Михаэль Драу - Топливо

Рано или поздно до этого должно было дойти.

Теперь Дэл ощущал только одно. Его все достало. И в особенности Карамелька.

Тем временем она присела на корточки рядом с Эром, набирая на шкале мощности разряда максимум и размахи­ваясь дубинкой, и прошипела:

— Что, шалава подзаборная, наркоманка грязная, поняла теперь? Он мой! Ясно?!

Дэл приблизился так стремительно, что его не все суч­ки успели заметить. Парой ударов он отшвырнул со своей дороги зазевавшихся, мимоходом услышав треск ломаю­щихся ключиц и переносиц и жалобный писк. Карамелька оглянулась, не успевая понять, что случилось. Дэл снес ее, как локомотив — застрявший на рельсах мотоцикл, прижал к стене, ткнул дикрайзер между искусственных грудей, об­тянутых красным латексным бюстгальтером, и нажал на ку­рок, глядя в широко распахнутые ярко накрашенные глаза.

Карамелька тоненько пискнула, дернувшись всем телом и, казалось, даже обиженно нахмурила брови. Потом сполз­ла по стене, оставляя за собой размазанный кровавый след, и повалилась набок. Тут прочие сучки завизжали (а некото­рые, еще не до конца сжившиеся со своей женской ролью, просто вскрикнули хриплыми мальчишескими голосами) и бросились наутек. Дэл развернулся, намереваясь стрелять и дальше, но на него налетел Люций.

—  Сдурел?! — взревела химера, оголяя хищные зубы. Ликвида­тор вовремя успел осадить себя, иначе мог бы начать драку все­рьез. По телу прокатилась дрожь. Коротко свело спину и челюсти, изнутри поднялась острая, ледяная волна ненависти. Но киборг усилием воли успокоился, постепенно начиная осознавать при­чину своей вспышки. Какая—то сучка посмела тронуть Эра.

Когда все более—менее улеглось, Дэл расслабился, давая Люцию понять, что он не собирается драться или совер­шать другие глупости. Потом он огляделся. Эр медленно и тяжко поднимался с полу, сплевывая кровь. Карамелька лежала неподвижно, раскинув руки, как никогда похожая на резиновую куклу.

Послышались неторопливые шаги. У обшарпанного кося­ка, из которого торчали кирпичи, стоял Блисаргон Баркью.

— Ну здравствуй. Дорогуша, — мрачно произнес он без тени улыбки, — Кажется, ты хотел поговорить со мной. А не убивать моих подопечных!

— Мне надо было пройти мимо? — рявкнул Дэл, махнув рукой в сторону окровавленного тоненького тельца, затяну­ того в красный латексный комбинезончик.

Блисаргон рявкнул:

— Да! Все равно сучки не причинят большого вреда ки­боргу, — он скривился в презрительной усмешке, — Тем бо­лее, бывшему ликвидатору. Ну побили бы немного. Это не страшнее твоих тумаков, знаешь ли... А убивать тебе никто права не давал. Тем более мою лучшую девочку!

— Значит, надо было держать ее на коротком поводке! — огрызнулся Дэл, мельком глянув в сторону Карамельки.

— Если бы она узнала, что я не только не покинул город, но даже «Паноптикум», уверяю тебя, дорогуша, через пол­часа об этом знала бы половина мегаполиса!

— Ну что ж, а теперь об этом уж точно никто не узнает, —

Дэл холодно осклабился. И отметил, что Блисаргон поджал губы, все также накрашенные серебристой помадой. Лик­видатор подошел к хозяину «Паноптикума», чуть разведя руки в стороны:

— Слушай, ну что случилось, то уж случилось. Не сто­ит тратить время на разговоры о какой—то там сучке. Мы оба дорожим своим временем, так что давай я просто задам вопрос, а ты просто ответишь, хорошо? И я уйду.

— Хорошо, — глухо отозвался Баркью, — Но уйдешь навсег­да. Заберешь свою.. .своего.. .в общем, его, и вы свалите от­сюда немедленно. И перестанете существовать и для меня, и для «Паноптикума». Я верну тебе твои двадцать тысяч кредит—единиц хоть завтра.

Эр стоял чуть в отдалении, опираясь о стену и держась за бок. Невыносимо болели отбитые ребра, но боль уже стиха­ла. Он напряженно следил за разговором.

После короткой паузы Дэл сдержанно сказал:

—  Хорошо, мы уйдем, и денег мне никаких не нужно. Это тебе компенсация, — ликвидатор кивнул в сторону Кара­мельки, — за моральный ущерб. Итак. Я хочу знать, каким образом тебе удалось победить зависимость.

Эр сглотнул, почувствовав, как подскочило его сердце. Но не решился двинуться с места, чтобы приблизиться к Дэлу, ко­торый, судя по всему, занимался сейчас решением его судьбы.

— Хм, — после вопроса Дэла Баркью прищурил свой единс­твенный живой глаз и красноречиво посмотрел на замерше­го Эра. Потом понимающе улыбнулся.

— Дело не во мне, дорогуша, — ответил он затем, — Точнее, не так во мне, как в одной занятной личности, известной под именем Кукольник.

— Не знаю такого, — коротко ответил Дэл.

— Твое счастье, — покачал головой Баркью, — Если бы ты познакомился с ним, это означало бы, что у тебя большие проблемы с Топливом. Или с правительством. Это главный роботроник государства, да будет тебе известно. Работает непосредственно на Канцлера. Но больше склонен сотруд­ничать с Принцем Велиаром.

— Хм, неудивительно, что о нем ничего не известно. Как—никак, военная тайна, — понимающе кивнул Дэл, — Ну? И что же этот Кукольник?

— Не знаю, кто он такой на самом деле, и откуда всему научился, но именно он сумел перестроить мои стабилиза­торы таким образом, что они теперь потребляют не Топли­во, а обычную дистиллированную воду. И никаких ломок, последствий и прочих неприятностей. Никогда в жизни не чувствовал себя лучше.

— Сколько он берет за свою работу? — деловито поинтере­совался Дэл. Пожалуй, несколько поспешно, что выдало его волнение. Заметив это, Баркью усмехнулся.

— Не все можно купить в этом мире, дорогуша...

— В этом мире — все, — парировал Дэл, — Так сколько?

Эр быстро облизнул пересохшие губы. Хозяин «Паноп­тикума», тем временем, неторопливо вынул из длинного и узкого нагрудного кармана маленький плоский портсигар и неизменный мундштук. Картинно и чувственно закурил. Дэл молча наблюдал за этим ритуалом, терпеливо ожидая, когда ему дадут исчерпывающий ответ на поставленный вопрос.

—  Понимаешь, дорогуша, — произнес Баркью со вздохом, выпустив клуб дыма чуть приоткрытыми губами, — Тут дело в связях. Для всех здесь присутствующих не является секре­том мое прошлое, — при этих словах он мимолетным взглядом скользнул по Эру, и тот едва заметно вздрогнул, — А также та часть моей биографии, которая связана с Мастером Шаксом. В каких отношениях он состоит с Его Высочеством, я не знаю, но именно по просьбе Принца, которого, в свою оче­редь, попросил Мастер Шакс, Кукольник и вылечил меня от зависимости. Не знаю, как ты сможешь воспользоваться этой информацией, дорогуша. Но я сказал все, что знаю.

Дэл помрачнел. Эр почувствовал себя так, будто его стол­кнули в пропасть. Какое дело не то что Его Высочеству, а даже местному «царьку», Мастеру Шаксу, до такого ничто­жества, как он?

— Это что, единственный способ? — недоверчиво пробур­чал Дэл, насупившись.

— Боюсь, что да, — Блисаргон пожал плечом и немного грустно улыбнулся.

Сердце Эра упало. Все кончено. Он никогда не вылечит­ся, и умрет жалкой трясущейся развалиной через пару лет.

— Хм, — Дэл вложил в кобуру свой дикрайзер, который до сих пор держал в руке, — Ну что ж. Думаю, небольшое путе­шествие до столицы — это неплохо.

— Пф! Самонадеянный щенок! — добродушно засмеялся Баркью, сложив на груди руки — крест накрест живую и механическую, — Почему ты решил, что Кукольник хотя бы посмотрит в твою сторону? Не то что выслушает и уж тем более поможет.

— Пока еще не знаю, но уверен, мы найдем с ним общий язык, — Дэл издевательски—вежливо улыбнулся и чуть скло­ нил голову набок, — А теперь мы, пожалуй, пойдем. Не бу­дем мозолить тебе глаза...

Он развернулся, приблизился к молчаливому Эру, схватил его за плечо и потащил за собой. По дороге Эр едва не споткнул­ся о распростертое тело бедного мальчишки, слишком сильно любившего того, кого ему любить совсем не следовало.

—  Дэл, — неожиданно окликнул его Блисаргон.

Ликвидатор оглянулся на пороге.

—  Удачи, — тихо произнес хозяин «Паноптикума» и кивнул. Дэл улыбнулся уголком губ и зашагал дальше. Эр безро­потно следовал за ним, не произнося ни звука.

Глава 7

Микса Фойстер лениво покачивался на ступе, закинув ноги на стойку и вертя в руках плоский прямоугольник жидкокристаллической газеты. Вдоволь полазав по всевозможным закуткам Сети, скачав кое—какую информацию в свой портативный компьютер, портье теперь жестоко страдал от безделья и решительно не знал, чем бы себя занять еще на пару часов. Потом постояльцы заснут, и можно будет самому прикор­нуть на диванчике в вестибюле, не страшась, что кому—нибудь вдруг он срочно может понадобиться. Ничего нет скучнее ночной смены, и ничто так бездарно не сокращает жизнь.

Едва Микса решил все—таки улечься и даже вытащил из шкафчика свое одеяло, как старомодный колокольчик над дверью хрипло звякнул, и в холл прошла более чем стран­ная компания. Пятнадцать здоровенных громил, один жут­кий тип в длинном черном плаще, покрытом какими—то не­ровными, чуть оплавившимися пятнами, и один маленький изящный мужчина, благородную кровь в котором можно было бы почуять за версту.