Мерси Шелли - 2048. Деталь А
Но с другой стороны… Призрак матери, предлагающий надеть лиловую курточку, снова встал перед глазами. Значит, это и был «верт», с помощью которого искин Саймона почти что подчинил себе Басса. Видимо, нанозиты верта не такие тупые, как обычные дубль-синапсы. Они используют обратную связь, подстраиваются под собственные воспоминания человека и заставляют его делать то, что им нужно.
Но дремодем или какой-то другой управляющий искин все равно должен быть рядом. Хотя, если эти нанозиты организуют в мозгу что-то вроде огромной нейросети, они сами превращаются в искин без внешнего носителя… Невероятно? Но кто знает, чего эти умники напридумывали за то время, пока ты, забросив свою нейрохирургию, потрошил примитивные шкурки на кладбищах!
Похоже, Марека одолели не менее тяжкие раздумья. При упоминании дубль-синаптических нанозитов он совершенно скис, уставился в пространство и теперь отрешенно качал головой, как сломанный робоконеко. Басс слишком хорошо знал Марека, чтобы поверить, будто тот расстроен из-за него. Но старый жулик явно страдал. «Хоть что-то приятное», — заметил кто-то злорадный внутри Басса.
— Василь, я ничего не помню из того, чему нас учили в институте! — Марек даже как будто всхлипнул. — Кругом искины, роботы. Они сами все делают, они в нас ковыряются, пришивают что хотят, заражают нас какими-то нанозитами. Знаешь, когда я окончательно решил забросить папину профессию и заняться маминым бизнесом? Когда обнаружил, что большинство моих клиентов — уродливые тетки средних лет, требующие вшить им зубы… угадай, куда?
Басс вытащил руку из-под простыни и молча почесал ухо.
— Ты почти угадал! Получается, что со всеми нормальными медицинскими услугами вполне справляются роботы. А мне только и остается, что самые извращенные да нелегальные заказы. Ну хорошо, я почти завязал с зубами, занялся ресторанами и прочим… Но теперь они и сюда лезут! Я не понимаю, Василь! А всегда думал, что знаю всю эту коммерцию-факомерцию как свои двадцать коренных. Купить подешевле, продать подороже. Подсунуть подделку, подставить какого-нибудь вафела вместо себя. В крайнем случае взять в долг и замочить того, у кого взял. Это нормально, я в этом как рыба в воде. Я разобрался с Вонгом, я выпустил ему кишки и велел бросить его в «Эдеме» рядом с искином Саймона. И вроде все шито-бито теперь. Даже мэрша спасибо сказала. Но эта история c вертом, как это все просчитано… Так дела не делаются, это же какая-то нечеловеческая схема! И меня в ней использовали как мальчика… Да, мама, я положил чеснок! Да, я сам его нарезал, без всяких выжималок!
Услышав о маме, Басс вздрогнул. Однако никаких новых глюков не появилось. Зато фантомный Марек сорвал с пояса нэцке-коммуникатор и со злостью отбросил его за пределы видимости голограммы.
— Видишь, и здесь искины! Это мэрша меня отблагодарить решила. Намекнула, что вскоре подпишет закон, разрешающий наследовать персональные искины. Чтобы их, значит, не хоронить на кладбище, а передавать детям. Оказывается, скандальчик с «Эдемом» ей даже помог. У нее эти наследственные искины были в предвыборном меню. Вот я и тестирую на себе мамину кофеварку. А какой в этом навар, до сих пор не вижу.
— Хороший навар, если правильно вложишься.
— Это как?
Басс помедлил с ответом. Злорадствовать, конечно, приятней. Но теперь, когда их объединяет неприязнь к искинам, кайф уже не тот. Собственные познания Басса в области дубль-синапсов тоже не отличались глубиной. Ведь он, как и Марек, давно не работал по специальности. Однако работал с искинами. Приятно осознавать, что хоть в чем-то можешь быть полезным:
— Как я понимаю, нынешние лицензии запрещают делать копии своих искинов для других людей. Тем более запрещено добавлять скрипты, которые могут вызвать «неконтролируемую эволюцию искусственных форм жизни». Этим продавцы искинов обеспечивают себе постоянный спрос. Родился ребенок — покупай ему отдельную шкурку. А наследование будет отличной лазейкой для обхода этого правила. Не знаю, как там Саймон наваривался на похоронной опции в искинах… Но если кто-то запатентует наследственную опцию, наварится не меньше.
— Так вот какая петрушка! — Марек снова засиял. — Все-таки хорошо, когда у тебя есть понятливые друзья детства! Слушай, скажи честно: ты же знал, что креветки заражены?
— Откуда?
— Ой, не хитри, Василь! — Марек погрозил толстым пальцем. — Кроме верта, мы нашли у тебя еще один вирус. Он частично блокировал верт. Не знаю, как ты это сделал. Мой медискин что-то наплел про усиление чувствительности отражающих нейронов…
— Зеркальных нейронов, — поправил Басс.
— Ага, вот ты и раскололся! Значит, все-таки подсадил себе антибот заранее.
— Да ничего я не подсаживал! — Басс пощупал лимфатические узлы на шее. — Про зеркальные нейроны любой студент медтеха знает. У примитивных млекопитающих они находятся в premotor cortex. У людей — в зоне Брока, но и в других участках коры тоже. Отвечают за механизм сочувствия.
— Как эмпатрон?
— Эмпатрон — детская игрушка. Отслеживает десяток самых простых биометрик, вот и все его «эмоции». Живой мозг гораздо чувствительней. В свое время у американцев из-за этого накрылся проект по использованию дельфинов в качестве подрывников-камикадзе. После того, как один дельфин с бомбой взрывался, все остальные отказывались выполнять задание. Считается, что у человека этот механизм передачи состояний еще сильнее развит. Если, допустим, тебе сейчас проломят череп и я это увижу, у меня тоже затылок заболит. Хотя не уверен. У тебя там поблизости нет лаборанта с ломом?
— А-а, понял. Ты просто не хочешь выдавать мне свою аптеку. Небось опять какую-то секту тряхнул?
— Никого я не тряс… Погоди, у меня что, до сих пор этот вирус?!
— Мы на всякий случай почистили тебя от всего. — Марек исчез, оставив вместо себя фантомную панель со снимками и диаграммами. — Верт оказался неустойчивым и сам быстро ушел. Зато со вторым вирусом пришлось повозиться. Его вообще не сразу заметили. Мой медискин даже потребовал обновить его базы. Оказывается, эту болезнь так давно искоренили, что ее и в базах нету! А у тебя еще такой хитрый штамм оказался. Никаких особых проявлений, кроме этих… зеркальных…
В воздухе повисло увеличенное изображение вируса. «За такую картинку в своей коллекции Отто согласился бы стать алкоголиком». Единственная четкая мысль из всего, что пришло Бассу в голову. Сообщение Марека было слишком ошеломительно.
Ну ладно креветки. Когда их используешь, обычно выключаешь медяк, чтобы он не орал под ухом о необычном состоянии организма. Так что заражение вертом вполне объяснимо. Но подцепить модифицированный вирус бешенства? Вот тебе и дипломированный медик. Супер-Санитар.
— Да я не в обиде. — Марек махнул рукой. — Не хочешь, не говори. Ты мне помог, я тебе помог, остальное — не мое дело. Ты, главное, выздоравливай скорей. А то твой волк мне всех сестричек распугает.
— Волк? — Басс подумал, что сюрпризов уже многовато.
— Ну или кто у тебя там. Я сам чуть в штаны не наложил! Когда тебя на скате принесло, ты совсем плохой был. Плюхнулся прямо на стол, где мы с ребятами ужинали. И лежишь как покойник. А потом вдруг у тебя из-за спины вылезает такой огромный белый волчище. Зубы — во! Хоть сейчас в музей стоматологии. Уж на что все мои кексы с яйцами, а и то сразу за оружие схватились. Но я-то вспомнил, что ты на дело всегда берешь каких-нибудь роботов. Чтобы они там повынюхивали, отвлекли на себя внимание… Ну и запретил стрелять.
«Так это он про лисицу!». Басс огляделся. Элис нигде не было.
— Да там он, там, где-то около тебя ошивается. — Марек снова теребил в руках нэцке. — Тоже небось не станешь рассказывать, откуда взял? Ладно, пойду пообщаюсь хоть с маминым искином. У нее вообще неплохие рецепты. Вчера делали соус со шпинатом, пальчики откусишь! Только она зачем-то требует чеснок вручную нарезать. И все время твердит, что я перевариваю ригатони. А разве их можно переварить?
Басс уже не смотрел в его сторону. Он поднялся с койки и обошел помещение.
— Так мы договорились про акелы, Василь? Ты согласен на двадцать пять процентов от сделки?
— Согласен, согласен.
Марек исчез. Ни под кроватью, ни под древовидным робохирургом не было никаких признаков хвостатой жизни. Зато нашлась кнопка вызова медсестры. Неземная блондинка в зеленом тотчас внесла свою небесную грудь.
— Здесь должно быть… одно животное. — Басс выглянул в коридор за спиной медсестры. Ничего.
Лицо блондинки тоже как-то сразу опустело:
— Да, но… От этой кошки был такой запах… Я только открыла окно, проветрить, а она… Она убежала.
— Я вам не верю, — неожиданно для самого себя заявил Басс. Но так оно и было: он ясно ощущал фальшь. — Вы сделали что-то еще.
