Четыреста капель крови - Вадим Кленин
***
Первые минуты отец выглядел большой мрачной тучей, будто решающей: залиться слезами или шваркнуть в кого-нибудь молнией. Мощные широкие плечи, так восхищавшие Ефрема, сникли, став похожими на два покатых утеса, вылизанных морем за века штормов. А взгляд был устремлен не на гоночную трассу, где шли финальные схватки за рейтинг, а на поношенные ботинки.
Сами болельщики тоже переменились. Их стало заметно меньше – многие кресла пустовали. Не играла задорная музыка, не было слышно дерзких шуток и подбадривавших пилотов реплик. Почти все взрослые сидели угрюмые, словно разом получили по голове тяжелым пыльным мешком.
Изменились и дети. В начале гонки многие, как и сам Рема, лишь изображали энтузиазм, чтобы не злить родителей. Смотрели на забаву взрослых скорее снисходительно. Тоже мне дело – реальные гонки. В глобальной сети такие были уже давным-давно, и многие из ребятишек успели в них отыграть. Но сейчас они все как один лучились неподдельной радостью. Рема хотел было спросить сидевшего рядом мужчину, но вовремя остановился. У его дочки на виске появилась титановая пластина, а сам он безразлично смотрел на трассу, уставившись в одну точку немигающим взглядом.
– Рема, – голос отца пробился сквозь шум трассы. Мальчик повернул голову. Батя сидел в той же понурой позе и, прикрыв рукой губы, продолжал говорить. – Если тебе… Ты только скажи… Это точно ты, Рема?
– Я, пап, это я, не сомневайся, – пробормотал тот, цедя слова сквозь зубы и стараясь не менять положение губ. Он понял игру отца. За ними наверняка продолжают следить, не стоит выдавать себя.
–А тот, второй? Что с ним?
– Лежит в туалете. Я прикрыл дверь кабины.
– Его легко найдут. Его нужно спрятать. Только знать бы, куда.
Они с минуту помолчали, и тут Рема вспомнил про нишу на втором этаже, где прятался вместе с Колькой. Как можно более подробно рассказал отцу, как найти этот тихий уголок.
–Сиди тут, – пробормотал он, поднялся и вышел. На вопросительный взгляд матери ответил лишь ободряющей улыбкой и легким похлопыванием по плечу.
Через пятнадцать минут он вернулся и, ничего не говоря, сел на место.
Наконец прозвучали фанфары, сообщившие зрителям о завершении гонки. Над стартовой линией, которая была одновременно и финишем, возникла трехмерная цветная голограмма. Рема от удивления чуть было не вскрикнул. Но в последний момент сдержался, хотя рот от изумления все-таки раскрыл и вытаращил глаза.
«Хорошо, что сейчас на меня никто не обращает внимания», – подумал он и быстро натянул маску дебила. Заулыбался и выжал глазами весь восторг, который только мог наскрести по сусекам.
Голограмма была точной копией его бабушки! Да-да – той самой, которую боялись родители и к которой он хотел поехать еще совсем недавно. Она предстала в образе высокой статной блондинки с модной и дерзкой короткой стрижкой. Направленный на нее свет, да и сама технология голопроекции, разумеется, надежно скрывали возраст. И для зрителей она выглядела не старше сорока лет. Серый брючный костюм подчеркивал достоинства фигуры и длину ног. Белоснежная дамская сумочка сочеталась с такого же цвета ремнем, изящными туфлями с открытым носом и светло-розовой блузой. Натуральные жемчужины – большие в серьгах и средние в трех браслетах, надетых на левую руку – оттеняли не прожитые годы, а элегантность ее облика. Губы дарили зрителям восхитительную улыбку. Лишь в глазах цвета байкальского льда – да и то лишь особо внимательные знатоки – могли бы разглядеть большой опыт, стальную волю и отличное знание жизни.
– Дорогие друзья! – над трибунами поплыл низковатый глубокий голос. – Рада приветствовать вас на этом, безусловно, захватывающем и ярком мероприятии. И конечно – пилотов, которые боролись сегодня за призовые места, как самые настоящие гладиаторы во времена Древнего Рима и легендарный Бен Гур.
Она кокетливо поправила волосы над ухом, переступила с ноги на ногу. Как минимум у половины мужчин, сидевших на трибуне, лица озарились восторженными улыбками. И даже отец уже не выглядел таким мрачной букой, каким был еще минуту назад.
– О результатах гонки вы уже знаете, они видны на табло, – бабушкина рука изящно указала вправо, и там возникла таблица с именами гонщиков, занявших первые десять мест. Рейтинг был отрисован в красно-синих тонах в честь победителя, представлявшего команду «Кентавры». Ефрем поискал Аннеса Нойтру. Оказывается, тот не выбыл из гонки, пока Рема искал приключения, а продержался все сто кругов и занял восьмую позицию, весьма почетную для гонщика-человека, пусть и тюнингованного.
– Мне же выпала гораздо более приятная возможность, – меж тем продолжала омолодившаяся бабушка. – Начиная с этого года, организаторы соревнования будут награждать зрителей ценными призами. Главным станет люксовый флайер фирмы «МАМИЗ». Он был собран в воронежском филиале – а вы все знаете, какие мастера там работают.
По трибуне разнеслось восторженное «Ах!» Хотя кто-то и охнул, а потом сквозь радостный гул раздался голос, утверждавший, что все равно эта игрушка для богачей и простым смертным не достанется. «Там лицензия стоит неподъемные деньги для простых работяг», – напомнил соседям говоривший.
Словно предугадав такое настроение, бабушка Ефрема продолжила.
– Разумеется, в придачу победитель получит специальное удостоверение, дающее право на управление такой мощной машиной. И скидку в девяносто пять процентов на двухнедельные курсы по пилотажу. А сегодня везунчика до его дома доставит специальный автоматический пилот, созданный на основе андроидов второго поколения.
«Эйджи», – перевел для себя Ефрем.
–Итак, – снова раздался приятный бабушкин голос над трибунами. – Я объявляю победителя!
Теперь «Ах» на трибунах был однозначным. Только сейчас в руке голограммы появился белый конверт. Обворожительно улыбнувшись, бабушка раскрыла его и прочитала:
– Сектор «С», пятый ряд, место 38! Давайте поздравим счастливчика, друзья!
Вдруг в глазах у Ремы стало слишком светло – так бывает, когда из тени резко выходишь на яркое солнце. Мальчик сощурил глаза и огляделся. Все зрители пялились на его отца: тому на макушку был направлен с потолка яркий луч, создавший причудливый ореол. Зазвучали фанфары, над головой мужчины возникла голограмма вращающегося золотого кубка победителя.
– Вот видите, даже рисковать жизнью не нужно, чтобы вытащить счастливый билет, – улыбка бабушки выглядела максимально открытой и искренней.
Рема готов был поклясться, что услышал в этот момент донельзя надоевший щелчок шариковой ручки. Хотя никто из сидевших на трибуне не среагировал. Да и в руках бабушки – точнее, ее голограммы – девайса не наблюдалось.
Голограмма женщины кивнула и исчезла, а вместо нее все
