Винсент Килпастор - Беглый
За это время включается какое-то второе дыхание и уснуть, когда вы, наконец, всё-таки доберетесь до подушки, крайне сложно.
Приходится с полчаса проворочиться и сквозь дневной шум, преодолевая жару барака, вы все-таки провалитесь в черную пропасть без снов. Летом в бараке снимают с петель двери и окна. Это вклад Узбекистана в решение проблемы глобального потепления и прочей буржуйской напраслины, вроде кондиционирования воздуха.
Если вытянуть шею в сторону окна и не касаться головой подушки — долбаные перья генерируют тепло, а лысая башка покрывается потом, можно поймать еле слышный шепоток ветерка и уснуть, вцепившись в этот ветерок что есть сил. Тут-то вас и начинают кантовать на обед.
В столовую можно не ходить, просто засунуть башку под подушку и спать себе дальше, но тогда через неделю, даже если ремень застегнут на последнюю пуговицу, с вашей тощей задницы начнут сползать хозяйские штаны.
Поэтому надо вставать, как разбитый параличом Павел Корчагин или безногий летчик Мересьев, и маршировать в столовую, где злобно следить за распределением вожделенного кусочка пайкового мяса, размером с квадратный сантиметр на плоскости.
Хлеба моего теперь Баеву не видать. Я его берегу — для себя. Пайку можно слегка обжарить на вечном огне кубовой, там где свили гнездо чифирасты, потом вжать в мякиш картошку из обеда, и жадно сожрать на этапе, когда ночью погонят в прядильный.
* * *С молоду я не особо трепетно относился к своему телу.
Читая ночью с фонариком под одеялом, быстро испортил зрение, игнорируя визиты к дантисту лишился жемчужной улыбки, а многочисленные фармакологические исследования повредили печень. Но сейчас у меня было ощущение, что это не я использую вразнос свое тело, а кто-то другой, без моего ведома и разрешения, планомерно его разрушает.
Особенно это ощущение усилилось, как на третью неделю в прядильном, хапанув горячего самасадного дымка, я в первый раз в жизни выкашлял из легких розовые от крови сгустки.
2. 2
Его, конечно же, звали Рамиль, но вся командировка, даже менты, за томные синие глаза и округлые женственные повадки, говорили — Татарочка Рамиля.
Оно и правда так больше подходит. Ему только кажется, исполнилось восемнадцать, пограничный возраст — когда переводят с малолетки на взрослый режим.
Татарочка Рамиля служила в СПП. Общественная секция профилактики правонарушений. Помощники ментов. В Зангиоте были и блатные, и СПП. Позволю себе энциклопедический экскурс в суть этого понятия.
«Воровской ход» это довольно тонкая и эффективная форма теократии — например для следственной тюрьмы очень сложно подобрать что-то лучше. Все граждане свято верят в демократичность и справедливость воровской системы, а религия и вера — штука сильная и ереси не терпит.
Другой вариант управления более репрессивный — через гадов-общественников. Это брутальная, примитивная альтернатива. Хороший образчик вертикали власти.
Интересен так же факт этнического разделения — блатные Зангиоты в своей массе были представителями титульной нации, потомки Амура Тимура. Гады были в основном русские, татары и корейцы. Еще в стройной бригаде полицаев был один армянин, крымский татарин и еврей.
Одним словом — все что можно было разделить для последующего благополучного властвования — было в зоне жестко разграничено. А нужны эти архитектурные излишества были, подозреваю, исключительно для поддержания образцовой показательности учреждения.
Наедет вот, скажем, комиссия несгибаемых поборников воровской системы управления контингентом, которые сами выпив водочки, начинает чесать друг дружке «за правильность» — типа такие «с понятием менты» — пожалуйста — вот вам и положенец, вот вам и ботва — все при делах. Чики-чики. По уму.
Менты сами уверовали в схему, которую когда-то изобрели для разводки других, и теперь выглядят так же глупо, как, сдуру принявшие христианство, евреи.
А прискачет какой кавалергард, которого падучая корёжит от слова вор — так у нас вона — СПП, куда глаз не кинь, везде общественники, любо, понимаешь, дорого посмотреть. Дисциплина.
Теоретически объединение гадов и блатных, этих вечных антагонистов, по-моему, должно было привести к какому-то подобию сучьей войны. Но только не в нашей Зангиоте. Тут власти толком нет ни у черных, ни у красных.
Настоящая власть была только у маслокрадов — свезённых сюда со всех краин Джамахирии денежных мешков. Именно эти серые кардиналы, гаранты стабильности, держали и ментов, и всю толпу в правильном русле. Исключительно благодаря им, зона была сытой, обутой в щегольские читозы и разноцветные телогрейки. Именно благодаря им, промка регулярно снабжалась сырьем, столовая — продуктами, а офицерский состав внеочередными воинскими званиями и памятными подарками.
Представьте-ка на минуту, что над Сибирью вдруг взошло жаркое узбекское солнце, и в один лагерь дружно свезли всех абрамовских, чубайсов, чичваркиных и прочих гоэлро. На воле остался бы только один юртбаши.
Так эти предприимчивые, нафаршированные наличностью люди не только реки сибирские вспять повернут и асфальтом покроют, они и клубнику на луне смогут выращивать, ежели только захотят. Именно так и следовало воплощать в жизнь старинную русскую мечту о силиконовой долине — проект Сколково. С телогреечками, вышками, собачками и автоматами калашника разной модификации.
Что же касается остальной статистики зангиотинской СПП, то состояла она наполовину из молодых дурней-первоходов, загремевших в полицаи по непонятке, типа татарочки Рамили. Другая половина была уже отпетые на нет, конченейшие из кончаловских, лохмачи из лохмачей, обитатели спецподвалов, красные комбриги с маршальскими ментовскими звездами ранга воров в законе. Или вы думаете у красного движения стукачей нет своих паханов? Таким вот комбригом и был наш дядя Шурян.
Представитель человеческой шушеры, которая легко переживет любой катаклизм, включая ядерную войну. Так же впрочем, как крысы и тараканы.
СППшника в зоне видно издалека — затянут в добротную черную робу, яркая нарукавная повязка аккурат в том месте где во вторую мировую красовались буквы СС.
Каратель и вымогатель. Но и движенец тоже. Фигура, которая может свободно передвигаться по всему полю. А движение в командировке — это жизнь.
Груза со свиданки, межсекторные путешествия, наркотраффик, кишкотура — все это неофициальные функции той же секции. СПП движет экономикой, как министерство путей сообщения.
Мужикам-то купля продажа — западло, только через блатных. А курить, пить чай и кушать хотят все. Особенно кушать, если учесть количество всякой конторской и министерской сволочи, что буквально наводняет зангиотинский лагерь.
Гады обслуживают внутренний рынок не покладая рук. Они день и ночь занимаются тем, что по уставу должны тщательно пресекать. Это маленькое оборзевшее козлиное войско, которое побаиваются даже некоторые менты, абсолютно все презирают, но большинство не гнушается воспользоваться услугами.
Курирует СПП сам начальник режимного отдела майор Курбанов. Рядом с его кабинетом прямо в зангиотинском кремле, офис руководителя секции профилактики. В нём трудится мастер каких-то единоборств, крепкий крымский татарин с жестким умным взглядом — Сагит.
Живет Сагит здесь же — за занавесочкой, выпархивая только на просчет, который он гордо проходит прямо по праву руку от дежурного помощника начальника колонии. С ним же принимает от контролеров рапорт — «по зоне без происшествий» — и вальяжно идет домой еще до общего расхода. Иногда грозит пальцем расшалившимся в такой торжественный момент гадам, но в основном стоит смирно, как монолит.
И есть в Сагите какой-то подчеркнутый военный драйв присущий элитным войскам типа сс — какая-то вычурная гадская гордость, которая, как вымпел, передается и другим членам секции. В начале я даже называл его про себя «СаГАД».
* * *Шуряна я хорошо помнил по сырому спецподвалу Таштюрьмы. Когда меня туда направили в первый раз в жизни, он жил в соседней лохмачевской хате и мы были по разные стороны баррикад.
Коллега Шуряна, Лёха все пытался вызнать где я на воле зарыл клад. А я больше тратить люблю, чем в землю закапывать. Бил меня Леха всего один раз — да и то не сильно, но я помню как непроизвольно пёрнул от неожиданности и ужаса.
Теоретический вывод — надо всегда бить первым, тогда прилив андреналина будет работать как наркоз, а не как катализатор страха.
Мы очень сильны в теории — очкарики, но на практике обычно или вешаемся или расстреливаем всех подряд из автоматического оружия, спрятавшись на чердаке пока не наедет спецназ — уже за трупом.
В КИН № 1 «Зангиота» Шурян загуливал как в отпуск. Проветриться месяц-другой на свежем воздухе, чтобы не подхватить ненароком тубик в спецподвале, где он, как Геркулес Пуарот, до сих пор помогал милиции распутывать сложные преступления. Ну и материальное положение офицерам улучшить — не без этого.
