Темный контракт. Том 2 - Александр Андреевич Лобанов
Ещё в особняке у меня имелся набор первоклассных заготовок под артефакт. Оставался лишь один недостаток — я сам. Несмотря на все заключённые контракты, я до сих пор ранга В! И хотя я готов был потратить ингредиенты, но я хотел делать это с большим умом.
Не дождавшись моего ответа, Безруков бросился в новую атаку. И в этот раз я не стал уклоняться. Я принял удар на артефакт, что покрыл мою руку. Полноценная перчатка-наруч, с зеленоватыми шипами на костяшках. Перчатку украшала искусная резьба множества животных, что рвались вперёд, и не понять было, что в основе: кость, металл или дерево. Но одно было очевидно: глаза этих тварей были живыми и сияли потусторонним светом.
А ещё по внешней кромке щита имелось несколько металлических перьев, что, ложась внахлёст, создавали острую кромку, которую можно было использовать в роли небольшого щита. Этот артефакт окутывало голубое сияние, свойственное защитным артефактам.
— Какого…
Договорить Леониду я не дал. Шаг вперёд, удар перчаткой и острая кромка щита из перьев буквально стесала древко глефы. А моя рука ухватила Безрукова за глотку.
Кровь из порезов молодого графа потекла по перчатке, зашипела и тут же стала впитываться в артефакт. Глаза тварей на артефакте налились кровью.
Артефакт всё ещё менялся. И пока сквозь него будет проходить мощь бунтующих душ, я буду сильнее Безрукова. Но у меня считаные минуты.
Молодой граф попытался что-то прохрипеть. Я его не понял… Но вот один из охранников Елены сообразил, что он пытался сделать, и дёрнулся выполнять команду. Вот только вскрыть глотку моей помощницы он не успел, ибо вырванное из наруча металлическое перо свистнуло между прутьями арены и вонзилось в глотку охраннику. Булькая кровью, тот рухнул на пол, пытаясь зажать страшную рану.
— Я тут решаю, кто будет жить, а кто умрёт, — я не узнал собственного голоса, столько в нём клокотало звериной ярости. Всё из-за какого-то малолетнего подонка, который покусился на моё. И пусть отчасти в этом был мой просчёт, но молодой граф меня сильно разозлил. — И если вы сейчас же не отпустите мою слугу, то вашему господину не жить! Запомните раз и навсегда: «Actions speak louder than words!»
Если в начале боя я работал на жалость, плюс решимость и готовность пойти на всё, то теперь я находился в позиции силы, значит, мне требовалось изменить линию поведения, чтобы закрепить создаваемый образ.
Развить успех. Для этого толкнуть речь.
Безрукова, разумеется, я не убью — слишком много последствий, которые потом придётся разгребать очень долго. Но это не значит, что он просто так отделается.
— Я пришёл к вам, как друг. Я говорил с вами честно. Я надеялся на вашу искренность. А чем вы мне на это ответили? Вы покусились на мою семью… Я не даю никому нападать на свою семью!
Охранники рода Безруковых тем временем направили на меня оружие. Игольники. Несколько энергетических стволов… Вот только прицелиться толком они не могли: помещение начало трясти всё сильнее. Трещины пролегали по потолку и стенам. Куски обшивки падали на пол. Духи разрывали своё узилище, ведь я дал им возможность это сделать.
— Вы могли просто поговорить со мной! Обсудить за общим столом… Но вы решили, что умнее меня. Выше меня. Выше закона. И выше чести… — я нёс Леонида на вытянутой руке, всё так же удерживая за шею, и на последних словах швырнул его, выбив им дверь из клетки, где меня ранее избивали. — Я вас презираю!
Стоило Безрукову оказаться от меня в стороне, как несколько бойцов открыли по мне огонь… Вот только ни пули, ни магия не могли пробиться сквозь голубоватую дымку защитного артефакта, что жадно впитывал энергию со всего этого места.
Повторюсь — я не боец… Но это не значит, что я беззащитен. У меня были хорошие наставники, которые помогли превратить мои недостатки в силу.
— Забирайте это ничтожество и проваливайте! — обвёл холодным взглядом я присутствующих и демонстративно сплюнул кровью из разбитых губ. — И расскажите, как Безруков опозорил честь своей семьи!
Несколько бойцов подхватили хрипящего и пытающегося что-то возражать молодого господина и поспешили прочь из здания, которое начало всё сильнее рушиться. Я же отметил, что Владовски нет на балкончике уже минуту, если не больше.
Остался лишь Некифоров…
И парень не подвёл моих ожиданий. Оттолкнув плечом последнего охранника Елены, он схватил у трупа с пером в глотке ключи от антимагических наручников моей слуги и быстро их отпёр. А затем, подхватив девушку на руки, спрыгнул с балкончика и поспешил ко мне.
— Господин Тёмный, простите меня… Это было просто ужасно! Я не предполагал, что до такого дойдёт! Я… — под утробный гул рядом рухнуло перекрытие, обдав нас волной пыли. — Нам нужно уходит! Скорее…
В ранней юности, когда мне ещё читали сказки, я всегда задавался вопросом: почему главный злодей всегда толкает пафосные речи в конце, он же из-за этого проигрывает? И вот теперь я этот «злодей»…
Только я не проиграл. И речь — это моё оружие! То, благодаря чему можно поднять дух своим людям. Или как в данном случае — переманить колеблющихся.
Не стоит забывать, что я всё ещё выполняю контракт: мне нужно рассорить Некифорова и Безрукова. И кажется, я только что его завершил. Жаль, что не так, как запланировано, правда, всё равно важен результат.
Но осталось кое-что ещё…
— Уходим! — согласился я.
Уже у выхода, я поднял латную перчатку над головой. В тот же миг я выпустил душу старшего Трощена из татуировки в руке… И мгновенно развоплотил её. Выброс силы не только навсегда стабилизировал свойства артефактной перчатки на руке, но словно ударная волна пронёсся по помещению, окончательно разрушая то, что ещё уцелело…
Здание разваливалось всё быстрее. Очень надеюсь, что животных не было внизу. А люди в торговом центре… Если выбрались — молодцы. Нет — не жалко. Как бы то ни было, но я выполнил своё обещание перед загубленными в этом месте душами. Я выполнил обещание перед собой.
А потому, стоило мне переступить порог арены, как я смог позволить себе потерять сознание — нагрузка всё же была довольно серьёзной. И последнее, что я услышал в рёве сирен, было:
— Господин… — от сорвавшей кляп и оказавшейся на ногах Елены.
Глава 7
Дым… Дым застилает всё. А ещё
