Жанна Пояркова - Фрагментация памяти
— Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой.
Это прозвучало как молитва или заклинание.
Стар сжала сигарету губами. Белый цилиндр выглядел непомерно большим для маленького рта, глаза попеременно смотрели то на меня, то на Гарри. Она замялась, дернула волосы, потом разозлилась. Гарри опустил веки, рассматривая ее как-то слишком снисходительно, слишком мягко. Сигарета полетела прочь, красный кончик, послав сноп искр, несколько раз перевернулся в воздухе.
— Ты программист? Спец по сетевой безопасности?
— Нет. Я психодизайнер Среды. Я отвечаю за то, чтобы Среда была такой влекущей, как она есть, — она не хотела об этом рассказывать, делала над собой усилие.
Темная фигура Гарри изменялась, перетекая из искрящегося облака пикселов в угольное пятно. Я знал, что корпорация проводит разные эксперименты над сотрудниками, но впервые столкнулся с подобным в жизни. Стар вела себя странно.
— Я живой сканер Сети, — она зашагала дальше, сворачивая на узкую улицу, освещенную бледными шарами светильников. — Прямолинейный страх никого не трогает, нужны изломы. И эти изломы нахожу я.
Она притормозила у изрезанного андроида. Швы раскроили лицо синтетического раба на несколько частей, он шевелился, но никуда не уходил, прикованный ограничениями программы. Я вспомнил про неуклюжего зомби, которого пообещал забрать с ржавой пустыни Трэма, и решил, что обязательно починю его. Это несложно. Стар повернулась боком, наступая одной ногой на небольшую лестницу; царапина на шее стала более рельефной, казалось, что она сейчас отделится от кожи и поползет тонким алым червем.
— Я слышал про таких, как ты, — Гарри встал в тени и почти слился со стеной, у него это получалось инстинктивно. — Наркотики, гипнокоды, стимуляторы для обострения ощущений. Ты ведь и сейчас в это играешь, да?
— Думаю, если три дилетанта разберут Корпорацию по частям, это будет остроумно.
Внутри пахло пылью и алкоголем. Полутьма и красные надписи, вдали — стойка, а по всему залу — рабочие станции с черными панелями, на которых танцевали огоньки, черные шлемы, платные инъекторы. За многими из машин виднелись фигуры погруженных в свои дела посетителей. Стар махнула рукой, заводя нас в самый темный угол заведения. Появился бармен, смешал выпивку, принял оплату — и скрылся. Дорогое заведение. Дорогие наркотики.
— Здесь нет камер, нет «жучков», — объяснила Стар. — «Unser» — один из «чистых» клубов, камеры показывают видеопетлю, записанную сто лет назад. Но обычные посетители этого не знают. Есть еще такой же вирт-бар, как и здесь, — «Пять кинжалов Ашеров», около моста. Вам это еще пригодится. Естественно, при необходимости вас проследят до клуба, но разговаривать внутри можно свободно.
Я глотнул из стакана и закашлялся — похоже, Стар себе ни в чем не отказывала. Она дымила, не прекращая, сзади нее опирался на локоть Гарри. Священник пообмяк, но все еще был внимателен, хитрые глаза превратились в нанесенные на череп штрихи. Волосы Стар агрессивно торчали по сторонам треугольного лица и тянулись к Гарри.
— Как ты нас вычислила? — священник распрямился и толкнул длинноногий муляж.
— Я слежу за многими молодыми преступниками в Среде и Сети. Меня это заводит. Да и, если говорить честно, вы не прятались.
По лицу бегали красноватые отблески. Я слышал, как она дышит. С ней было что-то не так. Дело даже не в том, как она перескакивала с настроения на настроение, с предмета на предмет, с любопытства и интереса на безразличие, а в том, как она вдруг поджималась, словно ее хотят ударить. Теперь она молчала, глядя в коктейль.
— Зачем тебе мы? — спросил я.
— Потому что все вокруг меня ненастоящее.
DF отпускал быстро, и в этот момент частицы вдруг соединились, слепив из чешуек цельные зрачки. Она ждала ответа.
— Вам надо избавиться от метки.
— Что это?
— Я психодизайнер, а не хакер. Но неужели ты не думал, почему Гончие находят преступников так быстро?
Она посмотрела на меня как женщина, которая давно ни с кем не разговаривала и разучилась что-либо скрывать. Быть может, просто ход, с которым я раньше не встречался. Так или иначе, это действовало, — я следил за длинными пальцами, за тем, как она поворачивает голову, кидая отрывистые хриплые фразы, или вдруг начинает объяснять что-то, низко и неэмоционально. Танец ладоней-лодочек: она то приближала стакан, неслышно прокатив его по столу, то играючи отталкивала, и это не давало возможности отвлечься. Гарри опьянел, перейдя в непредсказуемую фазу.
— Охотники все вам расскажут. Гарри знает, куда идти, — легкий проблеск насмешки.
— Я не собираюсь вести туда Грайнда.
— Тогда считай, что каждый раз перед очередной проделкой вы звоните и предупреждаете, где остановились…
— Смени тон. Я вижу тебя впервые, а ты уже пытаешься сыграть в мою мамочку.
Стар развернулась, потушила сигарету. Табак вывалился из сломанного цилиндра и рассыпался коричневой дорожкой. В этот момент я удивился, как они похожи, — два психа, о которых я ничего толком не знал. Священник сидел, расставив ноги, и презрительно смотрел на не, словно спрашивая «Ну и что ты теперь сделаешь?», а она сжалась, чтобы нанести ответный удар. Мрачное лицо постарело на несколько лет разом, и я подумал, что она точно старше, чем мы.
Женщина достала из кармана складной нож, разогнула его и скинула пальто. Под зеленой тканью прятались худые плечи, прикрытые тонкой и не то, чтобы очень свежей майкой. Гарри медленно курил. Он оперся локтями о колени, наклонил голову и ждал ее хода. Стар закатала рукав, не глядя ни на меня, ни на священника, повернула нож немного вбок и всадила тонкое лезвие чуть ниже локтя, с внешней стороны руки.
— Любишь боль?
Молчание. Пальцы слегка придерживали почти игрушечный нож и подрагивали. Мы втроем смотрели на тощую руку рыжей, в которую был воткнут плоский кусок железа. Нож словно делал стежок, входя с одной стороны и выходя чуть дальше, но находился не прямо под кожей, а глубже, в верхнем слое мяса. Бармен звякнул чем-то за стойкой, потом ушел в заднюю дверь, словно ничего и не происходило. Стар осторожно расправила ладонь раненой руки. Волосы упали ей на лицо, покрывая сетью из рыжих изогнутых прядей.
— Люблю.
И тут под кожей что-то дернулось. Что-то живое.
Некоторое время мы смотрели, как капли крови на столе сливаются в неровную кляксу. Она немного надавила на нож, раскачивая его, кожа опять вспучилась, будто под ней засел паразит. Стар вскрикнула, потом налегла на лезвие, резанула криво, вбок. Из-за крови было трудно что-нибудь разглядеть, но она точно знала, что делает.
— Что это? — Гарри недоверчиво наклонил голову.
Женщина снова ткнула ножом в рану, но теперь уколола, будто насаживая мясо на острие. Пахнуло потом, я прижал дрожащую руку Стар к столу. В ране металась, пытаясь скрыться в тканях, тонкая окровавленная полоса.
— Метка.
Стар выскабливала дрянь, словно перед ней была не собственная рука, а макет, манекен. На лице блестела россыпь мелких алых капель. Священник выхватил свой нож и поддел вертлявую полосу, выкинув ее на стол и пригвоздив к дереву, но даже тут она не перестала двигаться.
— У нас такие же? — Гарри уставился на свой локоть, мы оба вспотели. — Я надеялся на стерильный чип.
— Не знаю. Скорее всего, меры безопасности для сотрудников Корпорации иные, чем для остальных. Но что-то есть у всех — чип или биотехнология, совмещение электроники и тканей, «пыль». А эту вещицу я обнаружила случайно, когда резала себе руки.
— Зачем?
— Захотелось.
Гарри дернул бровью, взял ком салфеток и протянул ей, не говоря больше ни слова. Бумага в один миг стала красной.
— Я не собиралась тебя поддевать, — добавила она. — Я не могу удалять метки, это подозрительно. А вы — можете.
— Но ты только что это сделала!
Мы вышли из бара. Я пожалел, что у меня нет платка, чтобы замотать рану рыжей. Ветер несся между серыми стенами, он пах влагой, пах свободой. Стар прижала руку к груди, а пальто так и не застегнула. Некоторое время мы просто брели, куда глаза глядят, все углубляясь в район, оставляя позади крупные улицы. Казалось, что в желудке шевелится червь, постороннее тело, которое разорвет меня, стоит свернуть не в ту сторону. Сюрпризом метки не стали, и я до сих пор не был уверен, что они есть у жителей трущоб, но зрелище чужеродной имплантации вызвало отторжение.
— Тебе нужно возвращаться, — я остановился перед Стар, она ткнулась мне в грудь, едва доставая головой до подбородка, потом отстранилась. — А то подхватишь какую-нибудь заразу.
Гарри направился к автомату на углу за бутылками шипучей синтетики — пойло для бродяг, рекламируемое как отличный напиток. Женщина из корпорации, похоже, не боялась вирусов и грязи в воздухе Тиа-сити. Она посмотрела исподлобья, наклонив треугольное лицо, словно недоверчивая птица.
