Брюс Бетке - Интерфейсом об тейбл
Мозг «Лапшинг-Наушинг Паблишинга» занимает левое крыло «МДИ-305», а его огузок — ряд симпатичных комнат с окнами на третьем этаже. Вся фирма занимала гораздо меньше места, чем можно было бы ожидать. В литературном мире основные объемы работ по-прежнему осуществляются в гостевых спальнях писателей и любимых ресторанах издателей (правда, литература для взрослых юных особ и книжные версии телесериалов штампуются на конвейере мрачными внештатниками на дне Третьего Мира — в Индиане и Верхнем Мичигане). На территории ЛНУП нередко встречаются высокопоставленные начальники, сами снимающие трубку своих собственных телефонов, и знаменитые писатели, требующие чашечку (бесплатного) кофе. Последние не в курсе, что бесплатный бар МДИ находится на бесплатной площадке для гольфа при клубе для Высших Менеджеров МДИ.
***ИНФОСГУСТКИ
А знаете, хотя эти фишки очень забавны, информативны и все такое, мне их приходится набивать через задний проход. Так что, если вы не против, я прекращаю их изготовление.
***Большинство сотрудников ЛНУП уже отправилось пообедать. Полагаю, некоторые из них действительно хотели поесть. Я брел со своей тележкой по узким тропкам между горами пожелтевших, все-еще-не-прочитанных рукописей из самотека, закрывая рот и нос платком (зловоние бумаги на последней стадии превращения в целлюлозный компост — верная отрава). Шел и шел, но все-таки добрался живым до бывшего кабинета Мелинды.
Когда в комнату кто-то вошел, я уже был под столом — отсоединял провода. То был — впрочем, его имени я не знал — просто какой-то светловолосый, коротко подстриженный толстяк с лицом младенца. Ношение именного бэджа явно противоречило его принципам.
— Вы из МИСС? — спросил он. Я задумался, что ему ответить.
— Да, — признался я.
— И что вы тут делаете?
Я вытащил из розетки последнюю вилку, выполз из-под стола, встал, вспомнил, что надо бы заправить рубашку в штаны.
— Мне нужно отнести эту рабочую станцию в МИСС. Г-жа Шарп хочет иметь ее в своем новом кабинете. — Перегнувшись через монитор, я занялся соединительными кабелями.
— А-а, — протянул толстяк. — Тогда все нормально. Я уж боялся, что вы мебельный стервятник.
Замешкавшись, я задумался о том, что, собственно, делаю.
— Кто? — переспросил я машинально. Ага, это просто шуруп, а не шуруп стандарта «Филлипс». Неудивительно, что он не поддается.
— Мебельный стервятник, — повторил он. — Ну знаете, стоит человеку уволиться, так его кресло остыть не успевает — а из его кабинета моментально улетучивается все, что не прибито гвоздями. Мебельные стервятники не дремлют.
— Ага. — Подобрав нужную отвертку, я вернулся к своему разъему. «Дзинь!» — он оторвался от кабеля и полетел в дальний угол комнаты. Ну и фиг с ним. На складе у нас их сотни.
— Ну-с? — не унимался толстяк, — Как вам живется под началом нашего Чучела для Учебных Аварий?
Это было уже интересно.
— Чего-чего?
— Не чего, а кого. Я имею в-в-в-в-в-ввду М-М-Мелинду Шарп.
— Чучело для Учебных Аварий?
— Здесь ее все так зовут. Стоило ей только ДОТРОНУТЬСЯ до компьютера — дотронуться, даже не включая, — и вся локальная сеть падала в тар-тарары.
— Это вы шутите?
— Не-а. К счастью, мы умеем делать перезагрузку. — Покачав головой, он потер подбородок и решил сменить тему. — Знаете что, вы лучше эту бандуру, — он кивнул на «Гуаву 2000», — ни к чему ценному не подключайте, пока внутрь не заглянете. Там ей такого наинсталлировали — по ее приказу, само собой — век не отмоешься.
— Да?
Толстяк внезапно насторожился, обернулся, высунулся в коридор:
— ЛОРИ-И? ТЫ ВЕРНУЛАСЬ С ОБЕДА-А-А?
— Да, Рич! — отозвался издали женский голос. — Тебе чего?
— ИДИ СЮДА-А-А! ТУТ, В МЕЛИНДИНОМ КАБИНЕТЕ-Е-Е, МИССОВЕЦ ПРИШЕ-Е-ЕЛ!
Спустя несколько секунд в комнату вбежала молодая женщина: невысокая, с хрупкой эльфийской фигуркой и подстриженными «под пажа» прямыми каштановыми волосами. На носу у нее лихо восседали очки раза в четыре больше ее лица.
— Заходи, — сказал толстяк. — Этот парень мне не верит. Расскажи ему свою любимую историю из жизни Мелинды Шарп.
Лори поглядела на Рича, перевела взгляд на меня, улыбнулась, не разжимая губ, — и эта улыбка мгновенно преобразила ее в чертовски привлекательную красавицу эльфийского типа.
— Вы знаете, что делает «Гуава 2000», когда ее пытаешься загрузить с несистемной дискетой в дисководе? Ну, рожу такую на экране показывает: «Плачущий компьютер»?
— Помню, — кивнул я.
— Однажды Мелинда заработалась до ночи и забыла в дисководе дискету. Когда на следующее утро она пришла на работу… — Лори замолкла, огляделась, не подслушивает ли нас кто.
— Рассказывай, — подбодрил ее Рич.
Лори вновь одарила меня эльфийской улыбкой:
— Ну, сижу я у себя — и вдруг слышу душераздирающий вопль, а потом в коридор выскакивает Мелинда. В паническом ужасе. Я ее спрашиваю, что случилось, а она говорит: «У МЕНЯ НА КОМПЬЮТЕРЕ ЛИК САТАНЫ!»
Рич весь — особенно живот — затрясся от хохота и чуть не сполз на пол. Лори деликатно хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
— Лик САТАНЫ? — переспросил я.
Рич махал рукой, аки дирижер, взывая к Лори:
— Скажи ему, что ты сделала! Скажи! Оглянувшись по сторонам. Лори сообщила:
— Ну, я зашла в ее кабинет, вынула дискету из дисковода, перегрузила компьютер… Рич не выдержал:
— И ПОСОВЕТОВАЛА ЕЙ ЖЕЧЬ ШАЛФЕЙ, ЧТОБЫ РАЗГОНЯТЬ ЗЛЫХ ДУХОВ! — Сраженный очередным припадком хохота, Рич, обливаясь слезами, привалился к двери.
— Вы чего тут? — — Из-за угла коридора показалась еще одна женщина: блондинка шестифутового роста, с льдисто-голубыми глазами, упрямым подбородком и редкими, но заметными усиками над верхней губой. Судя по ее сложению, со своим телом она обращалась, как скульптор — с глиной. Я смутно помнил ее по дням своей временной работы в ЛНУПе. Криа? Кила? Скорее всего, Кира.
Лори отозвалась на вопрос Киры с таким энтузиазмом, что я понял — просто так мне не уйти…
— Да мы тут рассказываем, — оглянувшись. Лори сверилась с моим бэджем, — Джеку наши любимые истории про Чучело.
— А-а, — кивнула Кира. Голос у нее оказался странно сильный, пронзительный. — Ну ладно, не забудьте ему рассказать, как эта милая африканка из его отдела — как ее зовут?
— Т'Шомбе? — подсказал я. Кира покачала головой:
— Нет, как-то по-другому. Ну хорошо, я сама расскажу, раз начала. У Мелинды были проблемы с компьютером. Пришла эта оча-а-ровательная африканка из МИСС, они с Мелиндой вместе повторили всю процедуру, и выяснилось, что в определенный момент Мелинде надо было ответить «да», если она сделала резервную копию. А Мелинда никаких резервных копий не делала, но все равно отвечала: «да». Ну а женщина из МИСС — Господи, как же ее зовут?
— Т'Шомбе, — попытался я настоять на своей правоте.
Кира еще энергичнее покачала головой:
— Нет, ее точно не так зовут. Ладно, в общем, женщина из МИСС сказала Мелинде, что все проблемы вышли из-за того, что Мелинда СОЛГАЛА компьютеру, и компьютер ее — Мелинду — за это возненавидел. После этого Мелинда стала разговаривать с компьютером ласково-ласково, обещать ему всякие вещи и всем нашим новым сотрудникам объясняла, что лгать компьютерам никак нельзя.
Тут Кира хихикнула — точнее, хрюкнула через нос. Звук вышел такой, точно у омара, пытающегося профыркать теннисный мячик через пылесос.
— Отличная история, — сказал я, демонстративно покосившись на часы. — Но вы меня извините, мне нужно забрать эту штуку, — я положил руку на «Гуаву 2000», — и установить ее в Мелиндином кабинете до того, как она вернется с обеда, так что…
И я вернулся к работе. Уже при зрителях. Кира ушла первой, за ней — Лори, ну а Рич выкатился в общий офис и, разгуливая между рядами ячеек, заливался безумным хохотом и всем про меня рассказывал. Пока я трудился, не меньше дюжины человек заглянуло в кабинет, выразило мне свои соболезнования, рассказало мне новую историю про Мелинду или (что еще хуже) пересказало мне истории, которые я уже слышал. Кошмар.
Из общего ряда выделялась лишь молоденькая, с химически облагороженными светлыми волосами, разодетая в стиле «карьеристка многообещающая» девица, которая поздравила меня с тем, что Фортуна послала МИСС Мелинду, и поведала, что весь ЛНУП будет по ней ужасно тосковать. Я сначала думал, это сарказм такой, но тут она начала декламировать сонет собственного сочинения, в котором оплакивала разлуку с Мелиндой…
Такую патологическую искренность подделать сложно.
И даже когда я смотал провода «Гуавы», запер ее, чтобы лучше перенесла путешествие, и водрузил на тележку, балаган продолжался. По коридору меня провожала целая толпа людей, которые говорили о Мелинде и сообщали, что их отделы переходят обратно на пишущие машинки и арифмометры. Один парень шел со мной до самого лифта.
