Дан Лебэл - Homo Ludens. Начало
— Диспетчер, — ровный, почти без интонации, раздался голос из трубки.
— Дежурный электрослесарь участка N3 Белозерцев.
— Олега, ты? — голос оживился
— Я, Михалыч, я. Короче так: я на семисотом. Тут палили, ты в курсе. Вентилятор есть, натянутых рукавов нет. Людей надо. Одному тут делать не хер, — твёрдо заявил я диспетчеру.
— Только людей? Рукава есть?
— Есть. Люди когда будут? — "Если в конце смены, то это копец…"
— Через час, раньше никак. И следующий раз без полулитру даже не звони, — уведомил Михалыч.
— Сочтемся. Замеры произвел, все в пределах нормы. Я сейчас кабель начну тянуть, так что если понадоблюсь, в подстанцию не звони. Через сигнализацию фонаря вызывай.
— Понял, жди, — сказал диспетчер и повесил трубку.
Это хорошо, что диспетчер сегодня Михалыч, другой бы кочевряжился и помощь получил бы я в конце смены. Кабель, кабель…стоп, а вентилятор‑то я не проверил. Вдруг где замыкает, фаза на корпус бьет. Редко, но бывает, стукнули где или еще чего. А это отмена наряда и путь домой. От этой мысли в груди аж тепло стало. Вприпрыжку добежал до вентилятора и начал проверять мегомметром. Нуу…не везет мне сегодня. Опять закурив, подошел к отпаленному штреку и стал смотреть на свод. Мда…заколов было очень много, кто‑то задолбается убирать. Докурив и затушив сигарету, щелчком пульнул ее в нуждающийся в проветривании штрек. Зачем‑то проследив ее полет, увидел, что попал в поблескивающий на свету, присыпанный частичками руды какой‑то предмет. И что это? По идеи не должно тут быть ничего. Если только взрывники что‑нибудь не выкинули. Посмотреть? Так это жим — жим немного, сверху свалится кусочек, маленький такой, тонны на две — три и все, приехали, конечная — морг… Человек, когда работать не хочет, отзмазку себе всегда найдет: то покурить, то немного передохнуть или вообще заняться чем‑нибудь другим. Все. Хочу, не могу, надо узнать, что там за хрень? Так, вздохнули, выдохнули, пошел. Шесть метров туда и столько же обратно, пролетели за один миг. Ну и зачем это я рисковал, что это за фигня такая? В моей руке лежал цилиндр длиной сантиметров двадцать, не широкий, на взгляд диаметров пять — шесть сантимов. Очень легкий, как из алюминия, только это не он, цвет другой — темно серый. И? В неведении я оставался недолго. Мою правую руку, в которой я держал цилиндр, охватила серая дымка с всполохами темно — красного цвета. "Как? Что? Млять!" — первая мысль, посетившая мою голову, вторая… а второй не было, потому что пришла ПАНИКА! Рука стала выполнять дергающие движения, пытаясь стряхнуть ЭТО, ноги сами прыгали, причем иногда вразнобой. Скакал я козликом до того момента пока не споткнулся и не растянулся на земле, предварительно ударившись о борт прохода. "Если бы не каска, голову бы точно пробил. О — о, я опять думаю!" — мысленный диалог немного успокоил. На первый взгляд с рукой было все в порядке. Полежу немного, успокоюсь, а то внутри еще потряхивает, адреналина в крови на троих хватит. Вдох — выдох, вдох — выдох. Луч фонаря на каске светил вверх, но не достигал свода. Тьма обступала со всех сторон, а я смотрел, как в потоке света кружилась пыль. Вроде отпустило, пора вставать и немного подумать, а что это было‑то? Встать у меня не получилось. Резкий, резонирующий, металлический голос, раздался в моей голове:
НАЙДЕН НОСИТЕЛЬ. АНАЛИЗ… РЕЗУЛЬТАТ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ.
АКТИВИРОВАНА ПРОЦЕДУРА НАСТРОЙКИ НА ОРГАНИЗМ НОСИТЕЛЯ…
Попытался вскочить, не получилось, ноги стали ватные и не слушались. А потом стало темно, и я отключился.
Глава 2
— Эй, мужик, ты как? — сознание вернулось резко, рывком.
Я сел и осмотрелся. Двое мужиков, с соседнего участка, обступив меня, смотрели с участием. Не помню, как их зовут, так шапочно знакомы. Что случилось‑то? Вентилятор, цилиндр и дымка. Надо домой. Не нравится мне, как сегодня развиваются события.
— Приступ был, да? — спросил вроде бы Серега.
— Какой приступ? — не понял я.
— Ну… это, как её? Эпилепсии, — выдал он.
— Серега, Сергей же? — дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — С чего это ты взял, что я болен эпилепсией? Таких вообще‑то на мед. комиссии сразу бракуют. — пояснил я.
— Дык, это… мы тут с Вальком, идем, значит, ага, диспетчер послал. А тут ты лежишь, ну мы это… к тебе значит, а ты — дергаешься! Я к телефону — звонить. А Валька тут, с тобой остался, — очень информативно поведали мне.
Сейчас будет очень большой кипеж. Эти два архаровца, позвонили диспетчеру и сейчас сюда, на всех парах рвется дежурный медик. Быстро к телефону.
— Диспетчер, — а голос то уже не ровный, ЧП, блин.
— Михалыч, Белозерцев, — без энтузиазма сообщил я.
— Твоюж медь, Олег, едрёна кочерыжка, ты живой? Я тут уже такую волну поднял, эти, работнички по телефону сказать толком не могут: ну, это, вроде живой, вроде дышит, но дёргается, — передразнил он Серегу.
— Кого, поднял? — с маленькой надеждой спросил я.
— Начальник твой уже здесь, главный инженер едет, инспектора, директору пока не сообщали. И ты знаешь: иди на мировую, не бухти, как обычно, — предупредил диспетчер.
— Не маленький, разберусь. Давай всем отбой что ли? Я выезжаю, — попрощался я.
А на верху меня уже ждали. Медик проверил давление, посмотрел зрачки, поспрашивал и отпустил, сказав, что передаст рекомендации моему руководству. Помывшись и переодевшись, я потопал в кабинет к начальнику.
— И что это с тобой, было? — озабоченно спросил Игорь Викторович.
— Не знаю, устал, наверное, — ответил я.
— Ну да, ну да, мне‑то сказки не рассказывай. Вы когда подмениваетесь, по две смены работаете, а потом еще в кабаке гуляете, — сморщился начальник. — И это от усталости, тебя трясло? — продолжил он.
Сижу, молчу, вот молчу и все. Начну говорить — нарвусь. Когда надо мы молчать умеем, а сейчас печёнкой чую — надо. Поиграли в гляделки, мне надоело, отвел взгляд.
— Неделю тебе — отдыхай. В табеле проставим все как надо, не переживай. Только об этом случае не распространяйся. И в больничку сходи, проверься! — дал напутствие начальник.
— Все понял. Схожу. Проверюсь. До свидания, — спокойно ответил я, внутри же радость выплескивалась через край.
Значит, решили замять это дело. Кому нужны несчастные случаи на работе? Правильно, никому. А так и волки сыты и хрен, а не полторашка инспектору! Неделя. Не отпуск конечно, но на халяву и уксус сладкий. На дворе начало апреля, снег только сошел, тепло уже. А может рвануть куда? Сегодня четверг третье число, мне на работу четырнадцатого числа, мама дорогая, одиннадцать дней, красота! На недельку в Египет? Давно хочу, еще до брака собирался, да все никак не получалось. Да и денег не было, как впрочем, и сейчас. Хоть где‑то стабильность. Хотя Яна там была и теперь хочет в Испанию. Стоп, Яна, вот блин, со всей этой свистопляской забыл про неё! Где телефон? Гудки идут, трубку не берёт. Значит, едем за цветами. Не мытьем, так катаньем. Анекдот вспомнил:
Грузин едет на "Мерседесе", увидел красивую девушку и говорит ей:
— Дэвушка, пайдём в баню, купатса будим!
— Нет, не хочу!
— Ну, тагда давай на машине пакатаемся!
— Давай!
Не митьём, так катаньем — сказал довольный грузин, потирая руки.
Вот как‑то так с Янкой и живем. Вышел на стоянку, завел свою семилетнюю "Калину", оставшуюся мне после развода, и пока прогревалась, решил перекурить и подумать. Все, что со мной произошло, я помнил. И дымку со всполохами, и голос. Просто думать об этом не хотелось — страшно! Но себе я верил, а кому еще верить?! И то, что это конец истории верилось слабо. Решить что‑нибудь по этому вопросу я не могу, значит, будем ждать. Ладно, погнали. Купив красные розы, целых девять штук, порулил к дому матери Яны. Припарковавшись, подошел к подъезду и стал гипнотизировать домофон. На мой взгляд он никак не прореагировал. Звонить не стал, не наш метод. Подождал минут десять и зашел, уступив выходящим. Пешком на пятый этаж, фуф, надо отдышаться. Бросай курить, вставай на лыжи, да — да, вот прямо завтра и брошу. Покурю, затушу и брошу.
— Нина Васильевна, добрый вечер, а Яна у вас? — сказал я, глядя на пожилую женщину.
— Нет, Олежка, нет её. К Ленке ушла, сказала, что у неё переночует. Поругались да? — участливо поинтересовались у меня.
— Да…нет, просто разошлись во мнениях на некоторые темы, — с честными глазами соврал я. — Побегу я пока не поздно совсем, до свидания, Нин Васильна, — уже на бегу попрощался.
Из всех подруг Яны, Лена выделялась своим снобизмом и яркой внешностью. Яркость была подарена не природой, а очень хорошо зарабатывающими пластическими хирургами. Которым платили "папики" Лены. М — да. А ведь косточки мне явно перемыли и как вызволять из этой змеиной норы Яну, я пока не представлял. Еще звонок. Нет ответа. А время уже позднее одиннадцать вечера, спать бы не легли. Доехав до дома Лены, поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. Странно, никто не открывает. Позвонил еще раз. Дверь открыла блондинка с третьим размером и губами, разрывающимися от ботекса.
