Сетевое окружение - Мерси Шелли
– Не подсказывайте, я сам. Должна быть критическая группа, так? Если привести в танец сразу большую толпу новичков, а старых танцоров будет мало, они не смогут обучать на лету. Не будет непрерывности сознания! Значит, надо приращивать новичков понемногу. Хотя, если общий счёт нейронов в мозге идёт на десятки миллиардов, то наверняка можно заменить несколько тысяч за один раз… В общем, если вы знаете критический процент обновляемых и необходимое время задержки… Да, доктор, я понял, как набегает два года. Игорёк, ты правильного мужика привёл. Подготовь все документы. Мы в деле.
# # #
Когда у него стали выпадать волосы, он не на шутку перепугался. Это началось очень резко, после первых же процедур: огромный клок седых волос оставался между пальцев каждый раз, когда он проводил рукой по голове, и буквально за три дня он полностью облысел. Доктор Орэрэ уверял его, что это не имеет никакого отношения к процедуре обновления нейронов – просто в другом полушарии другой климат, другой состав воды, ничего страшного…
Звучало неубедительно, но ещё через неделю на голове опять появилась щетина. А вскоре он заметил, что половина новых волос сменила цвет: они стали чёрными, как раньше. Смешиваясь с остатками седины, они образовали на голове пёстрый ёжик, и их обладатель стал выглядеть так, будто сразу скинул пару десятков лет.
Процедуры проходили шесть раз в день. То к правому, то к левому уху (доктор Орэрэ сказал, что естественный канал для инвазии – самый лучший) присоединяли пластиковый контейнер с морской водой, в которой плавала креветка. Она слегка щекотала ухо пациента, поедая частицы его старой кожи и одновременно передавая ему очередную порцию «транспортных» микрослизней. Сеанс занимал около сорока минут, после чего пациент был свободен до следующего сеанса.
Дважды в неделю делали сканирование и тесты. Доктор Орэрэ настоял, чтобы перед началом процедур пациенту удалили коммуникационный чип и все сенсоры-импланты, поскольку они могли помешать и сканированию, и приращиванию новых нейронов. Взамен пациенту выдали планшет, вроде того, каким он пользовался когда-то в молодости; только так он мог теперь общаться и со своим искин-секретарём, и с остальным миром. Особенно неудобно стало проводить совещания с топ-менеджерами его огромной телеком-империи: он привык наблюдать за лицами, а в планшете лица отображались не лучшим образом.
Однажды, отправившись на прогулку в ближайший городок, он забыл планшет в лаборатории. В итоге очередное совещание успешно прошло без него, а он в это время нашёл отличную парикмахерскую в старом стиле: там работали не роботы, а люди, пара добродушных толстяков-маори с настоящими опасными бритвами. Пожалуй, можно сократить число совещаний, подумал он; лучше побольше гулять. Доктор Орэрэ считал так же. Помните о танцорах, говорил доктор. Размышляйте, вспоминайте, включайте все свои чувства. Не зацикливайтесь на экранчике с одним набором лиц.
Городок, по сути, был университетским кампусом, специально построенным на полуострове, вдали от индустриальных центров. А лаборатория, где работал доктор, находилась на окраине кампуса, у самого океана. Необходимость возвращаться на процедуры означала, что пациенту нельзя отходить далеко: либо кампус, либо пляж. И постепенно пляж стал занимать его гораздо больше.
Началось с того, что он увидел на берегу темнокожего ребёнка, который прикладывал к уху большую раковину. Играет в смартфон? Но он тут же вспомнил – нет, это другое, он сам делал так когда-то давно, когда и мобильников ещё не было… Он попросил у мальчишки раковину и убедился, что прав: внутри шумел другой, внутренний океан. Тогда он нашёл на берегу ещё несколько раковин, и они с пацаном отлично провели время, сравнивая звуки внутренних океанов. С тех пор процедуры с креветкой уже не казались ему такими противными. Когда к голове присоединяли контейнер, он как будто слушал океан и креветку в нём.
А в промежутках между процедурами росла его коллекция раковин. Он велел своему искину-секретарю скачать атлас-определитель, и теперь, стоило навести камеру планшета на ракушку, голос искина тут же рассказывал, что это за моллюск. Но этот голос был слишком… В общем, не вписывался в пейзаж. Он отключил искин и стал определять ракушки самостоятельно, просто листая страницы атласа на экране. Океан отлично подыгрывал: каждый день на отливе встречалась новая неизвестная ракушка.
В поисках таких находок он с каждым днём уходил всё дальше вдоль пляжа и однажды наткнулся на рыбаков. Один – старик, другой – подросток, наверное, внук. Рыбаки выгружали улов из длинного деревянного каноэ. Младший стоял на берегу с широкой плетёной корзиной, старший бросал ему из лодки плоских серебристых рыб, похожих на металлические тарелки. Любопытный пришелец ничуть не смутил эту пару. На ломаном английском они рассказали ему, что остатки их вымирающего племени «морских цыган» переселили на этот новый континент с какого-то маленького острова в рамках программы восстановления традиционных культур. А он рассказал им, что собирает ракушки, и они назвали все его находки на своём языке, и потом долго смеялись, когда он пытался повторить эти певучие слова.
Он встречался с этими рыбаками ещё не раз, сидел с ними в сумерках у воды, слушал рассказы старшего о повадках рыб – и думал о том, что это тоже ему знакомо: в детстве отец брал его по выходным на рыбалку, и это были удивительные просветы в серых буднях школы. А ещё были летние поездки на море: блочный пансионат в соснах, вечно ругающиеся родители, долгий спуск по жаркому серпантину горной дороги и вдруг – бесконечная синева, которая прекраснее всего на свете, надо только надеть маску… Нет, вспомнил он. В маску надо вначале плюнуть.
На кампусе нашёлся магазинчик для дайверов. Бойкая девица, похожая на его дочь Анну, помогла выбрать гидрокостюм. Но, когда разговор зашёл об остальном снаряжении, строго спросила, доводилось ли ему вообще нырять с аквалангом. Он не без гордости ответил, что в молодости они с друзьями в Таиланде запросто погружались на 50 метров. Девица сказала, что с тех пор в дайвинге появилось много нового, и предложила позаниматься с инструктором. Он пошутил, что всё новое – это провал в памяти у кого-то старого. Но больше спорить не стал, записался на занятия.
Погружения прошли успешно, и он очень порадовал молодого инструктора тем, что умеет продувать уши тремя разными способами. Однако сам он при этом понял, что его совершенно не манит большая глубина. Тогда, в молодости, они с друзьями играли в рекорды. Но что там смотреть, на этой тёмной глубине? Да и снаряжение как-то сковывает…
Он вернулся в магазин, купил
