Вадим Панов - Поводыри на распутье

Итак, молодой человек в форме пилота, аура которого опалена дыханием Чудовища. Последнее звено в цепи доказательств. Самое последнее. Аура – это не рассказ китайца и не ставшие теплыми руны, ауру не подделаешь. Следы, что оставляет Чудовище, можно попытаться скрыть, завуалировать, но пилот мер предосторожности не принял, из чего можно сделать вывод, что Чудовище чувствует себя в Москве как дома. Здесь его логово, его крепость. Здесь оно готово встретить любого врага.

«Знает ли Чудовище обо мне?»

Банум давно познал все, что вызывает страх: предательство, боль, тлен. Из-за этого ему иногда не хватало эмоций, чувства прошедшего через все человека притупились, жизнь потеряла прежнюю яркость, но сделанного не воротишь. Воплощение холодного разума – его выбор. И его защита. Нельзя сойти с ума, оценивая происходящее с позиций: «полезно – бесполезно», «выгодно – невыгодно», «практично – непрактично». Вопрос волновал Урзака только потому, что Чудовище могло скрыться, а Банум намеревался покончить с его существованием раз и навсегда.

«Знает ли Чудовище обо мне?»

И из этого вопроса плавно вытекал другой:

«Была ли случайной встреча в аэропорту?»

Тщательно обдумав ситуацию, Урзак ответил утвердительно:

«Да, встреча случайная».

Вряд ли Чудовище направило в аэропорт человека со столь заметной аурой, а если бы и отправило, то не позволило бы ему столкнуться с Банумом. Нет, если бы речь шла о встрече, Урзака должны были ждать обычные люди, специалисты наружного наблюдения. Сменяя друг друга, окружив гостя электронными глазами и ушами, они бы провели Хасима до самой квартиры, организовали бы несколько точек слежения… но этого не произошло. Такси спокойно ползло по московским пробкам, и никто – никто! – в этом Урзак был уверен на сто процентов, не следовал за ним.

«Или встреча была знаком? Не показывает ли Чудовище, что знает о приезде и не прочь договориться?»

Над этими вопросами Банум размышлял недолго:

«Нет. Невозможно».

В бусинках змеиных глаз проскользнули искорки, словно вырезанная из дерева тварь согласилась с хозяином.

Словно она помнила кровь на камнях Последнего Храма. Словно понимала, что Чудовище скорее убьет себя, чем протянет руку Тому, Кто Выбрал Путь.

А вышедший из транса Урзак перевел взгляд на мертвые кисти и прошептал:

– Тебя не должно быть. Ты не могло появиться. Не могло. Не могло…

Исламских районов в Москве два: Аравия и Урус. Правда, часть негров также почитала Аллаха, но их количество было незначительным, и Занзибар называли черным, вуду-католическим, а не правоверно-зеленым. В Урусе, расположенном на юго-востоке Анклава, селились в основном выходцы из России и Омарского эмирата. Эта территория считалась беспокойной и непредсказуемой. Чужаков здесь не любили, власть находилась в руках вождей семейных кланов и нескольких мощных кантор, которые не желали делиться ею даже с Мертвым. Впрочем, ничего странного в подобном положении вещей не было: такие же нравы царили в Занзибаре и Шанхайчике, не говоря уж о территории Мутабор.

На фоне Уруса Аравия выглядела куда как цивилизованнее: мало ветхих домов, нет мусорных куч на перекрестках, на улицах почти не встречаются вооруженные люди. В некоторых секторах, где селились богатые арабы, порядок поддерживали патрули СБА. Исправно оплачивались услуги городских служб, что позволяло содержать улицы в относительной чистоте и не бояться, что прорыв канализации приведет к появлению вонючих болот – подобные происшествия случались в Урусе по нескольку раз в год. Среди аравийцев преобладали переселенцы из Исламского Союза, что накладывало существенный отпечаток на жизнь территории. И ничего удивительного, что Урзак, привыкший к европейской жизни и имеющий массу друзей в Союзе, снял квартиру в этом спокойном уголке Анклава.

Однако первое, что он увидел, выйдя из такси, был разбитый информационный экран, возле которого стоял фургон с логотипом «МосИнфо». За сменой поврежденных частей наблюдало несколько зевак, и Банум, поколебавшись, остановился за их спинами.

– Завтра опять разобьют, а мы плати.

– Шейх сказал, что такое больше не повторится.

– Шейху, конечно, виднее.

– Говорят, ночью еще два магазина сожгли…

Урзак отвернулся от экрана, медленно обвел взглядом стены домов и почти сразу увидел то, что искал: «Кашмир!». Крупная надпись красной краской. В Аравии, судя по всему, назревали беспорядки.

«Тихий район?»

Квартиру Бануму присмотрели друзья. Сказали, что это будет приличный дом в хорошем квартале, а соседи – исключительно достойные люди. Фотографии здания и внутреннего убранства холлов и квартиры произвели на Урзака самое благоприятное впечатление, он согласился, получил электронный ключ, приехал, и вот – пожалуйста. Если в дорогом квартале Аравии происходят подобные вещи, то что же творится в районах, заселенных людьми попроще?

Банум вытащил из бумажника мелкую купюру, подозвал к себе мальчишку и поинтересовался:

– Что случилось?

– Наши вчера кришнам врезали, – охотно поведал пацан. – Вот они и ответили. Под самое утро примчались на двух джипах и устроили пальбу. Старая Зухра в окно высунулась и получила пулю в плечо, а Хамид, ее сын, сказал…

– Можешь не продолжать.

Урзак отдал парнишке честно заработанный евродин и направился к своему подъезду. Под ногами хрустело разбитое стекло.

Несколько позже, приняв ванну и расположившись на низеньком диване в большой гостиной – квартира действительно оказалась прекрасной, – Банум окончательно выбросил из головы увиденное на улице. Пока назревающие в Аравии беспорядки его не касались, думать о них не имело смысла. Сосредоточиться следовало на поисках Петры Кронцл, через которую – Урзак в этом не сомневался – можно будет выйти на Чудовище.

Поговорив с Моратти и изучив все подробности истории, что случилась в Москве несколько месяцев назад, Банум смог оценить, в какой непростой ситуации оказался Роман Фадеев, которого выманили на враждебную территорию и заставили играть по чужим правилам. Итог известен: Роман мертв, Петра пропала, корпорация находится под управлением президента «Науком» Холодова. Казалось, недруги Фадеева получили все, что хотели. Но только казалось. Урзак не сомневался, что от Романа требовали большего: отдать контрольный пакет, оставив за Петрой лишь незначительную долю, но Фадеев ценой собственной жизни сумел сохранить корпорацию для внучки. Что стало для нее превосходной страховкой – в случае смерти законных владельцев «Фадеев Групп» была бы продана по частям.

Знал ли Роман, где находится Петра?

Урзак не сомневался, что знал, наверняка обговорил детали. И так же наверняка позаботился о том, чтобы за внучкой присматривали не только похитители. Оставил надежных людей, способных в случае необходимости прийти Петре на помощь. Кого-то из своих телохранителей? Нет. Все шотландские безы покинули Москву после смерти Фадеева, никто из них не вышел в отставку и не вернулся в Анклав. Старые друзья? Роман родился в России, и у него наверняка сохранились связи, однако нащупать их невероятно сложно, для этого придется детально прорабатывать биографию Фадеева. Оставался только один кандидат – капитан спецназа ОКР Эмира Григорьевна Го. Она сопровождала Романа в Москве, ее люди засветились во время штурма базы Зузинидзе – скорее всего, тоже планировали освобождение Петры, но не успели, – наконец, прошлое Эмиры. В собранном людьми Моратти досье (а точнее – купленном в ОКР) подробно рассказывалось о детстве капитана Го, о том, чего ей довелось хлебнуть, и, читая его, Урзак подумал, что похищение девушки вполне могло задеть чернобурку.

Или не могло? Или идеальная машина, в которую превращали новобранцев дрессировщики ОКР, забыла о прошлом? Ответа на этот вопрос у Банума пока не было.

Но Фадеев тоже просматривал досье на капитана Го и наверняка обратил внимание на историю ее детства. Хватило ли у него времени, чтобы разобраться в Эмире?

– А у тебя не было выбора, – усмехнулся Урзак. – Ты растерял всех друзей, Железный Ром, и был вынужден полагаться на тех, кто под рукой.

Да и кто поверит, что верхолаз доверился чернобурке?

– Ты знаешь, где прячут нашу девочку, – улыбнулся Урзак, обращаясь к фотографии Эмиры. – И знаешь, кто ее прячет.

В тот день занятия начинались после обеда, и Пэт позволила себе поваляться в кровати подольше. Будильник не включала, проснулась, когда захотела, и еще с полчасика нежилась, бездумно переключая каналы на стационарном коммуникаторе.

– Польские фундаменталисты бурно отпраздновали возвращение из Мекки шейха Саида, наиболее почитаемого в этой провинции Баварского султаната духовного лидера. Манифестация в Кракове продолжалась…