Андрей Белов - Неполная перезагрузка
Точно в такой же позе он проводил почти все рабочее время в практически пустом корпусе института. Оставшиеся немногочисленные сотрудники редко появлялись на своих рабочих местах, и все время тратили, пытаясь хоть как-то подзаработать за пределами института. Александр оказался полностью неприспособленным к такой жизни, ну не получалось у него ни товары перепродавать, ни квартиры ремонтировать, ни даже частным извозом заниматься. Он давно ощущал себя в качестве забытой и брошенной вещи, про которую никто не вспоминает, так как считают, что она больше никогда не пригодится, и чувствовал, как медленно, но верно с каждым прожитым днем тупеет все больше и больше.
Из прихожей донесся звонок в дверь. Александр глянул на часы. Было около восьми часов вечера. В его голове мелькнуло: "Интересно, кого это так поздно принесло? Может это к Наташе, соседка?", но свою позу он так и не изменил. В доме Игнатовых уже давно открывала входную дверь и отвечала на телефонные звонки только Наташа.
Раньше Александр не позволял себе отвлекаться от своих занятий и тратить время на всякую ерунду. Теперь же он вел себя так просто по привычке. Да и не в состоянии были столь слабые раздражители вывести его из приятного состояния ступора, в котором он пребывал теперь большую часть дня. Ведь время шло, а он вроде бы вовсе не проживал его и как, оказалось, выходить из такого спокойного, безмятежного состояния совсем не хотелось.
Всего секунд через пять звонок в дверь повторился. Человек, стоящий за дверью явно не отличался деликатностью и не собирался безропотно ожидать, когда ему хозяева откроют. В коридоре раздались торопливые шаги Наташи, а затем шум открываемой двери.
— Что это вы, гостей пускать не хотите? — расплылся в широкой улыбке всегда уверенный в себе Алексей и, не дав Наташе, совсем времени на осознание факта своего внезапного появления, быстро начал входить в квартиру.
— Что же ты не предупредил…, - в растерянности пробормотала Наташа, едва успев отстраниться в сторону. При этом у нее появилось ощущение, что замешкайся она всего на долю секунды и Алексей просто смел бы ее со своего пути.
Алексей после окончания института так никогда и не вернулся в родительский дом. Женился на москвичке и, как тогда говорили, прочно зацепился за Москву. Поэтому Александр имел возможность видеться со своим братом не чаще двух, трех раз в год.
Между тем Алексей непостижимо быстро оказался в самом центре прихожей, успел пристроить свою большую сумку, нашел себе тапочки и начал снимать ботинки.
— Завтра в администрацию вашей области прибывает большая делегация. Я в ее составе. Выехал пораньше. Решил вот с родственничками немного пообщаться, а то от вас уже больше года ни слуха, ни духа, — громко, четко и отрывисто говорил Алексей, переобуваясь в тапочки.
— Ведь нас же дома могло не оказаться, и куда бы ты тогда на ночь то, глядя? — продолжила свою мысль Наташа, не поспевая своими мыслями за быстрыми действиями Алексея и совсем не веря в то, что их действительно могло не оказаться дома.
— Ой, Наташенька, ну какая ерунда! Неужели меня ваша администрация на ночлег бы не пристроила? И потом, ведь я же знал к кому еду. Я даже водителя сразу отпустил, а то ему до Москвы еще часа два пилить, — рассмеялся Алексей.
Александр совершил над собой значительное усилие для того, чтобы вывести себя из уютного заторможенного состояния и выйти из комнаты встречать брата.
— Что-то ты братик кисло выглядишь, — неодобрительно бросил Алексей, лишь мельком взглянув на Александра и подхватив свою сумку, устремился на кухню.
Александр и Наташа последовали за ним словно две щепки, подхваченные сильным ветром, но все равно когда они вошли на кухню, Алексей умудрился почти на половину выгрузить свою сумку. На столе красовались четыре бутылки дорогущего коньяка и внушительная груда хорошей закуски, которая продолжала пополняться, быстро перемещаясь из сумки на стол. Игнатовы уже давно не могли позволить покупать себе подобные продукты даже по праздникам. Они уже с трудом наскребали даже на оплату жилищно-коммунальных услуг.
Наташа бросилась доставать посуду и спросила Алексея:
— Слушай, я ничего не понимаю. Ты же был освобожденный секретарь парторганизации, а теперь вот с демократами приехал к нам в администрацию. Как же это может быть?
— Да вы, что ребята? Совсем ничего не понимаете? Наслушались по телевизору страшилок о разгоне КПСС? Так это ж для серых масс, но вы то грамотные разумные люди. Когда где и кто мог обойтись без опытных партийных функционеров? А взять их кроме, как в КПСС и негде, — цинично ухмыляясь и даже возмущаясь такой наивности своих родственников, сказал Алексей.
— А я думал, что тебе с твоей активной в прошлом партийной работой гораздо хуже, чем нам приходится, — с возбуждением и даже радостью в голосе сказал Александр. Чувствовалось, что он обрадовался неожиданному для него успеху брата.
— Плохо было лишь первые два месяца, а потом я сообразил к кому можно обратиться и быстренько оформился на государственную службу. В смысле карьеры я даже значительно продвинулся. В несколько дней перескочил с уровня управления отдельным предприятием на государственный уровень управления. Раньше такое мне даже близко не светило, особенно в Москве. Теперь вот занимаюсь обустройством новой системы власти. Все создавать приходится практически с нуля. Так, что мой опыт оказался очень даже востребован, — с нескрываемой гордостью в голосе говорил Алексей, отставляя в сторону поставленные Наташей рюмки и заменяя их большими стаканами, которые тут же примерно на треть и наполнил коньяком.
Пил Алексей много и лошадиными дозами, но при этом никто и никогда не видел его действительно по настоящему пьяным. Сам он по этому поводу любил говорить, что партийный функционер обязан уметь пить, так как иначе карьеры ему никак не сделать. И возможно такая способность ему действительно помогла — он очень рано уселся на относительно крупном предприятии в кресло парторга с правами райкома.
— Значит, тебе пришлось отказаться от своих идеалов, дела всей своей жизни, — с сочувствием в голосе произнес Александр.
— Какие еще идеалы? Те старые больше уже никому не нужны. У меня теперь новые. Нет, я вижу, ты действительно тяжелый случай и я вовремя к тебе заехал. Неужели ты и, правда думаешь, что я сожалею о прошлом или даже может быть, испытываю страдания? — рассмеялся Алексей.
Александр в растерянности уставился на брата. Было видно, что он совсем не готов к столь стремительным переменам в своем брате. Ведь он помнил, с каким воодушевлением и убеждением он совсем недавно говорил о перспективах развития страны под руководством единственной самой правильной партии на свете и ругал его за то, что он до сих пор умудрился еще не вступить в эту самую партию.
— Да, Наташ с таким мужем тебе можно только посочувствовать, — продолжая смеяться, сказал Алексей Наташе, которая уже заканчивала раскладывать закуску по тарелкам на столе.
— Ой, Алеш и не говори, Саша в последнее время сам на себя стал не похож. Все время сидит и смотрит в одну точку словно мумия, какая. Даже все свои изобретения забросил, — горестно пожаловалась Наташа.
— Так, для начала надо выпить за встречу, — поднимая свой стакан, предложил Алексей.
Проглотив одним глотком все содержимое своего стакана, Алексей неодобрительно посмотрел на брата и укоризненно сказал:
— Ну, что ты его цедишь, словно отраву, какую? Сколько раз я тебе говорил, что пить надо уметь красиво? А ты все никак не научишься.
Дождавшись, когда все поставят на стол свои стаканы, он тут же их снова наполнил.
— Вот, теперь нормально пьем дальше, и вы мне по порядку не спеша, рассказываете о своей жизни, а потом мы вместе решим, как нам с наименьшими потерями пристроить нашего Сашу в новой жизни, — практически распорядился Алексей, откусывая от бутерброда с икрой.
Их рассказ завершился к моменту, когда две первые бутылки коньяка опустели. Вообще правильнее будет сказать, завершился рассказ Наташи, а Александр просто вместе с Алексеем его слушал и злился оттого, что предстал он в нем далеко не в самом лучшем виде — неконкурентоспособным, отказавшимся от борьбы, совершенно неприспособленным к жизни человеком. Но он дослушал все безропотно и до конца благодаря тому, что быстро захмелел и его мыслительные процессы в значительной мере замедлились. И он не успевал реагировать на слова Наташи.
— Да, тяжелый случай… Тебе надо как можно быстрее уходить из института, — обратился к Александру Алексей.
— То есть как? Ведь я в нем столько лет проработал. Добился определенного положения. В конце концов, я создал большие заделы, у меня громадное количество изобретений непосредственно по моей работе. Их внедрением можно заниматься десятки лет. Есть и новые идеи. Я же могу еще очень долго генерировать новые идеи, — возмутился Александр на заявление брата.
