Алексей Павловский - Карболитовое Сердце
— А сейчас?
— Не поверишь! — Гыгыкнул диггер. — Всё та же инспекция килечного хозяйства. Вчера смотрел. И опять чуть в табло не выписали. Чую, не кильку они там квасят…
Собственно, дальше они не пошли. Под Дворянскую улицу вёл узенький ходок для передвижения раком. Ракоход. По словам Рамена, метров через двести там было чуть не под потолок дерьма. Яроволк туда просто не вошёл. Потыкался так, эдак, да и сказал:
— Не, задница не проходит. Рамен, это будет твой участок работ.
— Да я старый и больной! — Взвился старичина, топорща бороду.
— А ещё маленький и хитрожопый. За это надо платить. Вон, возьми себе Филина юным падаваном. Или предлагай обходные варианты.
Филин не сомневался, что диггерище варианты найдёт. Во всяком случае Ваня клятвенно обещал себе, что вон туда вот в дерьмо не полезет никогда. И вообще он не диггер. У него уши нежные.
Под конец оглядели купеческий подвал, переделанный в бункер. Подвал переоборудовали ещё перед Великой Отечественной, подперев каменные своды двутаврами, и вообще, всё сделали по уставу. Особенно трогательно выглядели деревянные гермодвери, прогнившие до пластилиновой мягкости.
В самом дальнем конце бомбяры был сортир. Канализацию советские строители делать не стали, а бестрепетно вывели сливную трубу прямо в водоводную галерею, которая как раз проходила понизу. Блин, вот что за чернозём там на полу был!
Прямо перед глазами сидящего на толчке в толстой каменной стене была устроена пулемётная бойница. Ваня живо представил себе бойца, держащего здесь последнюю линию обороны. Вот солдат заливает в кожух «Максима» воду из бачка, поудобнее пристраивает голый зад на толчке, и теперь даже неконтролируемые позывы страха не прервут работу пулемёта…
Подвал-убежище оказался двухэтажным, а выход наружу — через верхний этаж. Вероятно, даже прежние хозяева здания не знали всей правды о собственных подземельях: всё привходовое пространство было плотно, до непроходимости забито самым невероятным хламом, от ржавых кроватей до щитов наглядной агитации. Были и вспухшие трёхлитровые банки с седыми соленьями.
С трудом пробившись к железной двери выхода, Яроволк без колебаний толкнул её вперёд. Ничего не произошло. Тогда он поднатужился, упёрся в гору гнилых воздушных фильтров и стальная дверь не то чтобы открылась — просто верхний угол её пластилиново выгнулся наружу, впуская свет и волну жаркого воздуха, столь сладостного для всех вылезающих из подземли. Первую минуту воздух остро благоухал озоном, который на поверхности есть, а под землёй отсутствует напрочь. Вскоре нос перестал замечать этот прекрасный запах.
Дверь выводила в небольшой дворик неправильной формы в кольце высоких каменных стен. Под могучими деревьями громоздилось титаническое количество веток, мусора и натурального дерьма — буквально в сорока метрах от ржавых ворот был перекрёсток с цивильной многолюдной улицей Ленина. Похоже, именно сюда дамы и господа ходили гадить.
Дверь же не открывалась не только потому, что была заперта на тяжкий висячий замок. До половины она была засыпана обломками ракушняковых блоков и щебнем. Здание, из первого этажа которого был вход под землю, теперь представляло из себя гору строительного мусора в кое-где сохранившихся стенах. В войну сюда целенаправленно прилетело что-то мощное.
Яроволк вновь не отвечал на запросы, углубившись в свой планшетик. Он бормотал: «Так, это мы расчистим, там кухня, а вот тут вот типи поставим».
Похоже, с местоположеним базы Теплостанской экспедиции определились. Вряд ли кто будет против, если они поселятся в этом сральнике.
12. Врачу, исцели себя сам.В самую жару, когда Керчь замирает, Филин напился пивом и лениво топтал брусчатку по бесконечной улице 23 мая, хоронясь в зелёной тени деревьев. Впереди маячил пыльный памятник тому самому 23 мая, кривое пересечение ржаво-красных осколков. Судя по монументу, в Керчи в тот день произошло странное. За все свои приезды сюда Ваня так и не удосужился выяснить, что же именно.
Сейчас на постаменте, на самом солнцепёке, криво притулился доктор Догвадорж в светлом костюме, запачканном глиной. Фтизиатр в отсутствие санитарки и метаморфина исходил потом, трясясь в ознобе. Очевидно, сбежал.
Филин не раз сталкивался с такой бедой. Прежде всего, свернув могучую самокрутку, прикурил её и вправил страдальцу в зубы. Затем аккуратно отвёл трясущегося фтизиатра на скамеечку в тенёк. Тот, глубоко затягиваясь, приоткрыл глаза и благодарно сжал Ванино запястье холодной липкой лапкой. Ну да, с курева попускает, конечно же. Но это не решение проблемы. В голове Филина сложился план, крайне преступный, но человечный.
Через десять минут полувменяемый доктор был аккуратно доставлен на базу Теплостанской экспедиции при Керченском историческом Заповеднике.
За прошлую неделю товарищи, едва не надорвав пупок, выгребли из бункера геологические наслоения трэша. Вместе с мусором со двора получилось аж семь пятитонных контейнеров. Жители Керчи при всей своей обаятельности ненавидели выносить мусор дальше трёх метров от порога, так что местный золотарь был счастлив внезапному приработку и сделал оптовую скидочку.
Рамен в трудовом порыве особого участия не принимал. При любом удобном случае он норовил ускакать к своей дражайшей Лилечке, то бишь Лилии Остаповне. Впрочем, именно через неё старичина пробил и Открытый лист, и официальную прописку Теплостанской экспедиции в ставшем вполне уютным дворике.
Ворота покрасили суриком из бомбоубежищных завалов, посреди каждой воротины приляпав огромную наклейку с гербом Тёплого Стана. К городскому электричеству пока не подключались, потому как электрики очень уж хищно алкали мзды. Вместо этого поверх руин здания поставили пару довольно бесполезных, но оптимистичных ветрячков от киберслесаря Наливайченко. Для подземной дизельной Филин сторговал у него же старенький генератор, после чего Яроволчище протянул гофротрубой новую вентиляцию и, просушив подземные хоромы, принялся домовито обживаться.
В ближней комнатке верхнего этажа среди свежепобеленных стен валялись теперь зверофеевы игрушки и сам Зверофей. В связи с этим фактом доктора устроили в следующей каморке, уложив поверх тёплого клетчатого пледа на лавку, пережившую десятилетия подземного забвения. Догвадорж вяло бормотал бессвязные благодарности, некоторые — по-монгольски.
Оповещённый по «Майндфрогу» Яроволк уже всё подготовил. Много лет опекая хакерствующего Князя, киборг кое-чего да поднахватался. Айболита, запитав от дизеля, подключили к нетбуку и выносным блокам. Много лет бездействовавшая система лекаря была навеки закрыта на мудрёный медицинский пароль. На две минуты работы криптоблока от «Битого Байта». С машинной точки зрения фтизиатр сохранился неплохо. Распознались, хоть и не с первого раза, почти все системы. Перед товарищами лежал практически исправный киборг без стрелкового комплекса и прочих воинских приблуд. Медицинская модель «Айболит-88».
«Заболела — полечися!» — Назидательно изрёк Яроволк и, запустив с консольки программу самодиагностики, отсоединил от доктора всю электронику, только питание оставил. Медицинский киборг Жугдэрдэймидийн Догвадорж обратил всю мощь на себя самого, зажужжал и заурчал, звонко испустив ветры. Хрустко защёлкали, вправляясь, разболтанные суставы и позвонки. Хрипло засипел застоявшийся медблок. Под грудными контактами кожа доктора натянулась бугорком и лопнула, из показавшейся трубочки пошла тягучая мутно-бурая дрянь с едким ацетоновым запахом. Чистоплотный Филин, надев на трубочку катетер, свесил его в старое ведро.
— Ну, это надолго! — Беззаботно заключил Яроволк, пакуя оборудование в чемодан, и друзья отправились на двор. За дощатым столом под сенью чинары строгая Тайга уже питала Зверофея зелёными щами со сметаной. Шансов увильнуть у мрачного карапуза не было. Какова из себя чинара, Ваня точно не знал, поэтому раскидистое дерево над двором звал чинарой условно.
Теплостановцы заправились живительными щами и шли уже на второй заход чая с вареньем, когда из дверей бункера опасливо выглянул изрядно похудевший доктор Догвадорж. Узкие монгольские глазки подозрительно оглядели двор. Из пальца доктора торчала длинная блестящая игла с капелькой на конце — наверняка что-нибудь крайне ядрёное, вместо пистолета.
— Опаньки, доктор, с лёгким паром! — Радушно взревел гигантский Яроволк. — Присаживайтесь, только отключите системы, пока коптеры не засекли!
Помедлив секунду, Догвадорж втянул иголку и подошёл к столу. Опытный Филин подвинул врачу полкастрюли щей с половником сметаны и четверть краюхи чорного. Выдал погрызенную Зверофеем ложку. Вздохнув, доктор с достоинством скушал всё. Ему налили чаю. Топча ложечкой лимон в стакане, осоловевший фтизиатр тихонько сказал:
