Александр Воробьёв - Возвращение Солнышка
Санька вздрогнул; сегодня вечером помыться у него не было никакой возможности, и вот результат...
- Ерунда, - отмахнулся Крут, - сила сталкера не в мясе, а в голове. А у этого парня котелок варит, что надо, - и, наглядно подкрепляя свои слова, легонько (как ему казалось) постучал указательным пальцем по Санькиному лбу.
Надо было уходить от этого скользкого разговора, к тому же сопряженным с риском некоторого увечья. Потирая гудящий лоб, Санька умоляюще сказал:
- Так, может, я пойду, покачаю пока свою сонную мышцу?
Оба спорщика прыснули.
- Иди, иди... Герой, - сквозь смех еле вымолвил Кабан.
- Только смотри, не перепутай свою сонную мышцу с... чем-нибудь там, - добавил Крут. - А то накачаешь не то, что надо...
И шутники согнулись пополам от новой волны приглушенного хохота.
---
- ...поскольку майор Скворцов находится в официальном отпуске, командование "Вегой" возложено на его штатного заместителя, о чем я вас и извещаю. Посему вашу информацию об оказываемом на вас давлении я, конечно, к сведению приму, но предпринять какие-либо санкции по отношению к майору, как вы понимаете, не имею возможности.
Морошкин скрипнул зубами; такой расклад не вписывался в его первоначальный план. Придется немного скорректировать... Впрочем, так даже лучше получается. Осталось лишь выяснить наверняка, куда направился майор...
- Скворцов уехал в Зону, - с простодушным видом ответил генерал на вопрос полковника. - Решил, наверное, заняться активным отдыхом, а заодно молодость вспомнить - мутантов пострелять, да по аномалиям побегать. Эх, молодость, молодость...
Остаток ночи прошел без происшествий. На рассвете за кружками с бодрящим чаем проспавшие все "веселье" сталкеры слушали историко-фантастический рассказ о ночных событиях в исполнении Бутылкина. Начав мало-помалу приукрашать свое повествование то одной вымышленной деталью, то другой, Бутылкин в конце концов так разошелся, что, по его словам, Санька с друзьями полночи гонял кругами по лесу полсотни спиногрызов, пока не выгнал их на сидевшего в засаде Кабана, который и передушил всех тварей голыми руками... К концу рассказа гоготали не только герои повествования, но и доверчивые слушатели, а следом и сам рассказчик схватился за животик.
Отсмеявшись, Кабан дал команду выступать. Группа двигалась таким же образом, что и в предыдущий день: двое в дозоре, один замыкающий. После хорошего отдыха и бодрого подъема энергии у путников было хоть отбавляй, и оживленные разговоры сталкеров на самые разнообразные темы гулко разносились по туманной редколесной низине.
- ...он мне и говорит: так давай меняться. Я, мол, тебе - две пачки патронов, а ты мне - этот артефакт. Я отвечаю: да ну тебя, за бесценок такую вещь отдавать! А тут выскакивает третий бирбал...
- ...вот почему, например, Санитара так кличут? Не знаешь? Так слушай: однажды он еще новичком шел с большим отрядом сталкеров через заброшенный городок. А там на отшибе стояла бывшая больница. Он и говорит, дескать, ребята, я мигом, скоро вас догоню. Ждали его, ждали; плюнули, пошли за ним. Подходят, а Санитар в белом халате сидит на крыше и трясется; а вокруг здания...
- ...да нет же, спиногрызы появились позже вамбатов. Я тебе точно говорю; просто вамбаты живут не везде, они больше открытые места любят. А спиногрызы и в заброшенной деревне селятся, и в леске могут обосноваться. От кого они произошли? Да Бог их знает... Поговаривают, что это мутировавшие люди, но, я думаю, брехня это...
- ...тогда учительница и говорит: марш домой и без родителей в школу не приходи! А Вовочка приходит домой и говорит отцу...
- ...скорее всего, такая Зона, как мы сейчас ее видим, случайно образовалась. Военные что-то напортачили, испытывали новое оружие, а эксперимент пошел не так, рвануло... Да нет, конечно, это было значительно позже Чернобыля. Тогда, в восемьдесят шестом - это так, случайность была, а они использовали ее как повод, чтобы себе Зону создать для следующих испытаний. Полигон им нужен был просто. Вспомни - первые годы, кроме небольшой радиации возле реактора, и не было ничего особенного. Окрестности за несколько лет сами очистились, а Зону-то не открыли. Наоборот - строили здесь что-то секретное, технику, войска сгоняли... И вот потом пошло-поехало: радиация откуда-то снова взялась, об аномалиях, артефактах, мутантах заговорили - и все это как-то разом. Границы Зоны все расширяют и расширяют. Ясное дело, военные накосячили...
- ...а помнишь, как мы тогда спьяну через обратный кривун пытались пройти? Я шагаю и вижу - ты рядом стоишь. Я говорю: как так, ты раньше меня, что ли, шагнул? А ты, косой в зюзю, шуткануть решил, и говоришь так важно: да я уже вокруг успел обойти, пока ты насквозь проходил. Я говорю - наверное, этот кривун время замедляет. Надо же проверить! И говорю: теперь ты давай шагай в кривун, а я вокруг побегу. Обежал его, а там с другой стороны обгорелый пень стоит. У меня и так-то в глазах двоится, а тут чуть чердак не уехал, ха-ха... Я ноги - в руки, и назад; прибегаю - а там ты меня ищешь, ахха... Шагнешь в кривун, тут же выпадешь и бормочешь: и с этой стороны его нет... опять шагнешь, выпадешь, и снова: с стороны тоже нет - знать, и вправду кривун время замедлил... ха-ха-ха...
Слушавший все это вполуха Кабан поднял запиликавшую рацию, чтобы принять очередной вызов от дозорных - Николаса и Снежка. Лицо его помрачнело; он невольно ускорил шаг и резким голосом, при звуке которого стихли все разговоры, отрывисто уточнил:
- Снова красные? Двое? Машут? Близко? Не подходите, держите их на мушке, мы сейчас будем... Что?!! Они без оружия???
Кабан сорвался на бег, крича что-то в рацию; остальные тоже, не ожидая приказа, что есть духу припустили вперед... Но было поздно. В следующую секунду впереди громко застучал крупнокалиберный пулемет. В ответ ему раздалась автоматная очередь, которая тут же стихла. Пулемет тоже замолчал.
Сталкеры неслись, что было мочи, по пологому берегу небольшой речки, все еще надеясь успеть помочь товарищам. Вот они по колено в илистой жиже, чуть не падая, пересекли небольшой ручеек с поросшими осокой берегами; вот стали карабкаться по скользкому глинистому склону овражка, на котором четко отпечатались следы подкованных армейских ботинок Николаса...
Кабан первым взобрался наверх, вскочил на ноги и чуть не поплатился за это жизнью. Пулемет застучал снова, и пули с неприятным резким жужжанием сбривали чахлые травинки на краю обрыва.
- Все назад! - взревел Кабан, прыгая под откос.
Бутылкин и Крут, которые уже наполовину вылезли из оврага, и без этой команды скатились вниз, в осоку, подгоняемые свистящим над головами свинцом. У Саньки, Бревна и Вилки над краем торчали только головы, поэтому им оказалось достаточно лишь пригнуться. Однако этих мгновений наверху хватило, чтобы оценить ситуацию.
В двух сотнях метрах впереди начинался густой подлесок, переходящий в добротный лес. Примерно посередине между оврагом и лесом лежали Снежок и Николас. К их телам приближалось около десятка зомби, причем головы первых двух повязаны красными тряпками. И, что самое неприятное, - зомби прикрывал пулеметчик, засевший где-то в кустах на опушке.
Что и говорить, засада была организована с умом. Видимо, зомби дождались, пока ребята спустятся с пригорка, попытались подманить поближе, а, когда увидели, что их затея не сработала, и жертвы вызывают помощь, - поспешили расстрелять.
Кабан, как лев в клетке, метался по дну оврага, придумывая способ добраться до своих людей. Даже попытки высунуть голову из этого естественного окопа теперь вызывали пулеметный огонь. Справа овраг выходил к реке, превращаясь в пятиметровый обрывистый яр, взобраться по которому было бы еще труднее, чем здесь. Слева овраг быстро выклинивался на поверхность... Словом, идти можно было только вперед.
И тут раздался истошный вопль, полный ненависти и невыразимой муки. Лица сталкеров посерели; это кого-то из их дозорных, еще живого, кромсали на части ржавыми и тупыми армейскими ножами.
Не в силах помочь товарищам, сталкеры яростно стискивали свои стволы; в глазах у них стояло отчаяние. Повинуясь порыву, Кабан высунулся над обрывом. Тотчас же пуля ударила рядом с ним так близко, что фонтанчик земли обдал лицо. Чертыхаясь и отплевываясь, Кабан снова спрятался за бровку.
Послышался второй крик, еще громче и безумней первого. Кабан, Бутылкин и Вилка задышали часто-часто, переглянулись, и Саньке стало ясно - сейчас они пойдут под пули, на верную смерть.
Крут тоже это понял и, изрыгая страшные проклятия, подскочил сзади к Бутылкину. Схватив одной рукой гранатомет, а другой - противопехотную ОГ-7В, что были притачаны по бокам рюкзака сталкера, Крут выдернул их из ячеек и одним отточенным движением вогнал гранату в ствол. Затем он вскинул гранатомет на плечо, выпрямился и, не обращая внимания на забасивший пулемет, почти не целясь, с криком: "Жрите, гады!" выпалил прямо в скопление людоедов.
