Алиса Мун - Кукла
«Как это больше! — гневно вскричал великий бог Ндонго-туки. — Нет в мире ничего такого, что бы оказалось больше моего мужского достоинства, похожего на баллистическую ракету на колесах!»
Тут же перед ним извинились, чтобы не уничтожил сгоряча весь мир, который тогда был очень маленький и хрупкий. И начали думать, как устроить своему хозяину этот великий подвиг. А дело это было действительно непростым, поскольку шалун у великого бога Ндонго-туки был столь огромен, что хозяин не мог его носить.
В конце концов придумали. Построили десять плотов, на которые великий бог Ндонго-туки положил свою баллистическую ракету на колесах. Плоты поплыли вниз по течению, а сам великий бог Ндонго-туки пошел рядом по берегу.
Через два дневных перехода великий бог Ндонго-туки встретился с Таваки, которая сразу же стала косить под японскую подданную и требовать с великого бога Ндонго-туки мешок иен. Это у нее был такой изощренный флирт, к которому она прибегла, несмотря на то, что, увидев привезенный на плотах груз, сразу же задрожала от страсти.
Короче, они сошлись. Сошлись, как две половинки ядерного заряда, порождающие неуправляемую цепную реакцию. От их неистового секса вскипали моря, превращаясь в наваристую уху. Горы рушились, словно башенки из детских кубиков. На месте разрушенных гор вырастали новые, выше прежних, и их вершины были покрыты вечными снегами. В океане, словно субмарины, всплывали острова, покрытые радиоактивным пеплом. Земля дрожала. Бушевали пожары. От страшного завывания ветра люди и животные сходили с ума. День превратился в ночь, а ночь в великое оледенение. Через семь дней и ночей великий бог Ндонго-туки насытился и слез с чуть живой Таваки. Старый мир был полностью разрушен, и на его месте возник новый. Началась нынешняя эра, которая закончится тогда, когда у великого бога Ндонго-туки опять возникнет эрекция.
Максим поцеловал на прощание свою Шахерезаду и сказал, что будет ее ждать. И чуть было не ляпнул, что приготовит к ее возвращению фруктовый салат. Но вовремя сдержался.
* * *Линда, искусно лавируя между тупо сбившимися в один сплошной тромб машинами, вырвалась на простор из перегруженной сорокакилометровой зоны ближнего Подмосковья. Верный «Харлей» глотал километр за километром в меру раздолбанного Дмитровского шоссе. На душе пели зяблики. Или кто там еще поет у людей на душе, когда им хорошо. Она это где-то читала. В общем, кто-то пел.
Обгоняя автомобили, Линда с интересом, граничащим с жадностью вышедшего из тюрьмы человека, заглядывала внутрь салонов. Люди, которые сидели внутри, были разными: молодыми и не очень, поджарыми и упитанными, лысыми и модно подстриженными, то есть опять же почти лысыми, высокими и среднего роста, розовощекими и с кожей землистого цвета. Но всех объединяло одно бросающееся в глаза качество: одинаковое выражение лиц. Точнее, это было одно и то же лицо, растиражированное десятками тысяч экземпляров. Создавалось ощущение, что все эти люди подключены к одному, находящемуся в неведомом месте компьютеру, который управляет не только реакцией водителей на дорожную ситуацию, но и их мимикой, строго говоря, абсолютно «нулевой». Линда вспомнила, что где-то читала про манекенов, на которых напяливают одежду, чтобы они круглые сутки торчали в витринах магазинов.
«Спят они, что ли, за рулем? — подумала Линда. — Это же очень опасно при таком несовершенстве следящей системы и приводных механизмов человека».
И она, решив, что делает доброе дело, сбросила скорость и, двигаясь рядом с «Вольво» похоронного цвета, постучала ладонью по крыше. Мол, проснись, бедолага, на тот свет лучше попадать бодрствуя, а не спросонья.
Человек лет тридцати пяти, только что тупо смотревший перед собой невидящими глазами, аж подпрыгнул от неожиданности и дико глянул на Линду.
— Не спи! — крикнула она. И приветливо улыбнулась. Однако улыбка за опущенным забралом шлема никак не просматривалась.
Человек воспринял альтруистский жест Линды как угрозу и, не долго думая, пошел на таран, резко дернув руль влево.
Линда прекрасно просекла этот маневр в самой начальной его фазе и синхронно с «Вольво» нарисовала зигзаг той же самой кривизны и амплитуды.
Напуганный и обозленный человек попытался еще раз сбить Линду, надеясь на преимущество четырех колес по сравнению с двумя. Однако его раздраженный мозг сильно проигрывал центральному процессору Линды.
Поэтому, подергавшись влево-вправо и поняв всю тщетность своих маневров, он достал пистолет. Сравнительно небольшой черный пистолет. Линда про него где-то читала. Однако он даже не успел снять его с предохранителя. Линда, метнувшись вправо, разбила боковое стекло и выхватила оружие из правой руки неадекватного водилы.
— Ну, и что дальше будем делать?! — крикнула она уже не столь добродушно. — Может, у тебя еще и миномет есть?!
Человек вытащил гранату. Линда сразу же поняла, что это граната Ф-1, поскольку Максим, отправляя ее на поиски приключений, дал ей пролистать атлас оружия. Линда вспомнила тактические характеристики этой штуковины и поняла, что имеет дело с безумцем.
Она отняла у него и гранату, естественно, не дав кретину выдернуть чеку.
Человек прямо-таки затрясся в приступе бессильной злобы, молотя кулаком по приборной панели.
— Есть еще что-нибудь, сынок?! — с угрозой спросила она, для большего эффекта использовав прочитанное в каком-то американском романе обращение сильного к слабому и бесправному.
Из глотки злого человека вырвался фонтан отборной брани, смысл которой она не вполне уловила.
Потом он выхватил из кармана мобильный телефон и начал тыкать пальцем в кнопки, естественно, попадая не в те, которые ему были нужны.
Линда, посмотрев секунд тридцать на эти тщетные попытки связаться с группой поддержки, у которой на вооружении, несомненно, имелись автоматы с гранатометами, отобрала у злобного неврастеника и мобильник.
— Будь здоров, придурок. Смотри, чтобы не надуло через разбитое стекло. А то совсем мозги простудишь, — сказала Линда и, газанув, с легкостью ушла от нехорошего «Вольво».
В Вербилках, размахивая полосатой палкой, Линду попытался остановить гаишник. Она спокойно проехала мимо, не удостоив мента позорного даже поворотом головы. Тот оказался весьма упорным — в зеркало Линда увидела, как он запрыгнул в машину, включил сирену с мигалкой и кинулся в погоню. Это было интересно и отчасти даже весело.
Она свернула с трассы и пошла на северо-восток, наблюдая, как допотопная «Волга» подпрыгивает на выбоинах. Нет, конечно, она ушла бы от нее без труда, но ведь приятно же, черт возьми, проверить, насколько может хватить упорства человека, который стремится к достижению не личных целей, а служебных.
Машина натужно выла. Гаишник кричал в громкоговоритель, приказывая немедленно остановиться. «Харлей» летел вперед, словно птица, отвечая на милицейские глупости грозным рычанием всех своих цилиндров.
Мимо пролетели Акишево, Старкове и Саввино, а служитель закона все не унимался. Вот уже за спиной остались Торжнево, Богородское и Шабурное, но «Волга» продолжала надсаживать свой двигатель, рискуя растерять колеса.
После Машутина неугомонный преследователь вдруг заявил, что будет стрелять. Линда подсчитала вероятность попадания в цель при таком обилии дестабилизирующих факторов и показала менту средний палец правой руки. Она где-то читала, что в таких случаях надо показывать именно средний палец и при этом говорить сердито: «Фак ю!»
Мент прицелился, и Линда увидала в зеркало, что пуля пройдет правее на полтора метра и выше на семьдесят пять сантиметров. Прогремел выстрел. Точнее, не прогремел, а еле слышно тявкнул, заглушённый ревом двух моторов. В обойме осталось семь патронов. Линда опять показала средний палец правой руки.
Эта комедия продолжалась уже полчаса, но упорство государственного человека в погонах и при оружии не иссякало. Он по-прежнему несся по грунтовой дороге, подпрыгивая на колдобинах, пугая лесных и полевых зверей сиреной, скверно ругаясь в громкоговоритель и стреляя в молоко.
Когда в его пистолете оставался лишь один патрон, случилось неожиданное. Он заложил слишком крутой вираж, правое переднее колесо попало в глубокую выбоину, машина перевернулась и ударилась о дерево, разбрызгивая осколки стекла.
Линда остановилась в нерешительности и увидела, как из-под капота выглянул язычок пламени. Резко развернувшись, она кинулась на помощь терпящему бедствие человеку, проклиная себя за дурацкие игры.
Дверь заклинило, поэтому Линде пришлось ее оторвать. Затем она аккуратно вытащила из машины милиционера, который был без чувств, и отнесла его на безопасное расстояние, поскольку машина, по ее расчетам, должна была взорваться через две с половиной минуты.
Это был совсем еще юноша с необкуренным пушком над верхней губой. Лет восемнадцати. Хотя, конечно, ему должно быть не меньше двадцати, поскольку в милицию берут после армии. Она это где-то читала.
