Смерть и прочие неприятности. Opus 2 (СИ) - Сафонова Евгения

— Я искала тебя не для того, чтобы поглумиться. Хочу показать тебе твою сестру.

Ева очень хотела не слушать. И не останавливаться. Но все равно услышала.

И все равно остановилась.

Когда она обернулась, медленно и мучительно, словно двигаясь сквозь лед, Белая Ведьма доставала из кармана круглое зеркальце и серебряную табакерку. С какой-то театральностью выложив все это на парапет, открыла крышку, под которой явно прятался не табак.

— Мне понадобится пара капель твоей крови, — сказала она, достав что-то, похожее на угловатый белый камушек. — И пара минут твоего внимания. Больше ничего.

— А потом вы с Лодбергом пустите мою кровь на опыты, — тихо закончила Ева.

— Если верить тебе, твоя кровь ничем не отличается от моей.

— Но ты мне не веришь.

— Святые ежики. — Снежана на миг прикрыла глаза: будто не хотела, чтобы Ева увидела, как та их закатывает. — Шантажировать твоего короля было бы бесспорно увлекательно, но начинать с этого долгосрочные плодотворные отношения двух стран — едва ли хорошая идея. И твоя кровь нам точно в этом не поможет. — Отвернувшись, девушка провела рукой по поручню, на котором остался светлый круг. — Ну оглашу я правду, и что? Вряд ли меня вообще станут слушать. Даже если послушают, едва ли жителей страны некромантов твое состояние напугает в достаточной степени, чтобы непоправимо вам навредить. Зато отношения с нами точно испортятся безнадежно, а мы достаточно упорны в намерении восстановить достойное положение Риджии на мировой арене, чтобы бездарно провалить первые же переговоры с соседями.

Ева следила, как белый камушек, оказавшийся мелом, ловко расчерчивает темный камень, добавляя в круг шестиконечную звезду.

Ей следовало уйти. Но вместо этого она почему-то смотрела, как Белая Ведьма почти не глядя разрисовывает звезду рунными закорючками.

— В таком случае тебе вообще не стоило об этом заикаться, не считаешь?

— Я сторонник принципа, что почти любая проблема решается, если озвучить ее словами через рот. У тебя есть проблема. Мы могли бы ее решить. — В сумраке глаза собеседницы казались почти черными, провалами выделяясь на белом лице. — Некроманты не могут воскрешать мертвецов… по-настоящему. Иначе бы тебя уже воскресили. Зато мы с Лодом с удовольствием поломаем голову над этой задачкой.

Ева знала, что что поддерживать этот разговор не стоит, но последнее прозвучало настолько неожиданно и абсурдно, что она все же спросила:

— Зачем?

Снежана покосилась на нее, стрельнув саркастичным взглядом из-под челки.

— Я понимаю, что об этом легко забыть, особенно глядя на то, что я делаю сейчас, так что на всякий случай напоминаю — я маг. И ученый. Научный интерес, прелесть свершения первого по-настоящему фундаментального открытия на моем новом поприще, благодарность короля Керфи за спасение его прелестной невесты… сплошные бонусы.

Конечно, скептично подумала Ева. Настолько скептично, что даже не была уверена, что это ее мысль. Возможно, она просто услышала отголосок веселья Мэта.

Справедливости ради, определенный смысл в доводах имелся. Если Белая Ведьма магией заменяла программирование, которым занималась дома — человека с таким складом ума, каким от Снежаны разило за версту, должна прельщать возможность покопаться в устройстве столь интересного объекта, как не-совсем-мертвая-девочка-из-легендарного-пророчества. И починить то, что в нем сломано.

— Даже если… подчеркиваю, даже если бы ты была права, керфианские маги теоретически тоже вполне способны…

— Я не знаю, на что способны керфианские маги. Но я знаю, на что способна я. И Лод. Он прекрасный целитель, сестра нашего Повелителя — тоже. Эльфам подвластна животворящая магия, какая людям и не снилась. Если кто-то и может решить твою проблему, это мы. — Последнюю руну Снежана вывела с той же решимостью, с какой ставят точку в конце сочинения. — А пока небольшой аванс, чтобы не выглядеть голословной.

Мел отправился в табакерку. Вместо него Белая Ведьма извлекла тонкую жемчужную шпильку. Умно: с ножом ее бы сюда точно не пустили, призвать его значило бы всполошить охрану, зато шпилька на вид была достаточно остра, чтобы эффективно пустить Еве кровь.

…почти такими же Динка закалывала волосы перед концертом.

Лицо сестры само собой всплыло перед глазами. Вместе с осознанием (куда более острым, чем шпилька), что за возможность снова увидеть ее Ева готова отдать куда больше, чем кровь.

Я не могу тебе верить, подумала она, пока Белая Ведьма демонстративно покачивала серебряную безделушку между пальцев. Конечно, не могу.

Но…

Шпиль Дерозе вновь уперся в пол, знаменуя капитуляция.

— Что именно… и, главное, каким именно образом… ты хочешь мне показать?

…в конце концов, едва ли пара капель ее крови откроет риджийцам богатые возможности для манипуляций. Магия крови у местных магов, конечно, была в ходу, но в Евином состоянии ей мало что может навредить. О том, чтобы у Снежаны не осталось материала для опытов, она позаботится.

Если подумать, она ничего не теряет.

Правда, Ева снова не была уверена, что последняя мысль принадлежит ей. Просто потому, что Мэт уже слишком долго вел себя непривычно тихо.

— Я порежу тебе палец. Заставлю прижать его к стеклу и сосредоточиться на образе того, кого ты хочешь увидеть. После чего прочитаю заклинание, и твоя сестра отобразится здесь. — Шпилька тихо и глухо стукнула по зеркальцу, возложенному в центр рунной звезды. — Ты увидишь, где она сейчас. Что делает. Звука не будет — к зеркалам, как ты могла заметить, не приделывают динамики. Считай это односторонним звонком по зазеркальному скайпу.

— Но она меня не увидит.

— Нет.

— И поговорить с ней я не смогу.

— Микрофон в зеркало, как ты могла заметить, тоже не встраивают. Это лучше, чем ничего.

Ева качнула виолончель, словно трость.

Заметив, что она колеблется, Белая Ведьма опустила руку со шпилькой.

— Мне в свое время предоставили выбор. Вернуться домой или остаться, — сказала она с внезапной откровенностью. — Я осталась. В нашем мире у меня все равно не было ни одной живой души, которой бы мне по-настоящему не хватало. Там я была большим чужаком, чем здесь. — Снежана уставилась на зеркало, отражавшее зимнюю черноту. — Если там у тебя есть те, кто тоскует без тебя, по кому тоскуешь ты… ради кого ты готова рискнуть и довериться подозрительным незнакомцам из чужой страны… ты счастливица. И должна это ценить.

В ее лице проявилось нечто, чего прежде Ева не замечала. Нечто… человечное.

Наверное, именно это послужило причиной того, что Дерозе аккуратно, бережно, как убаюканный ребенок, опустился на пол. Даже несмотря на то, что его хозяйка прекрасно осознавала — только что она выслушала не самую тонкую манипуляцию.

— Я ценю, — сказала Ева, пристраивая смычок на корпусе. — Так это все-таки путешествие в один конец. То, о чем говорил Лодберг.

— Время в наших мирах течет по-разному. Учитывая, что сама по себе прореха работает исключительно в одну сторону, Земля явно стережет свои границы. У нас нет магии — и не должно быть. Неизвестно, что вообще с тобой будет, если ты вернешься: прореха наделяет нас Даром по пути сюда, и мы с Лодом предполагаем, что на обратном пути она его отбирает. Возможно, заодно стирает память обо всем, что случилось здесь. Чтобы уж наверняка. — Снежана пожала плечами. — В любом случае без магии тебе просто не удастся отыскать прореху, чтобы вернуться, а вероятность того, что ты снова провалишься случайно, ничтожна… если верить в то, что мы вообще приходим сюда случайно.

Это звучало достаточно неутешительно, чтобы сейчас Ева предпочла не думать об этом всерьез.

— А ты веришь?

— У меня нет достаточно убедительных доказательств в пользу какой-либо из моих теорий. — Белая Ведьма протянула ей ладонь. — Руку.

Вместо того, чтобы подчиниться, Ева просто приблизилась и отобрала у нее шпильку.

— Инструкции можешь не повторять. — Серебряное острие вошло в кожу легко, как иголка. Бесцеремонно бросив украшение к ногам, Ева сдавила кончик указательного пальца, выдаивая непослушную кровь; быстро, пока рана не затянулась, коснулась зеркала — внизу, у самой оправы, чтобы не закрывать обзор. — Начинай.