Виктор Бурцев - Алмазная реальность
Вместо двенадцати нас осталось только восемь. Включая меня и Абе.
Зато проблему с сержантом решать больше не нужно было. Он, два его конвоира и греческий парень по фамилии Кристакис навсегда остались в деревне.
9. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙЛейтенант Национальной армии МозамбикаВертолет появился в начале пятого и разбудил свистом роторов всех, кто не бодрствовал. Судя по всему, о спецгруппе Эймса Индуны многие слышали.
Вертолет опустился на посадочную, площадку, расчищенную среди деревьев и низкорослых кустов мопане, — большой пятнистый «Сикорский», способный пролететь тысяч пять километров без подзарядки, несущий солидное вооружение. В войсках его называли «летающий форт», иногда — «летающий морг». Даванув на барабанные перепонки, в последний раз свистнули и резко остановились роторы. Из открывшейся дверцы на траву спрыгнул приземистый молодой африканец в защитном жилете и решительно направился к группе встречающих, а именно к майору Хоббсу, Нуйоме и двум лейтенантам, с которыми я так и не познакомился. Я стоял поблизости.
Лейтенант Эймс, а это, несомненно, и был он, отдал честь и пожал руки офицерам. Из вертолета в это время вылезли остальные бойцы: черные, белые и даже один азиат. Капитан Нуйома тут же взял Эймса за локоть и повел ко мне, в то время как майор остался стоять столбом и, кажется, был оскорблен.
— Таманский, — представил меня Нуйома. — Это лейтенант Эймс, он же Индуна.
Я пожал очень сильную руку лейтенанта. Он был красив, очень красив. Красив первобытной, дикой красотой, и металлический обруч оливкового цвета на курчавых волосах, подстриженных шашечками, только подчеркивал эту красоту. На поясе у лейтенанта помещались подсумки с гранатами и два пистолета, из кармашков на жилете торчали запасные обоймы и батареи.
— Вы штатский? — спросил, а вернее, уточнил он.
— Да.
— Наденьте лейтенантские нашивки, — посоветовал он. — Мои люди не смогут работать со штатским. Мне сказали, что вы имеете боевой опыт.
— Имею, — кивнул я. — Правда, в городских условиях.
— Да, вы же из Москвы… Бывал там, — неожиданно сказал Эймс. — Хороший город. Но здесь лучше. Зовите меня Индуна.
Он говорил отрывисто и бесстрастно. Я решился и спросил прямо:
— Вы киборг?
— Конечно. Как и вся моя группа, — так же бесстрастно и отрывисто ответил он. — У вас есть еще вопросы?
— Нет, лейтенант.
— Зовите меня Индуна. Меня все зовут Индуна. И грузитесь в вертолет, нам пора.
Лейтенантские нашивки на меня нацепил Нуйома, отобрав их у одного из клевретов майора. Так я стал офицером мозамбикской армии. Неожиданно и не по своей воле.
Мы затащили свои нехитрые пожитки в прохладное нутро вертолета. Там, как ни странно, работала система «Микроклимат», из чего я сделал вывод, что группу Индуны снабжают хорошо.
Разместились вдоль бронестенок вертолета в мягких креслах. Федор ухитрился раздобыть два калебаса со своим любимым просяным пивом и теперь их поудобнее пристраивал. Эймс Индуна искоса посмотрел на него, но ничего не сказал. А один из бойцов, светлокожий европеец, даже улыбнулся. Насколько я понимал, глядя на их лица, это были киборги, но киборги нормальные, а не живые автоматы для убийства. Живых автоматов на такую работу не берут. Живой автомат — это более разумный аналог запрограммированного бабуина, и только.
Эти ребята мне нравились. Войт смотрел на них с опаской, ворочаясь в кресле. Федор таращился со смешанным чувством уважения и зависти, как и положено бывшему пехотинцу преступной группировки. Мой жирный вассал Карунга отчаянно трусил и потел, прижимая к животу вещмешок. Явно там лежала жратва.
Ни у кого из группы Индуны не было стандартных табличек с фамилиями, но из коротких реплик, с которыми они обращались друг к другу, я понял, что вон того мосластого черного, например, зовут Фиси. Имя это или кличка, я не знал. «Фиси» — значит «гиена», а гиена, вопреки известным примерам из классической литературы, считается хищником хитрым и беспощадным…
Белого, со щеточкой усов, зовут Борис. То ли русский, то ли француз, поди разбери. Разговаривали они все то на английском, то на африкаанс, иногда употребляли португальские слова.
Наконец задраили дверь, и вертолет поднялся. Шум моторов внутри почти не слышен, и я подумал, не вздремнуть ли — вон в какую рань подняли, но меня позвал Индуна. Он похлопал ладонью по сиденью рядом с собой.
— Что вы можете сказать о Мбопе? — спросил он, когда я сел.
— Не более, чем знаете вы. Осторожный, умный, расчетливый. Хороший тактик. Насколько мне известно, неплохой боец.
— Я не знаю, какова ваша реальная цель визита в Африку, но мы очень рады, что вы оказались в нужный момент в нужном месте, — честно сказал он, глядя мне в глаза.
Я уклончиво пожал плечами.
— Я имел беседу с генералом Мзандой, начальником оперативного штаба союзных сил, — продолжал Эймс Икдуна. — По ряду причин Мозес Мбопа для нас сегодня особенно опасен, и для его устранения послали мою группу. Я не знаю, чем вы сможете мне помочь, но генерал Мзанда просил передать вам привет от некоего Шептуна. Мне ничего не говорит это имя, но думаю, для вас оно что-то значит.
— Да, — Я вздохнул. Старина Шеп практически исчез из моей жизни, и расстались мы почти друзьями: долги исполнены, счета оплачены. Никак не думал, что он снова появится. Да еще здесь, в Африке! Феноменально. То ли этот Мзанда из его людей, то ли просто имеет свой интерес в делах Шептуна, то ли Шептун тут вообще ни при чем, а генерал играет на имеющейся у него информации обо мне и моем ярком прошлом…
— Вторая часть. Если вы скажете «да», я должен передать вам вот это, — Индуна вложил мне в ладонь небольшой плоский предмет.
Передатчик типа «болид», в просторечии почему-то именуемый «эфирным пердуном». Одноразовая штучка, очень дорогая, обслуживаемая только релейными станциями правительственных уровней стран первой пятерки, защищенная от любого — или почти любого — прослушивания и способная действовать практически на любом расстоянии.
— Что мне делать дальше? — спросил я, хотя и сам представлял, что именно.
— Я уже набрал код. Ответьте, когда загорится синий огонек.
Синий огонек тут: же послушно загорелся, я поднес приборчик к уху. Лейтенант деликатно отвернулся.
— Привет, Скример, — сказал полузабытый голос. Связь была столь четкой, что казалось, Шептун нагнулся ко мне и говорит вполголоса…
— Привет, Шеп, — ответил я.
— Летишь над африканскими просторами? — Кажется, он улыбнулся. — Занесло же тебя.
— Развлекаюсь. Ты мне что-нибудь объяснишь?
— Первое: с тобой рядом парень, которого зовут Индуна. Это не мой парень, это ничей парень, но ты на него полагайся. Второе: я ни за что не стал бы тебя доставать, потому что мы с тобой не имеем взаимных претензий, но меня заставили. Понимаешь?
Это я понимал. Шеп в последние годы отошел от активной деятельности, но это только упрочило его позиции. Раз уж кто-то его заставил, значит, этот Кто-то — именно так, с большой буквы, он и должен писаться — может себе позволить и большее. Например, передать мне вот этот «болид».
— Понимаю.
— Третье: от тебя пока ничего не требуется, просто ловите Мозеса. Помоги ребятам, если сможешь. Если не сможешь — постарайся по крайней мере уцелеть сам. Надо же, старина Мозес… — Похоже, что Шеп снова улыбнулся. — С тобой найдут способ связаться, можешь быть спокоен. И еще: не доверяй никому, кроме Индуны. И тем людям, что с тобой, тоже не доверяй. Это не совет, это настойчивая просьба. Теперь я выключаюсь. Удачи тебе, Скример.
— Пошел ты в задницу, Шеп, — сказал я в уже замолкший приборчик. Теперь его можно было просто выбросить.
Индуна ничего не стал спрашивать, просто швырнул «болид» в прикрепленную к стенке урну для мусора. Вертолет неожиданно заложил крутой вираж, затрещали автоматические пушки.
— Кто-то находится в зарослях, — сообщил пилот из кабины. — На всякий случай пальнули, мало ли что.
— Точка высадки недалеко, — сказал мне Индуна, сверившись с маленьким экраном-картой на запястье. — Потом придется двигаться пешком. Вертолет нас будет ждать в условленном месте.
— Почему не сразу на вертолете?
— Хорошая мишень, — лаконично сказал Индуна. — Видна и слышна издалека.
Я вернулся на свое место, покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Войта. Карунга трясся, держась за вещмешок.
— Ты откуда? — спросил я его, припомнив, что так и не успел познакомиться с новым членом отряда.
— Машаила, господин, — ответил он. Название мне ничего не говорило: видимо, какая-то деревня, может быть, уже не существующая.
— Доброволец?
— Да. Полгода в армии.
— Деньги?
— Нет, господин. Мой отец погиб в Хараре, мой брат погиб, он был летчик, мои две сестры погибли, они служили в ПВО. Моя мать умерла от «желтого Джека».