Четыреста капель крови - Вадим Кленин
Не сказав больше ни слова, она отступила вглубь кабинета и захлопнула дверь. На гладкой, покрашенной в персиковый цвет стене коридора слегка завибрировала металлическая табличка, где на золотом фоне черными буквами было написано: «Директор Дирекции парфюмерного производства и продвижения, д.т.н., Ася Селиверстова». У нее, конечно, было и отчество. Но она давно запретила его называть. Даже незнакомым людям представлялась просто как Ася Селиверстова. Несмотря на то, что женщина давно разменяла шестой десяток, чего, кстати, не скрывала, она неизменно срывала комплименты удивленных ее необычно моложавым внешним видом посетителей и деловых партнеров.
Сейчас женщина очень внимательно рассматривала Ефрема. У мальчика снова возникло ощущение, что его тщательным образом сканируют. И хотя в этот момент перед ним была его любимая бабушка, которая постоянно его баловала и развлекала, после сегодняшнего приключения он уже не мог расслабиться.
– Она у тебя? – вдруг довольно прохладно, будто протокольный робот, спросила бабушка.
– Кто? – насторожился Ефрем.
– Не делай вид, что ты такой же… упертый, как твой отец. Ампула! Она у тебя?
Рема вспомнил, как подобрал ее после драки, засунул руку в карман и вытащил пластиковую пробирку, заполненную его темной густой кровью. Протянул на открытой ладони. Со скоростью кобры Ася схватила предмет, не коснувшись ладони мальчика, и посмотрела на свет.
– Тут точно? Четыреста капель?
– Да, – соврал мальчик. Он понятия не имел, сколько успел набрать ложный Ефрем из его вены. Но ампула выглядела полной и там было ровно двадцать миллилитров.
– Отлично, пойдем.
У Селиверстовой-старшей был особенный кабинет. Помимо приемной, в которой должна была сидеть секретарша (но не сидела, поскольку парфюмерный директор не нуждалась в услугах помощницы – все помнила и успевала сама), там были зал для совещаний, комната отдыха и… огромная кухня с обеденным столом и дорогим сервизом для почетных гостей. Именно туда направились бабушка с внуком. За пару шагов до двери, из-за которой доносились вкусные запахи, женщина остановилась, словно ее заинтересовала картина с белым аистом, буквой Г возвышавшимся над огромным гнездом. Изображение было выполнено не красками, а цветными нитями. Они переплетались так филигранно, что даже с двух метров нельзя было понять, чем пользовался художник воссоздавая сцену из жизни далекой восточной страны. Эту работу она привезла из Северной Кореи, в память об удачной поездке, из которой отправила свой первый репортаж, сделавший ее знаменитой.
Бабушка обернулась и заговорщически подмигнула внуку. А потом отодвинула картину в сторону и нажала на небольшой прямоугольник, который за ней скрывался. Раздался щелчок, и в метре от них из стены выехала панель, в которой стоял аппарат серого цвета.
– Персей Митников мне всё сообщил. Поставь ампулу сюда. А потом – через этот разъем подключись сам. Знаешь, зачем это?
– Нам не сказали, – в общем-то не соврал Ефрем. Кто такой Персей и почему у современного человека такое странное имя, Рема не имел понятия, но догадался, что это мог быть тот самый лектор со стадиона. Ведь об ампуле знал только он.
– В ампуле ДНК настоящего Ремы, – терпеливо пояснила бабушка. – Пока о такой технологии знают лишь единицы из числа людей и всего несколько AGI, допущенных к экспериментам. Благодаря ей ты сможешь апгрейдиться до уровня ASI. И сделать это можно только одним способом. Изучив код ДНК своего прототипа. То есть живого мальчика, которого затем придется… нейтрализовать. Да, пожалуй, это самое гуманное слово из их лексикона. В ДНК людей спрятана информация, которая делает их теми, кто они есть на самом деле. Библиотека их электромагнитных импульсов, логистика нейронных связей, все их инстинкты, выработанные миллионами поколений – еще со времен пещерных людей. Все, что оставили им в наследство далекие предки или, как считают многие из них, создал сам Господь. Воссоздать такие связи искусственно мы не можем. Да и вряд ли кто-то сможет в ближайшие лет пятьдесят. Ты теперь в числе избранных, «внучок».
Она широко улыбнулась и похлопала его по плечу. Потом молча указала на аппарат.
– Сам справишься?
– Конечно.
– Помни, именно 20 миллилитров. Ни больше, ни меньше. Лишнее аппарат «отрыгнет», испачкаешься и будешь убирать сам. А если меньше – он не сработает.
Она развернулась и двинула на кухню. В последний момент, уже на пороге, притормозила, еще раз внимательно оглядела Рему и сообщила:
– Я пока приготовлю блинчики. С джемом из фиников. Настоящий Рема их очень любил. И ты сможешь оценить их вкус. Тебе придется не только его запомнить, но и полюбить. По крайней мере на первое время.
Дверь на кухню захлопнулась, и Ефрем Селиверстов остался один.
– Совсем один, – самому себе прошептал мальчик. Ужас сковал его мышцы, и что делать дальше, он не представлял совершенно.
Его ступор прервал сам аппарат. Он ожил, замигал разноцветными лампочками – сначала красным, потом желтым, а после постоянным светом загорелись два зеленых «глаза». А на маленьком мониторчике появилась надпись: «Вставьте ампулу в разъем и нажмите «ок».
На автомате Рема сделал так, как просил этот сгусток микрочипов и пластика: открыл крышку и подтвердил согласие на обработку. Аппарат втянул в себя колбу, потарахтел и уже через минуту на мониторе появилась новая надпись.
– Ваш апгрейд готов. Вставьте чип для записи.
«Чип? Какой чип?» – будто в тумане подумал расстроенный Рема. Он снял берет и поднес к глазам титановую пластину. Словно чертик из табакерки, из плоскости выстрелила пружина, на конце которой в специальном зажиме висела микроскопическая флешка. Если бы кто-нибудь наблюдал за мальчиком, то увидел бы в его глазах то, что называется озарением. Рема хлопнул себя по лбу, кивнул самому себе, быстро отделил этот чип от пластины и засунул в аппарат.
«Информация подготовлена. Интегрируйте в носитель», – прочитал он на мониторе.
На кухне у бабушки Ефрем Селиверстов появился ровно через десять минут, когда по комнате разносился запах его любимого блюда.
– А ты чего в берете, внучок? Ты вроде раньше его не любил.
Но Рема уже продумал версию для ответа, и потому вопрос не застал его врасплох.
– У моего прототипа в школе недавно стала популярной новая игра. И так мне проще соответствовать. Да и голову мыть каждый
