Маруяма Куганэ - Король-нежить
— Владыка Момонга носит доспехи, чтобы скрыть своё имя и никому не мешать работать. Если кто-то увидит, что прибыл владыка, все тут же остановят работу и поклонятся. Однако владыка не хочет вмешиваться в работу, вот почему оделся как Тёмный Рыцарь.
«Это ведь так, владыка Момонга?» — услышав вопрос Альбедо, Момонга тут же кивнул:
— Как и ожидалось от Альбедо, ты верно поняла мои намерения.
— Я ведь командующая Стражами, не могло быть иначе. Нет, даже если бы я не была командующей, я верю, что смогла бы понять сердце владыки Момонги.
Улыбаясь, Альбедо низко поклонилась, а на лице Демиурга появилось сложное выражение. Несмотря на то что он с ней не был согласен, у него не было никакой возможности прояснить заблуждение.
— Так вот в чём дело… — осознал Мар, услышав объяснение.
Момонга последовал за взглядом Альбедо и, когда снова посмотрел на неё, увидел нечто невероятное. У Альбедо вдруг расширились глаза, будто собираясь выскочить, и она резкими движениями указала на палец Мара. Как только Момонга об этом подумал, её лицо вернулось в норму, стало обычным прекрасным лицом, будто бы предыдущей сцены и не было вовсе.
— …Что-то не так?
— Ах, нет, ничего… Ну, Мар, прости, что побеспокоили. Немного отдохни и продолжи работать.
— Д-да! Тогда, владыка Момонга, я ухожу первым.
Момонга непринуждённо кивнул и Мар ушёл, потирая кольцо на пальце.
— Кстати, Альбедо, почему ты здесь?
— Потому что я услышала от Демиурга, что владыка Момонга будет здесь, и решила оказать почтение. Прошу прощения, что вы видите меня такой грязной.
Грязной? Момонга посмотрел на Альбедо, но вообще не мог подумать, что она грязная. Хотя на одежде было немного грязи, это вовсе не умаляло её красоты.
— Твоя красота никогда не потеряет своего блеска из-за чего-то такого. Конечно, заставлять такую прекрасную женщину бегать — неправильно. Но сейчас тяжкое положение, так что прости меня. Надеюсь, ты и дальше будешь усердно работать ради Назарика.
— Ради владыки Момонги, как бы сложно это ни было, не будет никаких трудностей!
— Спасибо за преданность. Ах да… Альбедо, я хочу тебе кое-что дать.
— …Что… это? — смиренно склонив голову, Альбедо спросила глухим голосом. Момонга достал кольцо, конечно же это было кольцо Аинз Оал Гоун.
— Как командиру Стражей, тебе, безусловно, потребуется это.
— …Большое спасибо.
Её реакция сильно отличалась от реакции Мара. Момонга почувствовал себя немного разочарованным. Но потом осознал, что был неправ. Уголки рта Альбедо задергались, а лицо постоянно менялось. Крылья дрожали — она подавляла желание их расправить. Она приняла кольцо и плотно его сжала, затем начала дрожать. Даже дураку было понятно, что она восхищена.
— Продолжай и дальше мне верно служить. Что касается Демиурга… поговорим об этом в следующий раз.
— Вас понял, владыка Момонга. Я продолжу усердно работать, чтобы заработать право получить это великое кольцо.
— С этим всё, что я хотел сделать, уже сделано. Я вернусь назад на девятый этаж, пока меня не отругали.
Видя, как Альбедо и Демиург склонили голову, Момонга активировал кольцо Аинз Оал Гоун и начал телепортироваться. В тот миг, когда пейзаж менялся, он подумал, что услышал крик девушки, но поскольку это точно не могла быть Альбедо, Момонга просто предположил, что ошибся.
Часть 2
Окраина деревни становилась всё ближе. Энри бежала и слышала звуки удара металла о металл. Молясь, она оглянулась… и увидела самое худшее. Прямо за сёстрами бежал рыцарь. Ещё чуть-чуть, и он догонит. Энри подавила посыл выругаться — у неё не было сил тратить их на то, чтобы жаловаться.
Она дышала прерывисто, ноги дрожали, а сердце стучало так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет. Возможно, вскоре она выдохнется настолько, что просто упадёт на землю.
Будь она одна, уже, наверное, потеряла бы всю надежду и утратила силу бежать. Но рука сестрёнки давала Энри силы. Желание спасти сестренку — лишь из-за этого она продолжала убегать.
Она оглянулась. Расстояние не изменилось. Хотя рыцарь носил доспехи, его скорость вовсе не была медленной. Разница между тренированным солдатом и обычной деревенской девушкой была очевидной.
Энри ощутила, как по спине прошёлся холодок. Если это продолжится… будет невозможно довести сестру до безопасного места.
Отпусти.
Такие мысли появились у Энри в голове.
Будешь одна, наверняка сбежишь.
Хочешь здесь умереть?
Разделиться не обязательно будет безопаснее.
— Замолчи, замолчи, замолчи! — громким криком Энри себя упрекнула.
Она оказалась плохой сестрой. Ниму выглядит так, будто хочет заплакать, но почему не плачет? Потому что верит в старшую сестру. Она верит, что старшая сестра спасёт. Держа сестру за руку… за руку, которая придаёт смелости, Энри укрепила свою решимость. Она никогда не оставит сестрёнку.
— Ах!
Не только Энри была измотана, сестрёнка тоже много бежала. Из-за этого она вдруг споткнулась, закричала и почти упала. Они двое не упали, потому что держались за руки. Энри не потеряла равновесие только потому, что сестрёнка потянула её вверх.
— Быстрей!
— Фух, фух!
Хотя они хотели продолжать бежать, сестрёнка подвернула ногу и остановилась. Энри подумала её понести, но металлические звуки остановились прямо возле неё — Энри ужаснулась. Там стоял рыцарь с окровавленным мечом. Но кровь была не только на мече, следы от её брызг были также на доспехах и шлеме. Энри стала перед сестрой и свирепо посмотрела на рыцаря.
— Не сопротивляйтесь зря, — даже без малейших колебаний рыцарь произнёс полные насмешки слова. Слова, которые говорили: даже если будете бежать, не убежите от смерти. Сердце Энри вдруг переполнили эмоции. Рыцарь медленно поднял меч над неподвижной Энри. Ещё мгновение и…
— Не смотри свысока на людей!
— Гууу!..
Энри безжалостно ударила его в шлем. В этот удар она вложила весь свой гнев и всё желание защитить сестрёнку, она не боялась бить голым кулаком по металлу. Этим ударом она израсходовала последние свои силы.
Энри услышала звук ломающихся костей, по всему телу вдруг разнеслась боль. Рыцарь от такого удара сильно закачался.
— Бежим!
— Эх!
Энри, терпя боль, побежала… но вдруг почувствовала на спине жжение.
— …Вууу!
— Чёртова сука!
Простая деревенская девушка ударила его по голове — рыцарь озверел. Он утратил самообладание и начал дико размахивать мечом. В итоге он не смог её зарубить, но в следующий раз ей так не повезет. Энри была ранена, а рыцарь бушевал — следующий удар точно будет последним.
Она посмотрела на высоко поднятый меч, блестевший на солнце, и кое-что поняла. Первое — они обе через несколько секунд будут убиты. И второе — обычная деревенская девушка никак не сможет сопротивляться. Самый кончик меча был покрыт её кровью — увидев это, она вдруг почувствовала, как быстро бьется сердце, как боль от спины распространяется на всё тело и как жжет на спине порез.
Она никогда не ощущала такой боли, её охватил страх и она почувствовала тошноту. Может, со рвотой уйдет и ужас? Но Энри искала, как выжить, не было времени напрасно тратить его на рвоту. В сердце она хотела отчаяться, потерять надежду, но у неё была причина не сдаваться. Тепло у груди — сестрёнка.
Хотя бы сестрёнка должна выжить. Эта мысль не давала Энри сдаться. Однако перед ней стоял рыцарь и насмехался над её решимостью.
Рыцарь поднимал высоко меч, готовясь взмахнуть им вниз.
Возможно, она слишком сосредоточилась, или разум начал работать быстрее из-за того, что она находилась на грани жизни и смерти, но Энри ощутила, как замедлилось время, пока думала как спасти сестрёнку.
Но хорошего решения не было. Самое большее, что она могла придумать — использовать своё тело как щит и, когда меч проткнет тело, сестрёнка воспользуется случаем и убежит, это была последняя надежда.
Пока у неё остаются силы, кто бы её ни проткнул, она не отпустит, пока её огонь жизни не погаснет.
Если это случится — она примет судьбу. Энри почувствовала себя мученицей и улыбнулась. Для сестры она может сделать лишь это. Такая мысль заставила Энри улыбнуться. Она не была уверенной, сможет ли сестрёнка в одиночку сбежать из этого ада.
Даже если убежит в лес, может натолкнуться на патрулирующих солдат. Но если переживет это, будет шанс, что она сумеет сбежать. Ради шанса сестрёнке выжить Энри поставила на кон свою жизнь… она поставила всё, что у неё есть.
Тем не менее, страшась предстоящей боли, она невольно закрыла глаза. В мире тьмы она мысленно приготовилась к неминуемой гибели…
Часть 3
Момонга сел перед зеркалом на кресло. Зеркало было один метр в высоту и, вместо того чтобы показывать отражение, показывало пастбища. Будто телевизор, зеркало показывало сцены неизвестной прерии. Трава покачивалась — картина в зеркале двигалась. Постепенно вставало солнце, отгоняя от пастбищ тьму. Живописное очарование деревенской местности разительно отличались от мрачного отчаяния Хельхейма, где был раньше Назарик.
