Академия для куклы (СИ) - Деревянко Юрий
– Проходите, пожалуйста. Вы пришли на выставку, посвященную двадцатым годам двадцатого века, которую мы озаглавили "В угаре Чарльстона". Так уж случилось в нашей истории, что по времени совпали два совершенно не связанных друг с другом явления, которые, каждое по своему, символизируют эту эпоху. Первое из них - это пришедший из Америки новый танец - чарльстон. Весёлый танец, символизировавший личную независимость. Ведь его танцевали не в паре, а каждый отдельно. И часто его танцевали только девушки. В это же время молодое советское государство провозглашает НЭП - Новую Экономическую Политику, пришедшую на смену военному коммунизму. Нужно было поднимать экономику, разрушенную годами первой мировой, а затем и гражданской войны. Позже эти годы назовут "Угаром НЭПа"...
Экскурсовод долго говорит про резко изменившуюся моду, про изменения в политике и экономике. В конце экскурсии вошли в тёмный зал с экраном, на котором, как в старом кинотеатре, увидели чёрно-белое немое кино. Музыкальное сопровождение можно было слушать только через наушники. Глядя на экран, девушки начали пританцовывать. Удивило то, что Надежда, хотя и не могла слышать музыку, но движениями попадала в неё лучше. Наверно - ей всё-таки был слышен звук чьих-то наушников. Даже вынул из уха свой, чтобы проверить. Но только пришел к выводу, что у неё очень острый слух.
* * *
– Если будут ещё какие-то вопросы - к вашим услугам я и информация на стендах, – завершила экскурсовод, когда небольшой фильм об эпохе закончился. Катя с Егором ушли разглядывать витрины. Нашла в Сети музыку тех лет, пустила её фоном и подёргала Серёжу за рукав.
– Мне понравился этот чарльстон.
– Угу. Весёленькая музычка. Послушаем как-нибудь вместе?
– А как насчёт потанцевать?
– Не пробовал. Но, если хочешь, я готов.
Приподнялась на носочки, чтобы получить в непослушные пластиковые губы короткий влажный поцелуй своего милого.
– Очень хочу. Ты же знаешь. Это одно из немногих удовольствий, которые мне доступны.
Он поправляет чёлку и улыбается:
– Может - нам с тобой стать профессиональными танцорами?
* * *
Такие дни выпадают нечасто. Должны совпасть как минимум три вещи: выходной на мойке, выходной в институте и дружно ушедшие надолго родители. За закрытыми шторами светит зимний день, а на раскрытом диване греется под боком Надя. Её голова лежит на плече, а рука обнимает нежно, как только она это умеет.
– Серёж, тебе хорошо со мной?
– А тебе?
– Я первая спросила.
– Очень хорошо. А тебе?
Она с улыбкой смотрит в глаза. А потом кивает одними глазами.
– Я буду всегда тебя помнить.
Эта фраза заставляет приподняться.
– Э! Ты далеко собралась?
– Ну когда-нибудь ведь ты наиграешься со мной. И захочешь настоящую женщину.
– Я что - говорил тебе, что я с тобой просто играюсь?
Она тоже приподнимается и смотрит в лицо.
– Серёж, но я ведь - кукла. Пластиковая кукла, в которой живёт огарочек от живой девушки. Я ведь даже выглядела на самом деле не так. Я не была такой красивой.
– Надь, ты нашла время для грустных разговоров. Через пару часов родаки вернутся. Давай лучше...
– Серёж, ну ты ведь даже от родителей меня прячешь. Как игрушку.
– Ну... Во-первых - я и правда не знаю, как они к тебе отнесутся, когда всё узнают. Во-вторых - не хочу портить тебе репутацию.
– Ты смешной. Какая репутация? Думаешь - твоя мама побежит докладывать в институт, что будущая полицейская без печати в паспорте спит с кем попало?
– При чём тут институт? А перед ними? Ты им нравишься, но ты же знаешь - какая у меня маман строгая. А я тебя пока невестой не объявил.
Надя улыбается, глядя сверху.
– Ну какая невеста? С таким же успехом можно жениться на кукле-игрушке.
– Надь, хватит на себя наговаривать. По-твоему я бы так же относился к пластиковой пустышке?
– А ничего, что я пластиковая, и у меня тоже внутри полно пустого места? А самое тяжелое во мне - батарейки.
– Надь, я серьёзно, а ты сразу всё в глупости переводишь.
– Какие глупости, Серёж? Это же правда.
– Надь, правда то, что нам с тобой хорошо вместе. С этим поспоришь?
Она качает головой отрицательно и просит:
– Поцелуй меня.
– Вот это с удовольствием.
Перекатился на неё сверху. Давно понял, что Наде в этой позиции совсем не тяжело. И она очень любит, когда её целуешь.
* * *
– Нин, мне идёт?
Оторвалась от планшета с учебником и уставилась на соседку. Она кокетливо смотрит из-под полей шляпки. Старомодная фетровая шляпка с узкими опущенными полями и засунутым за ленту небольшим пером.
– Где ты выкопала этот горшок?
– Ты угадала, название этой шляпки - клош. По французски это и значит - горшок, – весело сообщает Надя.
– Ну я знаю... Прикольная. Мама такую носила. Давно.
Ответив, снова уткнулась в учебник. Соседке хорошо, её голова-компьютер и так знает всё на свете. А тут учить приходится. Через пару минут шуршания Надя требует внимания снова:
– А к платью подходит?
Отложила планшет и села. Помимо шляпки Надя натянула платье ниже колен, которое сшила сама за несколько вечеров.
– Надь, Эркюль Пуаро назвал бы тебя модницей. А сейчас так мало кто ходит.
– По-моему, сейчас ходят как угодно.
– Ну... Венерке покажись. Если если её сплющит - значит тебе идёт.
– Её всегда плющит, – возражает Надя.
Повертевшись ещё немного перед зеркалом, Надя начинает позировать перед камерой взлетевшего Потеряшки. Винты жужжат и мешают заниматься. Приходится об этом сказать. Надя извиняется, усаживает своего наблюдателя на стол и продолжает позировать, будто актриса немого кино.
* * *
– Шаги партнёра. С левой вперёд - раз, два, влево, закрыли. С левой назад...
Руки как будто держат партнёршу, но её в руках нет. Перед глазами зеркальная стена и преподаватель танцев. В зеркалах отражается группа новичков - немногочисленные парни и чуть большее количество девчат. Надя тоже повторяет шаги, хотя пока начали с разбора движений для партнёров. Шаги партнёрш похожие, но зеркальные. Шаг Фокса или просто - фокстрот. Надя нашла группу, в которой разучивают танцы полуторавековой давности. Если бы вместе с ней сначала не посмотрел - как это танцуют те, кто умеет - показалось бы жутко скучным. Поймал в зеркале её взгляд и улыбнулся. Она подмигнула и качнула головой - как будто для поцелуя. У Нади особенный язык движений из за того, что она не всё может показать губами. Но стоило научиться его понимать - и это стало особенной игрой для двоих. Своим тайным языком.
– Слоу, слоу, квик-квик, слоу...
* * *
Тёплые серёжины руки поддерживают нежно, но уверенно. Будто в первом новогоднем вальсе. Колонка голосом преподавателя отсчитывает ритм шагов. Сам преподаватель подходит ближе, чуть поправляет позицию руки на плече и одобрительно кивает. Значит - получается. А потом раздаётся:
– А теперь пробуем эту же связку под музыку. Алиса, учебная музыка медленный фокстрот.
И будто на новогоднем балу, Серёжа почувствовал начало музыки за пару тактов до окончания вступления. И чуть качнулся назад, едва заметно увлекая за собой. Повторила его движение, а потом шагнула, следуя за медленной музыкой старинного танца.
* * *
– Надька, вот тебя пропёрло.
– Кать, ну а что особенного? – удивляется подруга. На ней старомодная шляпка с цветком из ленты, короткая меховая шубка и длинная юбка.
– Я же, в конце концов, не в кринолине.
– Да не, видок-то даже стильный. Но ты уж прямо совсем - как с картинки из музея.
– Похоже - правда? Я платье сама сшила. И шляпку немножко доделала.
– Чорд. Тебя - смотрю - прямо прёт от этих танцев.
– И не только от танцев, – загадочно понизив голос, сообщает Надька.
– А что ещё? – переспросила, стараясь быть ещё загадочнее.
Надька наклоняется ещё ближе, театрально поднося ладонь к щеке.
– Технологический уровень, милочка.
