Темный контракт. Том 2 - Александр Андреевич Лобанов
Глава 6
— Своей болью и кровью я взываю к боли и крови, пропитавшей это место. Я взываю к душам существ, что погибли в муках на потеху публики в этом месте. Внемлите мне! — зашептал я речитатив. — Слушайте меня! Подчинитесь!
Я не зря привёл Безрукова на Арену и показал ему свою слабость в этом месте. Арена — идеально подходящее место, чтобы убить меня… место, где я могу сдохнуть, как животное — так, как я должен был сделать на официальной дуэли.
Внушить Леониду данную аналогию не составило труда… И вот теперь я пожинал плоды своих усилий. К сожалению, ритуалы всегда требуют свою цену и вот у этого была такая, и именно поэтому я позволил себе так подставиться.
Сотни обрывков душ животных, словно на маяк в непроглядной ночи, устремились ко мне.
— Слабак! — вместе с яростным криком моего противника глефа опустилась на то место, где я только что валялся.
Вот только оружие пронзило лишь песок, сплавив его в жидкий аналог стремительно остывающего стекла. Я же рывком отбросил себя в сторону.
Увы, ритуальная магия действует не мгновенно… Но ловушка была уже захлопнута: по периметру арены начали светиться руны, которые я оставлял, пока меня пинали… Множество рун на основе моей собственной крови, что только усиливало само действие. И всё это в границах металлической клетки. Это, конечно, не соль и даже не серебро, но и хладное железо — достойны проводник силы.
— Что за?.. — в лёгкой растерянности заозирался Безруков, наконец-то начав понимать, что что-то идёт не по плану, но уже поздно.
Обдумать ситуацию или как-то вмешаться я ему не дал: песок с арены полетел парню в лицо. Подло? Да! Но эффективно. А затем я рванул вперёд на противника. Боль ушла, но тяжесть избитого тела никуда не делась, потому двигался я, словно мешок с картошкой — неуклюже и медленно.
— Души, заклинаю вас личной вещью врага, что мой союзник, взял как трофей в битве за мою честь, — продолжал я заклинать (правильный подбор слов в этом деле очень важен), и наконец активировался перстень.
Монструозный артефактный кадавр проявился на моей руке. Основой всему служил наруч, что был подарен самим Безруковым после дуэли Елене.
Молодой граф не стал рисковать и решил отступить на пару шагов, матерясь сквозь зубы и протирая глаза. А сияние символов тем временем становилось лишь ярче. Холодный ветер начал просачиваться в клетку. Загудели светильники… Некоторые даже заморгали, что лишь добавляло красок разворачивающейся картине.
— Души, заклинаю вас плотью моего предка, отданной добровольно!
Кровавыми рунами вспыхнуло несколько костяных пластинок, примотанных к наручу обычными нитками. На всех них была руна «Единение».
Я, не мудрствуя лукаво, зарядил противнику кулаком по морде… Морально было приятно. Физически — словно по стене дома вмазал. И чуть за это не поплатился: взмах глефой вслепую разминулся с моей шеей в считаных сантиметрах, но всё же разминулся.
— Души, заклинаю вас предметом любви родителей, что прошёл сквозь годы и сохранил их союз!
Руны «Единение» вспыхнули на обломке латной перчатки, от которой остались буквально три пальца, искорёженных и пробитых зелёной лозой, так что мои пальцы в этой броне не могли даже согнуться. А сам кусок перчатки был соединён с наручем несколькими витками проволоки. Не самый лучший вариант, но по крайней мере, рабочий.
Мне вновь пришлось отступить, ибо противник наконец увидел цель и с яростью набросился на меня. Но я не зря последние дни заключал контракты: уровень моей силы был на уровне В-ранга! Да, меньше чем В+ противника, но достаточно, чтобы противостоять ему — я сумел поймать древко глефы голыми руками. Более того, несколько долгих секунд его удерживал.
Безруков ненавидел меня… Всей душой и сердцем. И это было так приятно… Это была такая сильная связь, что я буквально чувствовал душу своего противника! И я чувствовал, как ярость врага придаёт мне сил. Причём не фигурально, а вполне буквально.
— Берегись!
Возглас Некифорова я использовал, как возможность для контратаки. Ослабить хватку и дать противнику скользнуть мимо, пока я ухожу в сторону. А заодно Безруков чуть не попал под град стекла от падающего светильника — того, о чем и предупреждал Некифоров. Многие светильники начали взрываться. Более того, зал словно бы чуть дрожал…
Отвлечение минимально, но мне важнее, чтобы у Безрукова появилась установка: Некифоров за меня.
Неправда? Плевать! Это идеальный момент накалить отношения. И чтобы закрепить ассоциацию, я благодарственно кивнул Некифорову, так чтобы его «друг», разумеется, всё видел.
— Души, заклинаю вас невинностью преданного союзника, спасённого из этих стен, — по краю наруча на клей были приклеены белые пёрышки воронёнка. — Заклинаю вас даром того, кого я предал и того, кто остался мне верен, — в основании наруча едва заметно сияет зародыш защитного артефакта.
— И что это за дрянь ты на себя нацепил… Совсем обезумел? — переводя дух, усмехнулся противник.
Маленький секрет ритуалиста: чем крепче связь заклинателя с вещами — тем сильнее отдача. В моей же коллекции, каждая вещь имела свою историю… Глубоко личную. И от того создававшую необходимую синергию между элементами.
И они начали плавиться прямо у меня на руке… Кровь вскипела. А металл кромсал плоть, но я улыбался. Эта плата была достойной момента творения.
Несмотря на свои эмоции, Леонид оставался умным противником. Он знал, что сильнее меня. Он это доказал, пиная меня по арене.
Вот только я словно не осознавал этого. Я продолжал сопротивляться, что жутко раздражало парня и он это даже не пытался скрывать.
А ещё моё бормотание. Эти странное свечение. Этот холод…
— Отвечай, что ты делаешь или Елена погибнет, — мановение руки и к шее моей слуги приставили нож.
Некифоров от подобного аж отшатнулся. Владовских возмущённо вскинула голову. Трио уже совершило немало преступлений… Они не боялись последствий — они аристократы! Но есть некоторые линии, которые переступать нельзя. И Безруков сейчас за них шагнул.
А я… Что я? Я просто уже не мог остановить ритуал. Если я прервусь, то разъярённые духи возьмут плату моей плотью и душой. И да… Я в данный момент слабее Безрукова. Но сейчас я не один.
— Души, я заклинаю общей болью и кровью: дайте мне силу… Я же дам вам месть! Это место падёт! Никто не посмеет более использовать Арену для издевательства над жизнью!
Я
