Йен Макдональд - Река Богов
Господин Нандха следует через «кладбище» велосипедов. Одним прикосновением к правому уху включает хёк, и перед ним над стареньким галантерейным магазинчиком вновь предстает Индра, Повелитель дождя и молний, восседающий на своем вахане — слоне Айравате с четырьмя бивнями. В правой руке он держит ваджру праведного суда. Господин Нандха касается рукой оружия. Три молнии пронзают красное прозрачное тело Индры. Господин Нандха смотрит на небо. Начинается дождь. Он чувствует его на лице. Сыщик Кришны останавливается, стирает капли со лба и с удивлением смотрит на них. В то же мгновение Индра поворачивается, и господин Нандха чувствует, как его пистолет наводится на цель.
Роботы бегут по неосвещенному гали: топот крошечных ножек и клацанье «клешней». Роботы-обезьянки, роботы-кошки, роботы, похожие на бескрылых птиц и длинноногих насекомых... Волна хаотического щелкающего движения выплескивается на улицу. Господин Нандха поднимает пистолет, стреляет... целится... стреляет... целится... стреляет... целится... стреляет... Нарастающие баховские контрапункты сотрясают его слух. Ни одного промаха. Индра наводит на цель уверенно и точно. Роботы подпрыгивают на ходу, врезаются друг в друга, налетают на стены, на двери, а крупные отдельные капли тем временем переходят в настоящий дождь. Господин Нандха продвигается по гали, держа перед собой оружие, с помощью красного лазерного «глаза» безошибочно находящее цель. И вот они взлетают, дымятся, горят в точно направленных импульсах электромагнитного излучения. Роботы-обезьяны пытаются взбираться по кабелям, по журнальным постерам, по металлическим рекламным щитам с рекламой различных марок питьевой воды и языковых школ. Они мечутся в поисках крыш и коммуникационных линий. Индра низвергает их с помощью своей священной молнии. За спиной господина Нандхи агенты министерства, выстроившись в линию, добивают тех, кому удается проникнуть в экскоммуникационную зону. Господин Нандха выключает Баха и поднимает руку.
— Прекратить огонь!
Когда покончено с последними беглецами, силовые линии уже жужжат от перегрузки. Оглянувшись, господин Нандха замечает отвращение на лице Вика, который с трудом справляется с многофункциональной штурмовой винтовкой. Вот то, о чем ты мечтал, думает господин Нандха. Немного настоящей работы. Супервинтовки и фантастическое снаряжение.
Дождь кажется светящимся на фоне света, льющегося из прожекторов, установленных в подбрюшье у зависшего вверху самолета.
— Здесь что-то не то, — тихо произносит господин Нандха, и в то же мгновение муссон обрушивается на Варанаси.
За одну минуту Сыщик Кришны промокает до нитки. Его костюм голубиного цвета пристает к коже. Дождевая вода слепит глаза, он безуспешно пытается протереть их. И только несгибаемый Индра, которого не может испугать никакой муссон, возвышается над молниями, дождем и над трехтысячелетним Каши.
Совары спускаются сквозь крышу, прыгая на рабочие столы, шкафы с документами, упавшие с потолка вентиляторы, идут мимо валяющихся мониторов, чайных чашек и кулеров для воды. Держа оружие наготове, они рыщут по комнатам и помещениям. Здание сейчас представляет собой огромный черный куб в пелене ливня. Дождь каскадами льется в дыры, проделанные штурмующими в крыше. Субадар-майор знаком приказывает соварам делать все возможное, чтобы сохранить улики. И пока они передвигают кубы процессоров и другую электронику, чтобы уберечь от дождя, она вызывает господина Нандху по рации, которая висит у нее на шее. Еще одна мудра — и десант начинает осмотр местности в поисках следов деятельности сарисинов. Молния зловещим светом озаряет лицо женщины-командира. Она слышит, как джаваны из регулярных сил полиции проходят по нижним уровням. Потом жестом приказывает бойцам рассредоточиться. Здесь нет ничего. Какой бы дух ни обитал когда-то в этом месте, он его покинул.
Господин Нандха знаком дает понять своей группе, что работу можно заканчивать.
— Что-то не так? — спрашивает Вик.
Волосы у него прилипли к голове, с носа стекает дождевая вода, а мешковатая одежда обвисает бурдюком. Он поднимает глаза к Индре, который возвышается над хаотическими разноуровневыми крышами Каши.
— Всего лишь приманка. — Господин Нандха поддает ногой крошечный «трупик» робота-уборщика. — В данном случае мы имеем дело не с третьим поколением, прорывающимся на уровень субсарисинов. Все, что здесь произошло, было заранее задумано. Они хотели, чтобы мы все здесь уничтожили. — Он открывает палм. — Всем прекратить огонь...
Но два взвода, действующие с северной и с западной сторон, слишком увлечены охотой за роботами-обезьянами, прыгающими по тюкам с шелком для сари и по рядам школьной формы для девочек. Хозяева лавок и магазинчиков с громкими воплями воздевают руки, так как электромагнитные импульсы стирают информацию из памяти их кассовых аппаратов. Военная форма джаванов приобретает цвет сари, но они бегут по складам с воинственными возгласами за прыгающими и скачущими механизмами, мимо чаукидаров, прячущихся за дверьми с поднятыми от страха руками. Отважные джаваны мчатся вверх по бетонным ступенькам до тех пор, пока последний из роботов не будет уничтожен. Это чем-то напоминает старинную охоту на уток какого-нибудь раджи. В течение нескольких мгновений вспышки лазерного оружия сверкают ярче молний.
Господин Нандха входит в разрушенный офис. Он смотрит на потоки воды, струящиеся на дешевый ковер. Разглядывает дымящихся роботов, разбитые экраны и развороченные столы. Сыщик Кришны с досадой сжимает губы.
— Кто здесь командир?
Шлем субадар-майора открывается и уходит в капюшон ее боевого обмундирования.
— Субадар-майор Каур, сэр.
— Хочу напомнить вам, субадар-майор, что мы находимся на месте преступления.
Звук голосов, топот ног за дверью. Совары задержали маленького, но очень энергичного бенгальца в необъяснимо сухом черном костюме.
— Я требую, чтобы мне разрешили пройти...
— Пропустите его, — приказывает господин Нандха.
Полосы света от прожекторов, проникающие сквозь отверстия в крыше, освещают офис. Бенгалец с ужасом оглядывается по сторонам.
— Что все это значит? — возмущенно восклицает он.
— Позвольте узнать, кто вы такой, сэр? — спрашивает господин Нандха, чувствуя особую неловкость из-за своего насквозь пропитавшегося водой костюма.
— Меня зовут Чакраборти, я адвокат этой компании. Господин Нандха поднимает левую руку. У него на ладони знак министерства. Изображение ладони на ладони.
— Я провожу расследование по поводу противозаконного сокрытия искусственного интеллекта третьего поколения, каковое деяние нарушает положение Раздела 27 Международного соглашения в Лиме, — отвечает господин Нандха.
Бенгалец пристально смотрит на него.
— Ну и шут, — бросает он.
— Сэр, мы находимся на территории «Одеко инкорпорейтед»?
— Находитесь.
— Пожалуйста, прочтите ордер.
Совары возобновляют подачу электроэнергии в здание и подключают временные лампы.
Чакраборти подносит руку господина Нандхи к свету ближайшей лампы.
— Это то, что неофициально именуется приказом об экскоммуникации?
— Он исходит непосредственно от министра юстиции.
— Я буду вынужден подать официальную жалобу и начать судебный процесс по поводу нанесения ущерба.
— Конечно, сэр. Ваш профессиональный долг требует именно такой реакции. Теперь же я прошу вас быть предельно осторожным. Моим агентам еще предстоит проделать определенную работу, а здесь присутствует живое оружие.
Совар устанавливает водонепроницаемое покрытие поверх отверстий в крыше. Джаваны подводят кабели к процессорам. Вик уже находится у терминалов. Его собственная версия «коробки» с аватарами введена в конфигурацию.
— Здесь ничего нет.
— Покажите.
Господин Нандха чувствует у своего плеча Чакраборти. Он глупо ухмыляется, склонившись над Виком, сидящим на корточках у экрана. Вик прокручивает стеки регистров.
— Если здесь когда-либо и было третье поколение, то его уже давно нет, — говорит он. — Но... Эй, посмотрите-ка сюда! Наш друг Вишрам Рэй.
— Сэр, — подает голос Мадхви Прасад, сидящая у другого экрана.
Она пододвигает пару секретарских стульев со сломанными спинками. Господин Нандха усаживается рядом с ней. Носки скрипят у него в туфлях, и он морщится от унижения. Нехорошо проводить главное расследование всей своей жизни в хлопковых, насквозь промокших носках, которые еще и скрипят в придачу. А еще хуже слышать, как прилизанный бенгальский адвокатишко обзывает тебя шутом. Но самое скверное — это на твоей собственной кухне, под твоей собственной крышей, твоей же собственной тещей, давно увядшей сельской вдовой, быть обвиненным в немужественности, в том, что ты жалкий кастрат-хиджра. Но господин Нандха упорно пытается отогнать от себя все унизительные мысли. Обнаженные садху, танцующие сейчас под дождем, переносят значительно большее за во много раз меньшее вознаграждение.
