Андрей Белов - Неполная перезагрузка
Разумеется, авторы новых законов меньше всего думали об интересах таких изобретателей, как Александр, им было наплевать, что автору-одиночке во все времена было практически невозможно добиться внедрения по-настоящему пионерного изобретения менее чем за двадцать — тридцать лет. Ведь они думали совсем о другом, и преследовали цели очень далекие от проблем изобретательства.
Конечно, разорение предприятий и организаций, уничтожение существовавшей патентной системы, а вместе с ней и обесценивание практически всей промышленной интеллектуальной собственности осуществлялось вовсе не для того чтобы досадить Александру и ему подобным людям, а для того, чтобы в ходе приватизации без особых проблем практически по цене металлолома передать государственные предприятия в собственность определенным людям. Ввести и закрепить в стране право частной собственности и в первую очередь на средства производства.
Александр понял, что и почему происходит, но все равно посчитал себя жертвой. Он не собирался становиться бизнесменом, вовсе не мечтал о миллионных состояниях, не собирался получать в собственность патенты на свои изобретения и не претендовал на доходы от их использования и поэтому право на частную собственность ему лично, было не нужно. Все действительно ему нужное состояло из удовлетворения обычных, без каких либо излишеств, человеческих потребностей и потребностей своего интеллекта. А весьма специфические потребности его интеллекта наилучшим образом могли быть удовлетворены только при общественной собственности на средства производства. Ведь ни один хозяин никогда просто не стал бы терпеть на своем предприятии работника тратящего большую часть своих сил на генерацию идей, которые в самом лучшем случае имеют шансы на реализацию лишь лет через двадцать и зачастую не имеют никакого отношения к его бизнесу. И самое главное идеи Александра имели ценность для людей в целом, имели общегосударственное значение, но при этом никак не могли приносить прибыль хозяину предприятия.
Конечно, Александр никогда не считал нужным лишать всех без исключения людей права частной собственности, но при этом он считал, что его право жить в условиях общественной формы собственности на средства производства никоем образом не должно страдать и является таким же справедливым и неотъемлемым, как и любое другое базовое право человека. Беда была лишь в том, что эти два права по большому счету не могли существовать одновременно в одном и том же пространстве.
Размышляя над сложившейся ситуацией, Александр пришел к выводу, что все же его право жить в условиях общественной формы собственности на средства производства по справедливости должно бы иметь приоритет. К такому выводу пришел он исходя из того интересного обстоятельства, что бизнес и соответственно вместе с ним бизнесмен — хозяин существовать без наемных работников не может, а работники без бизнесмена вполне могут.
Он задумался об аналогии в природе и без труда ее нашел — это паразиты. Как бизнесмены не могут существовать сами по себе без наемных работников, так и паразиты тоже не могут существовать сами по себе без своих носителей. Хотя право на существование паразита вроде бы предопределено природой, но при этом, если носителю паразита удается от него избавиться, как правило, никаких препятствий для носителя в реализации своего права жить без паразитов не возникает. То есть природа, вовсе не отдает приоритет правам паразитов. Тогда почему в человеческом обществе должно быть иначе? Но проблема была в том, что большинство людей хотело быстро стать богатыми и потому само стремилось к разделу общей собственности и скорейшему переводу ее в частную. Такие, как Александр оказались в меньшинстве. Кроме этого Александр и его единомышленники никогда не объединялись, ведь такие люди всегда были малообщительными индивидуалистами, не интересующимися и не занимающимися политической деятельностью. Они слишком поздно начинали реагировать на события, происходящие в обществе, когда процесс их развития заходил уже слишком далеко, если, конечно, вообще начинали реагировать, и их реакцию хоть кто-то в состоянии был заметить.
Поэтому все оказалось предрешено и активная, преследующая свои шкурные интересы кучка людей очень легко их достигла, откупившись от так и не получившей никаких богатств основной массы населения бесплатной приватизацией жилья. Отсутствие серьезного сопротивления с одной стороны даже сыграло свою положительную роль, так как в противном случае с очень большой вероятностью страна бы погрузилась в затяжную и кровопролитную гражданскую войну. Однако, как известно, на свете ничего даром не дается. И на самом деле за быстрый и легкий успех пришлось платить и очень дорого.
Основная проблема, с которой столкнулись новые хозяева жизни, заключалась в том, что такие люди, как Александр, по сути, являлись главными двигателями научно-технического прогресса и, походя, раздавив и отбросив их в сторону, как какой-нибудь ненужный хлам, они тем самым фактически остановили все инновационные процессы в стране. И страна остановилась в своем развитии. Правда, поначалу этого никто даже не заметил. Какое-то время по отдельным направлениям было движение просто по инерции за счет старого багажа. Да все были слишком увлечены бесконечными переделами уже созданного имущества. А потом, так легкомысленно утраченный потенциал восстановить в новых условиях оказалось просто невозможно. То, что пришло ему на смену, по своей эффективности было во много раз хуже. Надежды на восполнение потерь за счет научно-технических потенциалов других стран, использования их достижений тоже не оправдались. Существовавший в других странах научно-технический потенциал просто не мог повысить свою производительность лишь потому, что потенциал СССР прекратил свое существование. Ведь в ходе борьбы с СССР из него и так выжималось все возможное, а с развалом СССР был вообще утрачен стимул, это делать, и развитие наоборот стало замедляться.
Вначале Александр, учитывая, что его институт в основном работал на нужды разведки полезных ископаемых, надеялся, что со временем все образуется, и он опять будет востребован. Однако с каждым новым днем он все больше убеждался в своем заблуждении. Новые, так называемые, эффективные собственники занимались исключительно разработкой уже разведанных месторождений, не вкладывая в геологоразведочные работы почти ничего. И такое положение дел было понятно. Уж больно дорого и рискованно в условиях России вести геологоразведочные работы и новые собственники предпочли выкопать из земли все разведанное за деньги СССР, а когда разведанные запасы закончатся все свои капиталы перевести в другой бизнес. Начался затяжной период массового вывоза капиталов заграницу.
Хотя институт Александра не стали приватизировать, и он остался в государственной собственности — это не смогло обеспечить нормальную жизнь ни организации, ни ее сотрудникам, так как у государства больше не было средств для финансирования подобных институтов. Почти вся прибыль от продажи полезных ископаемых оседала в карманах новых собственников, которые не собирались ее вкладывать в развитие. Хорошие грамотные специалисты и научные работники стали быстро покидать умирающие институты и уходить в торговлю, сферу услуг, а если везло, то в банковский сектор или переезжали на работу заграницу.
* * *Вечером, после очередного рабочего дня, проведенного в полном бездействии, так как в институте уже давно не было совсем никакой работы, Александр по привычке сидел за столом в углу комнаты своей квартиры. Это был его рабочий стол на дому. Именно за этим столом он экспериментировал и проверял свои идеи.
Вся поверхность стола в беспорядке была завалена кусками проводов, радиодеталями, винтиками, гаечками, коробками, инструментами, приборами и раскрытыми справочниками. Все было покрыто ровным толстым слоем пыли. Александр ни касался столь любимых им раньше вещей никак не меньше, как несколько месяцев. Он сидел, уставившись невидящим взглядом в какую-то точку на стене словно зомби, которому забыли отдать указание. Заниматься изобретательством в условиях, когда о сделанных изобретениях никто и никогда не узнает, да и узнавать не захочет, было слишком даже для такого человека, как Александр.
Точно в такой же позе он проводил почти все рабочее время в практически пустом корпусе института. Оставшиеся немногочисленные сотрудники редко появлялись на своих рабочих местах, и все время тратили, пытаясь хоть как-то подзаработать за пределами института. Александр оказался полностью неприспособленным к такой жизни, ну не получалось у него ни товары перепродавать, ни квартиры ремонтировать, ни даже частным извозом заниматься. Он давно ощущал себя в качестве забытой и брошенной вещи, про которую никто не вспоминает, так как считают, что она больше никогда не пригодится, и чувствовал, как медленно, но верно с каждым прожитым днем тупеет все больше и больше.
