Далекое Близкое - Кристина Андреевна Белозерцева
В университете приходилось самому читать лекции по истории поведенческой биологии. Армия – специфическая среда, заставляющая очень быстро исполнять очень ограниченное количество приказов. Таким образом, постоянно активировалась только малая часть связей между нейронами в мозгу, отвечающая только за выполнение связанных с этими приказами действиями. Лучше связь – лучше проходимость, а значит быстрее и беспрекословнее реакция. Поэтому про военных столько анекдотов ходит. В смысле ограниченности. Все это промелькнуло в моей голове за какие-то доли секунды.
– Шутки идиотские! – рявкнул техник. – Чье авторство? Твое, стажер?!
Показалось, что сейчас, как в старых вестернах, техник сгребет меня за грудки и вытащит из кресла. Ладони и лоб мигом взмокли, а в горле застрял ком, как проглоченная всухую большая таблетка. Именно спазм и помешал начать немедленно оправдываться.
Но снова повезло. Обошлось без активной фазы конфликта, только огромные кулаки техника сжались, да перекошенное лицо казалось гротескным и уродливым, как морды горгулий на восстановленном Нотр-Даме. Если бы они все, конечно, были рыжие и с всклокоченными шевелюрами.
– Это не я! – протест прозвучал излишне поспешным, но я проглотил-таки чертов комок, хоть и позабыв выяснить, в чем именно проблема-то?
– Успокойся, – попросил Флегматик, бросив на коллегу только один короткий взгляд, острый, будто укол спицей, – не кричи на парня. Мы вообще-то все не особо понимаем, с какого перепуга ты так слетел с катушек.
Ирландец почему-то никогда не удостаивался вежливого обращения. Ну или программист попросту над ним не подшучивал. Кто ж его знает?
ОТул, все еще тяжело дыша, грохнул о стол кружку – обычную чайную кружку, вот только розовую и с нарисованным мультяшным единорогом на боку.
– Что это? – поинтересовался азиат, покрутив в руках посудину и вернув ее обратно.
– Это я хочу у вас спросить? Какого хрена она делает на моем столе? Я похож на тупую деваху-малолетку? Чтоб из такого пить?
– Это не я, – пришлось повторить еще раз, поскольку все снова посмотрели на меня.
Будто возраст – это преступление какое…
– А может, просто кто-то собирал личные вещи в состоянии алкогольного опьянения? И сунул ее в сумку сам? – проговорил негромко Профессор, но ссора не успела вспыхнуть с новой силой.
– Сядь уже! Теперь подумай… У нас совсем немного багажа, – проговорил Флегматик, – полетная комиссия разрешила только то, что прибавило бы психологического комфорта – любимая кружка или фото семьи… Понимаешь, что я имею в виду?
– Что никто не стал бы тащить на борт барахло ради шуток? – переспросил мрачно ОТул, наваливаясь на край стола локтями и мощной грудью. Жетон при этом громко брякнул.
Все снова уставились на кружку. Не новая, слегка пожелтевшая, с парой выщербин на керамическом боку, там, где золотая грива касается края чашки. Рисунок – явно заказной принт. Не расходная вещь из супермаркета, кто-то нашел картинку, отправил ее в типографию и после забрал результат. Это была вещь со своей собственной уникальной историей, вот что странно. Потому что в ее истории не было ни одного из нас.
– Секунду… – Профессор снова взял предмет спора в руки, а потом направил на него луч своего фонарика-анализатора из стандартного набора членов экипажа. Проф переключал прибор в разные режимы, пока на краю не подсветились неоново-желтым явные отпечатки губ.
– Ну? – с превосходством проговорил ученый, оглядывая нас всех по очереди. – Видите? Кажется, у нас есть подозреваемый.
– Подозреваемая, – поправил ОТул, разглядывая след, – чтоб я сдох, если у мужиков бывают такие пухлые губки.
– Какая – подозреваемая? – изумился я. – Нас же тут четверо… А там…
Не договорил, но все равно все невольно покосились на потолок, все кроме Флегматика, рассматривающего кружку.
– На самом деле, я тоже нашел кое-что странное, не чтоб это было важно, но слегка озадачило, – заметил он, поднимаясь из кресла, – сейчас принесу.
Азиат вышел, а я только теперь выдохнул, похоже, конфликт снова не разгорелся. Когда же мы все стали такими нервными-то? Ну серьезно?
Флегматик тем временем вернулся обратно и положил на стол небольшое портмоне – дорогая вещица из темно-синей кожи с серебряными буквами «КХ». Внутри лежал голографический снимок – двое мужчин и женщина, все в мантиях выпускников, все хохочут. Явно не постановочный кадр.
– Кто это? – спросил ОТул, поворачивая снимок то так, то эдак.
– Понятия не имею. Он лежал на второй полке в моей каюте. Кто-то кажется вам знакомым? Посмотрите внимательно, пожалуйста.
Минуту или чуть больше все напряженно молчали, рассматривая изображение. Трое студентов, и у них явно выпускной со всеми этими милыми глупостями – квадратные шапочки с кисточками, мантии, сами – счастли-ивые… Парень справа – темный, с широкой лягушачьей улыбкой, но обаятельный. Девушка – тоже темненькая, миловидная худышка в очках с узким лисьим личиком, сжимает в тонких смуглых пальчиках шуточный журнал «Вглупь науки» – эти оба совершенно не знакомы. А вот веснушчатый слева – с ним что-то не так. Странное с ним что-то. Кажется, он должен громко смеяться? Кажется, широко разводит руками? И носит очки – стильные с желтыми стеклами-полумесяцами. Мучительно – будто сон вспоминаешь.
– Я рыжего где-то видел, – опередил меня ирландец, ткнув пальцем, – хрен знает где, но точно видел.
У меня же ни с того ни с сего взмокли ладони, и я машинально принялся вытирать их о штанины, а потом замер зачарованно не в силах отвести взгляд от улыбки того… на снимке…
– Так, – проговорил Профессор, переходя в привычную свою ипостась «я тут – главный», – ситуация непонятная, но и тут должно быть логическое объяснение.
– Как вообще эти вещи могли тут оказаться? – в голосе ОТула прозвучала неуверенность, шефа он проигнорировал. – А, Флег, как?
– Не знаю, – покачал головой азиат.
– Серьезно, как?
– Я. Не. Знаю. Успокойся.
Казалось бы – полнейшая ерунда. Кружка. Фотка. Кошелек. Вот только не место им тут.
Ученый встал, прервав всеобщее оцепенение.
– Так. Давайте мы сделаем вот что. Переберите вещи в своих каютах. Найдите все, что покажется вам странного, через двадцать минут собираем здесь все, что обнаружим. Будем подходить системно. Флегматик, проверьте потом логи систем, открывающиеся двери, включение пищевого автомата, если у нас безбилетник, он не мог не оставить следы. Вернее, не могла. Микки – сходи посмотри, нет ли чего-то необычного в оранжерее, туда ходишь только ты и там легче спрятаться, чем в любом другом отсеке. ОТул…
– Я пообедать не успел, – мрачно проговорил техник.
Он все время поглядывал то на кружку, то на портмоне, барабаня одновременно пальцами по столешнице – едва слышно, но постоянно. Тук-тук-тук.
Тук-тук-тук.
Да когда он уже перестанет! Черт.
– Ешьте, – согласился
