Сборник - Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013

— Что с Коди? — не удержался от порыва спросить Джастин.

Мастер головоломок сделал безразличное выражение лица, будто у него попросили помощи, а он ответил отказом из-за нехватки усилий.

— Тебе не придется его искать! Он сам найдет тебя, когда придет время, — он также бесподобно перевел взгляд на вид из окна.

Джастин только сейчас, успев лишь мельком оглядеть свое местопребывание в башне, загорелся желанием увидеть, что находится вокруг ее пределов.

Поднявшееся над далеким горным хребтом бледное солнце впустую растрачивало свои едва ощутимые лучи, заставив подростка, встретив его познающий мир взгляд, на секунду зажмуриться.

Джастин прикрылся от солнца ладонью и, опустив свой прежний взгляд вниз, увидел в ночной почти растворившейся тьме, тянущийся от самого основания башни дивный город, охваченный крепостной стеной и застроенный высокими замками с тянущимися до небес шпилями башен.

— Где мы? — последовал очевидный вопрос.

— Это тебе и предстоит выяснить! — представитель Геймера, дав последний ответ, собираясь уходить, повернулся к железной двери, как внезапный оклик подростка заставил его задержаться еще на полминуты.

— Куда ты?

— Да! Действительно, забыл еще о кое-чем предупредить, — его взгляд, показалось, выражал слабую мольбу. — Когда я верну тебя в пещеру, ни при каких обстоятельствах не заходи в древний чертог, иначе может случиться непоправимое.

— Что меня там ждет? — Джастин даже не знал, что предположить.

— Только боль.

На последнем слове мастер головоломок исчез, и Джастин снова оказался в пелене знакомого тумана, унесшего его обратно в пещерный свод.

Алекс страдал от нехватки воздуха, да какой там нехватки, дышать в гробнице было почти абсолютно нечем. Тяжеленная каменная плита, словно примагниченная никак не поддавалась на воздействие рук, не то что бы немного приподняться и впустить внутрь поток кислорода, а совсем оставалась неприступной для внутреннего вмешательства, будто гробница представляла собой цельный камень, волшебным образом вместивший случайного «покойника».

Алекс начал обратный отсчет, гадая, сколько еще томительных секунд ему предстоит вытерпеть перед смертью, которая так трепала продолжавшееся отчаянно биться, вот-вот грозившее угаснуть сердце, что становилось как-то неловко в ее присутствии, хотелось любым способом выскользнуть из ее цепких объятий.

Внезапно, может, показалось, откуда-то снаружи раздался громкий шорох и треск вероятно стены, затем очень ясно ощущалось чье-то живое присутствие вокруг могилы, словно кто-то собирался вызволить узника, подготавливая для этого специальный обряд.

Подросток мысленно, как можно настойчивее, поторопил своего очевидного спасителя и, понадеявшись не напрасно, услышал произношение странного заклинания либо для раскрытия гробницы, либо для воскрешения мертвого.

Алекс как не водил спиной и руками по основанию могилы, ни чьих останков он так и не обнаружил, решив, что тот, кто проводит ритуал, видимо готовится увидеть перед собой другого человека, которого должно быть могли похоронить здесь.

Подросток, все еще держась за последнюю ниточку своего спасения, боялся только предположить, что будет, когда откроется правда.

Заклинание с наружной стороны, казалось продлившееся вечность, наконец, затихло и Алекс, предвкушая долгожданный глоток воздуха, вдруг почувствовал странную боль в голове, словно кто-то, чрезмерно самонадеянный и сверхвнушительный, не воспользовавшись спросом, проник в его сознание, забирая все воспоминания и мысли, оставляя после себя глухое безмолвие и обширную пустоту…

Когда в отверстие в склепе ворвалась ослепительная вспышка молнии и разрушила надгробную плиту, Алекс, некогда ироничный и напуганный, предстал в ином свете, посмотрев на открывшийся мир по-новому. Позабыв о некогда эксплуатирующей сознание мысли о сильной нехватке воздуха, он громоподобно открыл глаза, устремив ввысь пространственный всепоглощающий взгляд.

Заприметив черный силуэт, вплотную прижатый к потолочной поверхности склепа, Алекс, узнав в нем знакомое очертание, не удержался от смешка, назвав его по имени, в ответ, услышав что-то невнятное.

Незапланированная перекличка продлилась недолго, как только стоящий над могилой человек в черной одежде, вдруг неожиданно не опомнился и в приступе ярости вцепился в подростка, и легким движением отшвырнул в стену.

— Кто ты такой? — закричал в истерике колдун, помогая ему ударом ноги под ребра найти в себе решимость дать быстрый ответ.

— Что тебе надо? — завопил Алекс, не в силах оказать сопротивление, а точнее и не пытаясь.

Тогда в разрешение конфликта решил вмешаться Джастин, в одно ловкое движение, спустившись с небес на землю, готовый ко всему, с чем придется столкнуться.

Колдун, все еще пребывая в пылком гневе, не увидел в нем достойного противника, без колебаний, не ведая вот уже многие годы какие-либо проявления мимолетного страха, предстал перед подростком, несколько сомневающимся в своих возможностях, боявшимся только волшебных фокусов.

Алекс почувствовал колоссальный прилив сил. Как долго же он не испытывал ничего подобного!

Эйнон неимоверным усилием нанес прямой удар ладонью в лицо Джастина, заставив его легко поддавшееся на столь сильное воздействие тело подлететь в воздухе и с кровавым подтеком упасть головой на твердый каменный пол, отключив на время его, трепыхающееся между жизнью и смертью сознание.

Только яростный колдун, получив удовлетворение от проделанного ловкого трюка, собрался было вновь вернуться к жестокому допросу обитателя гробницы по сведениям величайшего, когда-либо жившего в мире, волшебника, как подросток в своем прежнем виде предстал перед ним, отражая взглядом… огромный потенциал.

— Ты ведь даже сейчас не представляешь, с кем столкнулся? — Алекс искрил глазами, в которых, казалось, вот-вот блеснут вспышки молний.

Эйнон прежде не испытывал на себе такой взгляд и отступаться ни в коем случае не собирался. Его ладони побагровели от исходящих изнутри огневых сфер, если самозванец действительно что-то умеет, тщательно скрывая свой дар до настоящего момента, то ему так или иначе не сравниться с мастерством мага, чей талант, казалось, был неисчерпаемым.

— Я много лет мечтал увидеть величайшего волшебника всех времен, либо поклониться его могиле и получить взамен благословение, но вместо этого нахожу в гробнице… — Эйнон осторожно подбирал слово, чтобы оно задело как можно больней… — неотесанную деревенщину, жалкого человечишку, посмевшего перед смертью бросить мне вызов.

— Все мечты когда-нибудь сбываются! — только и ответил Алекс, сохраняя боевой дух.

Эйнон больше не собирался выслушивать пустые, изъеденные обычной человеческой глупостью и непониманием, слова и, преисполненный невообразимого гнева, едва сдерживая участившееся дыхание, вспомнив, сколько бед, принесли люди ему в детстве, резко поднял руки, метнув молниеносным движением два пылающих ярчайшим пламенем ядра.

Сферические изделия волшебства в остановившемся времени без единого звука и искры плавно пересекли воздушное, не оказывающее никакого сопротивления пространство, безнадежно впившись в невидимый, вдруг, откуда ни возьмись, магический барьер, исчезнув мгновенно, как потушенные языки обреченного пламени.

Эйнон, не понимая, что произошло, отказался от попытки повторить огневой удар, перейдя сразу в наступление.

Алекс, убрав мысленно защитный барьер, позволил подпустить к себе зазнавшегося волшебника, тут же увернувшись от взмаха ладони, подобного тому, что отправил Джастина к стене, и, сделав невообразимый прыжок, ударом ноги с воздуха заехал Эйнону по лицу, вызвав сильное отталкивающее воздействие.

Волшебник, некогда представлявший себя неимоверно могучим, испытал лично, каково это быть поверженным.

Все произошло настолько быстро, что не хватило бы взгляда, чтобы полностью отследить всю цепочку событий. Эйнон, получив удар, подобно какой-либо сломанной и больше непригодной вещи, отправленной хозяином в мусор, нерасторопно со скоростью стрелы, головой пробив стенки гробницы, оставив после них лишь горсти пыли и мелкие обломки, пролетел через весь склеп, скорчившись у стены, не подавая признаков жизни.

Алекс, вспомнив о Джастине, подбежал к его с все еще бьющимся сердцем телу и, почувствовав неловкое оживление, перевел взгляд на некогда образованный в результате ручной работы проход внутрь, пестревший серыми одеждами наемников-кладокопателей, вооруженных как это ни странно самым настоящим оружием.

Впереди всей толпы чернорабочих стоял, по-видимому, их самый непревзойденный копатель, размахивающий внушающим молотом, будто какой-то маленькой игрушкой, испытывая при этом полное удовлетворение от своего рода занятий и от того, к чему это иногда может привести.