрой к жизни, нацеленность на удачу - это, пожалуй, один из главных факторов, обеспечивающих успех любым начинаниям... так считал, кстати, не только Кабан.
Нести охрану на чердаке отправился Бутылкин - он-то прекрасно знал тактику прохождения через Гидру, а вот другие нуждались в инструктаже. Многие сталкеры в Зоне не отличались словоохотливостью, словно скрывая от неофитов сокровенные знания, достающиеся ценой крови и жизней. На самом деле, разумеется, причины были куда как прозаичней - начиная от банальной лени и заканчивая целесообразностью. Экономя силы, сталкеры частенько предпочитали выдавать знания порционно, к месту, когда новичок наиболее готов к их восприятию и усвоению. Что толку было бы, сидя у костра, пытаться объяснить человеку, что такое свистун и почему от него надо быстро уходить? Может быть, эта нечастая аномалия ему в жизни не встретится... А вот когда при звуках леденящего душу завывания он стремглав бросится наутек вслед за остальными, когда через полкилометра, упав без сил на безопасной полянке, спросит, хватая ртом воздух: "Что это было?..", - вот тогда и есть самое подходящее время рассказать ему о свистуне. Запомнит каждое слово на всю оставшуюся жизнь.
Кабан же действовал иначе, не жалея усилий и времени для обучения своих подопечных. Конечно, он не стремился навязчиво рассказать обо всем и сразу, но и не упускал случая, заметив интерес у человека, кратко, информативно и всесторонне удовлетворить эту жажду знаний. Вот и сейчас - лучшего момента, чтобы просветить новичков относительно предстоящего им испытания, нельзя было и желать. Поэтому, заняв добротное, обитое тканью кресло, не случайно стоявшее в углу комнаты обращенным в сторону окна, Кабан положил автомат на колени и, между делом поглядывая в окно, предложил своим подопечным устроиться поудобней для небольшой лекции. Те подчинились; каждый понимал, что полученные сейчас сведения, возможно, спасут его жизнь завтра. Распределившиеся по просторной комнате сталкеры, черты которых скрадывал вечерний сумрак, стали похожи на детей, ожидающих от своего воспитателя традиционной вечерней сказки.
