Костяк. Часть Первая. - Александр Алексеев-Торос
– Ну что, счастливчики, умеете обращаться с такой штукой?
Глаза Шарупа выдали его с потрохами, хотя он и пытался казаться невозмутимым. На самом деле ему так же нелегко, как и Адору было пересилить мальчишескую тягу к подобным «игрушкам».
– Я знаю, как действует импульсник и умею им пользоваться.
– Да? – Удивился Нам. – Кто же тебя этому научил?
– Один «дальняк». Мастер Энка так захотел. Он считал, что такое знание пойдет мне на пользу.
– Хм. Интересный рокан, наш мастер Энка… Ну, держи!
И с этими словами Нам, не оглядываясь, бросил оружие через плечо. Сидевший позади него Шаруп был к этому готов и уже почти ощутил в ладони приятную знакомую тяжесть, но неожиданно импульсник оказался в руке Адора. Причём последний имел вид растерянный, смотрел на оружие с явным недоумением. Что заставило его перехватить предназначенный Шарупу пистолет, а главное, каким образом это так ловко получилось, он объяснить не мог. Всё произошло помимо воли, рефлекторно. Вот он увидел подброшенный в воздух предмет, в котором было что-то неуловимо знакомое. А в следующий миг рука привычным жестом подхватывает его и пальцы уже знают, как оплести рукоятку, неуловимым прикосновением снимают предохранитель. Ещё движение и он готов выстрелить в цель… Но тут внезапно родившееся знание затуманивается, Адор хлопает глазами и не может понять, как эта штука оказалась в его руке. Он знает, что это оружие, но никогда не видел его вблизи, и не умеет с ним обращаться… Шаруп смотрит на него выкатив глаза, а повернувшийся Нам, кажется, так и не понял, что произошло. Вот и Абза ничего не заметил, он слишком увлечён – управляет колёсником и одновременно сканирует спаркой пространство на наличие опасности.
– Эй, здоровяк, отдал бы ты оружие своему приятелю. – Веселиться Нам. – А то, не ровен час, отстрелишь себе причиндалы! Или мне! А ты, «рука мастера Энки», не так-то ловок, как хвастаешь. Точно умеешь с ним обращаться?
– Умею.
Шаруп справился с шоком и аккуратно забрал импульсник у всё ещё растерянного Адора.
***
– Кажется, они отстали. Что дальше, мухтар? – Двоенос с ожиданием смотрел на Седого.
Седой ответил не сразу. Понадобилось время, чтобы восстановить дыхание. Годы неумолимо брали своё. Он уже не тот… Совсем не тот молодой, крепкий и выносливый серв из дальняцкой разведки, что не побоялся гнева рокан и дезертировал, избавившись от браслета. Ради этого ему пришлось лишиться большого и указательного пальцев на правой руке. Изуродованная кисть уже не могла действовать, как раньше и тогда он, будучи правшой, приспособился делать всю самую сложную работу левой рукой. Хотя надо сказать, что, пользуясь даже только одной покалеченной правой, он мог бы дать фору иным здоровым. Всё благодаря постоянным тренировкам. Человек существо такое – многое выдержит, перетерпит, преодолеет. Если будет ради чего жить. Вот только старость остановить он не может. Вот и его, Седого, расцвет давно миновал. Поэтому сейчас, пробежав всего-то с десяток километров, он уже пыхтит, как старый барсук.
Наконец Седой отдышался.
– Не льсти себе, парень. Эти сервы даже не преследовали нас. С ними был рокан и уж если бы он захотел, то отряд шёл сейчас по нашему следу, как волки за раненым лосем. И рано или поздно нас настиг.
– Тогда я не понимаю. Почему они не погнались за нами? И как ты узнал, что среди них был рокан? Ты видел его?
– Я почувствовал его. Это трудно объяснить. Может когда-нибудь… Когда будет время. И желание. А на первый вопрос отвечу – у них видать есть какое-то задание. Они вышли из «муравейника» не ради охоты на бродяг. Знать бы ещё зачем…
– Тогда почему они напали на нас?
– Не знаю. Может мы просто подвернулись на пути и нас посчитали легкой добычей. Решили, походя убрать с дороги. Ликвидировать. Впрочем, ублюдки не ошиблись. Мы оказались уязвимы, как только что родившийся оленёнок.
– Это моя вина, мухтар. Я был в дозоре, но не заметил опасности. Не понимаю, как им удалось так внезапно подкрасться.
– Не вини себя. Эти сервы проходят специальную подготовку, а экипировка у них, вообще закачаешься – маскировочные куртки, импульсные винтовки. У некоторых могут быть даже бичи. И не забывай, с ними был рокан. Будь он проклят…
– Не вини тогда и ты себя, Седой. Ты мудр. И ты много знаешь о сервах и даже о роканах. Я рад, что примкнул к тебе. Рядом с тобой я чувствую себя чем-то большим, чем просто бродягой.
– Спасибо за добрые слова парень. Ты тоже сразу пришелся мне по сердцу. И ты был одним из самых толковых в моей группе. В бывшей группе… Разве что только мой заместитель, Кусака, мир его праху, стоил двух таких как ты…
– Прими и мою благодарность, мухтар, за добрые слова. Кусака был достойный агай и уподобиться ему хотя бы вполовину – уже честь. Но скажи, что мы будем делать дальше? Куда теперь двинемся? Когда я только примкнул к вам, ты сказал, что в отличии от других вожаков – имеешь цель. Обещал рассказать о ней, когда придёт время. Теперь нас осталось только двое и у нас ни осталось ничего. Так может время пришло?
– Цель? – Седой задумался. – Да, у человека всегда должна быть цель. Иначе ему незачем жить. О моей цели знали, кроме меня, только трое из всей группы. Одним из них был Кусака. Теперь он мёртв. Думаю, что и двое других мертвы…
– Кто они были?
– Не важно. Они покинули группу задолго до того, как мы встретили тебя.
– Тогда откуда тебе известно, что их нет больше среди живущих?
– Потому, что если б это было не так, то что-то в этом мире уже давно бы изменилось. А я пока не наблюдаю перемен.
Сидя у обнаженных корневищ поваленной сосны, Двоенос во время разговора обстругал длинную палку, сделав её как можно прямее и сейчас умело прилаживал к ней один из своих метательных ножей, превращая в небольшое копье. Глядя, как парень быстро успокоился и занялся делом, Седой искренне позавидовал такому самообладанию. Малопривлекательный внешне, Двоенос, тем не менее, как-то сразу внушал доверие и уважение. Невысокий, жилистый, с короткими крепкими ногами, он отличался силой, выносливостью и быстротой реакций, а ещё обладал трезвым рассудком, был смышлён и
