Как приручить дракона – 5 - Евгений Адгурович Капба
Мне, честно говоря, было неловко. Пафосно все это звучало и громогласно, но, ей-Богу, я именно так и собирался сделать. Всю аристократию просто трясло от одного слова «инициация», у них вокруг меня уже столько басен и домыслов ходило, что грех было не воспользоваться. Вот я и выдал… Очень надеялся — подействует! А еще надеялся, что дуэлянты попридержат информацию о моих метаморфозах внутри кланов. Все-таки оно должно было прийти им в головы: а ну, как другие магнаты дурака сваляют и на меня нападут, а я им афедроны поджарю и кишки выпущу?
— И откуда это? — поинтересовался я. — Что — по сети прям гуляет?
— Не гуляет, — проговорил Воронцов. — Видео из закрытого чата глав кланов.
Прозвучало это буднично. Типа «из закрытого чата директоров школ». Вот так — запросто. Есть кланы в Государстве Российском, у них есть главы — личности масштаба Вишневецкого, Сапеги и Воронцова. И у них есть чатик. И они там видосики друг другу сбрасывают. Например — вот такие вот.
— И что там пишут? — с невинным видом поинтересовался я.
— Что ты оборзел, — пожал плечами светлейший князь. — А еще — что ты молодцом. А еще говорят, что ты чей-то там аватар. Или — инкарнация кого-то из древних нуменорцев. Или попаданец из Тир-На-Ног или Аталантэ. Кто-то думает, что ты — дракон, другие — что демон, третьи — что у тебя дурацкая борода и дебильная прическа. Все как обычно в чатах.
— Э-э-э-э… И что мы можем в связи с этим предпринять? — мне принесли капучино, так что я имел возможность сделать вид, что занят кофе.
— Мы? — усмехнулся Воронцов. — Вот Феодор Иоаннович думает для тебя Вышемирский уезд у Его Величества в качестве юридики попросить. Чтобы ты тут свое учебное заведение создал — по собственному разумению и к вящей славе Государства Российского.
— А? — я даже кофе подавился, и оно у меня по бороде потекло.
— Бэ, — вдруг хохотнул Георгий Михайлович. — Но мы подождем, посмотрим, как ты летний сезон со своим партизанским лагерем проведешь. Поглядим на результаты. И тогда уже будет принято окончательное решение. Но, судя по тому, что вокруг тебя происходит, кажется мне, что годика через три назначит тебя Государь ректором какого-нибудь Вышемирского Лицея для юных пустоцветов или Интерната для детишек безвременно почивших верных слуг Его Величества. И наверняка даст уезд — как бы в кормление, чтобы доходы от этой земли ты на такое благое дело использовал. И все — никуда не денешься. Чем аристократ от простолюдина отличается, знаешь? Правильно — службой! Слово и Дело Государево — наверное, слыхал?
— А может, не надо? — неуверенно проговорил я.
— Надо, Жора. Надо! — широко улыбнулся Воронцов — и исчез.
Однако, Жорой меня в этом мире еще никто не называл!
Глава 10
Сервильность
— Существует две теории происхождения права, — я вышагивал возле доски и размахивал рукой, в которой был зажат мел. — Естественная и позитивная. Естественная говорит о том, что все рождены равными, и каждому с самого первого его вздоха принадлежит право свободно распоряжаться своей личностью и быть защищенным от насилия. Вообще как такового списка естественных прав нет. Кто-то относит к ним свободу вероисповедания и политической жизни, право на справедливый суд и… В общем, концепция естественного права может варьироваться, но главный ее аспект — наличие неотъемлемых прав у каждого от рождения — остается неизменным…
Я оглядел класс и вздохнул. Иногда следовало просто признать свое поражение: даже самая интересная на мой взгляд тема и самый рабочий мой настрой, и красиво оформленная доска — все это пасовало перед обстоятельствами непреодолимой силы.
Детей откровенно растащило. В окно светило солнце, за окном орали птицы, пахло весной, подростки дурели. Пускали друг в друга солнечные зайчики с помощью циферблатов часов и зеркалец — у кого были. Тыкали в спины ручками. Щипались. Просто дремали на парте. Это были очень хорошие ребята — десятый класс! Но даже вечно энергичный Ляшков в легкой задумчивости наматывал на палец локон Демочкиной, которая — кто бы мог подумать? — сидела теперь с ним за одной партой. Вадим хрустел суставами, потягиваясь. Близняшки красили губы.
Классом овладело весеннее настроение. И с этим нужно было что-то делать! Что-то вполне конкретное. Урок нужно было вести!
— Так! — сказал я. — Десятый класс! А ну-ка, встали все! Встали, встали! У нас тут предметы гуманитарного цикла, или как? Правильно! Будем следовать заветам великих философов! Академия Платона проводила занятия в роще под Афинами, на свежем воздухе, а чем мы хуже? Собрали свои вещи и шагаем за мной — под яблони! Сможете писать на коленке?
— Да-а-а-а! — они были в радостном шоке.
— Тогда — шагом марш, ать-два! Тему нужно разобрать, отметки нужно выставить! — я закрыл журнал и сунул его под мышку, учебник и план-конспект брать не стал — этот параграф я мог рассказать, проснувшись среди ночи, с похмелья, во время спарринга, на плаву, на бегу, на скаку, как угодно и где угодно. Шпаргалки мне были не нужны.
Мы шумной толпой спускались по лестнице, когда на пути нам попалась завуч.
— Что здесь происходит, Георгий Серафимович? — округлила глаза она.
— Интерактивная работа на уроке обществоведения по методу платоновской Академии! — отчеканил я.
— Ну, надо же! Но — под вашу ответственность! — погрозила пальцем представитель администрации.
Мы устроились на траве под деревьями, недалеко от наяды, которую изваял Элессаров. Земля
