Нейропсихоz - Ракс Смирнов

Правда, вот охотник, который так подставит крупных игроков, автоматически получает «чёрную метку».

Ведущая чуть повернула голову, словно зачитывала новую информацию с суфлёра.

— «По предварительным данным, заказчиком диверсии выступал Виктор Радаев, номинальный владелец «ТатТехЛинк» и влиятельный криминальный авторитет. В настоящий момент представители Республиканского Бюро Расследований проводят проверку его деловых связей».

Экран потух.

Виктор выпустил струю дыма.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это означает?

Я молчал, чувствуя, как внутри всё холодеет. В другой ситуации я бы усмехнулся и ответил, что являюсь простым исполнителем. Но здесь, в закрытом салоне, я видел, как Виктор смотрит на меня: спокойно и уверенно. Он знает, что у меня нет реального выбора.

— Это означает, Макс, что ты по уши в дерьме. И не потому, что ты испортил отношения с полицией или республиканцами. И даже не потому, что ты испортил отношения со «101». А потому, что ты испортил отношения со мной. Ущерб, который ты нанёс дата-центру — просто мелочь по сравнению с тем ущербом, который ты нанёс мне и моей репутации.

Он сделал паузу, дав мне пару секунд переварить услышанное. Я же, тем временем, краем глаза следил за движением охранников по бокам от меня, ожидая в любую секунду укола с цианидом или мешка на голову.

— Но, — продолжил Вик, делая очередную затяжку, — считай, что удача на твоей стороне. Я бы мог пустить тебя в расход…

Он перевёл взгляд на секретаршу:

— Мог бы, но предпочту оставить в живых, — обратился он к ней, но на самом деле это было обращено ко мне. — Потому что, несмотря на твой существенный проступок, ты всё равно остаёшься крайне ценным специалистом. И я уверен, что ты сможешь всё исправить. Понимаешь, к чему я веду?

Я кивнул. Конечно, понимал.

Схема старая, как мир: либо я соглашаюсь работать на него и становлюсь его персональным псом, устраняющим всех, кто теперь ему мешает, либо уже через пару часов плаваю в бетонном тазике.

Салон наполнился тишиной, лишь тихий звук шин по мокрой дороге напоминал, что мы всё ещё движемся. Я прекрасно понимал: на самом деле никакого выбора нет.

— Хорошо, — ответил я.

Вик хищно улыбнулся, оставшись довольным моему ответу:

— Вот и славно. Я знал, что ты умеешь брать ответственность за свои поступки. — Он подал знак секретарше, та ввела новые координаты в навигацию. Машина свернула на трассу, ведущую в сторону Вахитовского района.

Я понимал, куда мы направляемся. В сторону «Корстон-Плаза». Штаб-квартиры Радаева.

— Сразу туда? — спросил я. — Мне нужно забрать некоторые вещи.

— Ты уже согласился работать на меня, — ответил Вик, почти беззаботно. — А значит, я решаю, что тебе нужно, а что нет.

— У меня только один вопрос, — наконец решил спросить я. — Зачем ты заказал меня Диле?

Вик дёрнул бровями, словно удивившись, а затем хладнокровно ответил:

— Понятия не имею, о ком ты.

— Тогда почему она назвала твоё имя?

— Может, потому, что из-за тебя я теперь удобная цель для конкурентов?

Ответ звучал не очень убедительно. Но спорить я не стал. Потому что по реакции и интонации уже получил всю информацию. Слишком давно я в этом варюсь. Очевидно, что Вик сначала поддался эмоциям и захотел меня убрать. Но когда у Дили ничего не получилось, он уже немного остыл и решил воспользоваться ситуацией иначе.

Слишком очевидная цепочка событий для этого проклятого города.

Я повернул голову к окну. Мы уже подъезжали к озеру Кабан, покидая Приволжье-13, и взгляду уже начали попадаться первые высотки центра.

Тут я подумал про Яру.

Она же ведь не в курсе, куда я пропал!

Наверняка она догадается, что со мной что-то случилось. Я знал, насколько она ненавидит чувство беспомощности. Яра начнёт искать меня, опрашивать наши общие контакты. Станет задавать вопросы, которые могут её подставить. Может нарваться на проблемы, кружащие вокруг меня, как коршуны.

— Чёрт… — пробормотал я сквозь зубы, осознавая, что уже ничего не могу изменить.

Тем временем мы подъехали к подъездной площадке у «Корсар-Плаза».

Если бы мне нужно было описать это место одним словом, я бы выбрал «власть».

По сути, это здание — брат-близнец «Риверсайда». Оба когда-то символизировали золотую эпоху Камал-Сити. Два роскошных отеля, возвышавшихся над городом, два центра притяжения для элиты. Но судьбы у них оказались разными. «Риверсайд» не пережил кризис и в конце концов стал мёртвой бетонной громадой, памятником ушедшей эпохе. А этот отель выкупил Виктор Радаев и превратил его в свою личную башню успеха.

Теперь он возвышался мрачным силуэтом над историческим центром. Тридцать этажей в чёрной тонировке, гладкие линии, алые неоновые контуры по углам фасада. Ни позолоты, ни кричащего дизайна — только чистая власть из стекла и металла. С первого взгляда можно было подумать, что это всё ещё элитный отель. Те же зеркальные панели, тот же ненавязчивый люкс. Но теперь он был только для своих.

Когда «Кадиллак» остановился у входа, меня почти «по-братски» пригласили наружу — без слов, но с жестом, от которого лучше не отказываться. Меня тут же взяли в «коробочку». Кто-то со стороны мог бы подумать, что я звезда, окружённая телохранителями. На деле это была клетка.

Вик вошёл в здание первым.

Фойе встретило меня такой же иллюзией уюта. Дорогие панели, мягкий свет, длинные диваны, мраморный пол. Всё словно напоминало, что когда-то здесь принимали богатейших туристов и бизнесменов. Но теперь тут были другие клиенты. Люди в дорогих костюмах, представители криминала, финансисты, юристы, переговорщики. Они не снимали номера. Они жили здесь.

Кто-то разговаривал по имплантам короткими, чёткими фразами. Другие шли вглубь коридоров, неся кейсы с бумагами, словно цифровизация не затронула их дела. Всё это напоминало закрытый клуб, куда пускали только проверенных людей.

Вик не смотрел ни на кого, и окружающие, похоже, тоже делали вид, что его не замечают. Хотя интуитивно расступались, освобождая ему путь. Мы подошли к группе лифтов, которые двигались почти бесшумно. Один уже ждал нас.

— Не отставай. — Вик даже не обернулся, входя внутрь.

Я последовал за ним, двери мгновенно сомкнулись. Лифт мягко поехал вверх, сенсорный дисплей показывал, как лифт минует десятки этажей за секунды.

Тридцатый. Верхний уровень.

Моё сердце