Александр Дон - Полусредний мир
И несчастный принц снова зарыдал. Успокоившись, он продолжал:
— Сегодня я узнал, что ждет тебя. Ты должен провести ночь с Бдзеной, принцессой-воином, а утром тебя казнят, и череп твой будет валяться в яме среди тысяч черепов других несчастных. Но не бойся, чужеземец, я помогу тебе! Сегодня я отомщу проклятым амазонкам, лишившим меня мужественности! Пусть беснуются старухи из совета старейшин, пусть мечет проклятия ярости Бдзена — ты будешь первым мужчиной, который вырвется из их лап! Я выведу тебя отсюда. Доверься мне, и уповай на милость богов!
С этими словами евнух неслышно выскользнул из шатра. Через минуту снаружи послышался его голос:
— О прекрасная Анажес, начальница стражей, позволишь ли ты недостойному Надиру, предел мечтаний которого — целовать прах у ног твоих, сказать своими скверными устами несколько слов в твои царственные уши?
— Чего тебе, евнух? Говори, и будь краток, а не то я живо укорочу твой поганый язык!
— О прекрасноликая Анажес! Не гневайся, ибо в этот день я поистине заслуживаю снисхождения. Сегодня ровно двадцать лет, как меня оскопили. Чтобы сгладить горечь этого юбилея, я приготовил превосходное кокосовое вино, и добавил в него тростникового сахару и меду диких пчел.
Начальница стражей явно колебалась.
— А вино с пенками? — спросила она.
— С нежнейшими пенками, моя госпожа! — ответил евнух.
Против этого стражница не могла устоять.
— Ну… если с пенками… — протянула она. — Тогда давай!
Наступила тишина, прерываемая мощными глотками и причмокиванием, а также разнообразными возгласами удовольствия. Прошло еще несколько минут, и Вован услышал сонное бормотание стражниц и разнокалиберный храп. В шатер проскользнул Надир.
— Живее! Я добавил макового настоя в кокосовое вино! Стражницы крепко спят, но с минуты на минуту должна появиться Бдзена. Скорее, чужеземец!
Вован не заставил себя долго упрашивать. Следом за евнухом он выскользнул из шатра, и спотыкаясь, бросился бежать.
Евнух, задыхаясь, спешил за ним. Он проводил Вована до выхода из селения.
— Прощай, чужеземец! — закричал евнух ему вслед. — Я счастлив, что помог тебе обмануть коварных амазонок. Передай всем принцам Полусреднего мира, чтобы обходили страну амазонок десятой дорогой!
Вован на всех парах мчался через джунгли.
Через несколько минут позади него послышались вопли ярости и воинственные крики амазонок, обнаруживших отсутствие беглеца.
Каким-то чудом Вовану удалось прорваться через ночные джунгли прямиком к тому месту, где он спрятал лодку. Он вытащил лодку, прыгнул в нее и принялся лихорадочно грести.
Он успел отплыть шагов на тридцать, когда на берег высыпали амазонки. Крики ярости усилились: амазонки увидели, что добыча уплывает из их рук. Вован уже праздновал победу, но оглянувшись, обнаружил, что амазонки где-то раздобыли две огромных пироги, и спешно спускают их на воду.
Вован греб изо всех сил. Но амазонки, которых в каждую пирогу набилось около трех десятков, могучими гребками заставляли тяжелые посудины лететь над волнами со скоростью хорошей гоночной яхты. Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. Вован уже слышал торжествующие крики амазонок, уверенных в том, что беглецу от них не уйти.
И вдруг из-за мыса показался корабль.
Вовану показалось, что он видит сон. Откуда взяться кораблю в этих краях? Чудесное видение придало ему силы и он с удвоенным рвением схватился за весла. На корабле тоже заметили его. Парусник круто заложил вправо и рванул навстречу Вовану. Не прошло и десяти минут, как они встретились, с борта сбросили веревочную лестницу, и Вована, намертво вцепившегося в нее, втянули на борт.
Вован с изумлением воззрился на того самого капитана, который доставил его в страну амазонок.
— Я решил подождать тебя, — пояснил капитан, обнимая Вована. — Все-таки страна амазонок — не то место, где хочется задержаться и погостить недельку-другую. Я подумал, что ты, возможно, захочешь вернуться!
Вован от радости не мог вымолвить ни слова и только благодарно мычал.
В этот миг в воздухе просвистели ядовитые стрелы амазонок и вонзились в деревянную мачту. Двое матросов, схватившись за грудь, рухнули на палубу.
— Полный вперед! — взревел капитан.
Взметнулись паруса и бригантина стремительно понеслась по волнам.
Капитан отпаивал Вована ромом и рассказывал:
— Когда ты высадился на острове, я дал команду возвращаться домой. Мы были уже за пятьдесят миль отсюда, когда я вдруг подумал, что мне, пожалуй, следовало бы подождать тебя. Ты щедро расплатился со мной, и бросить тебя на острове было бы верхом неблагодарности. Я повернул корабль и вернулся к острову. Не успели мы обойти остров, как впередсмотрящий заметил в море лодку и две пироги амазонок, гнавшихся за ней. Я приказал идти навстречу лодке, и, как оказалось, не ошибся. Что же произошло с тобой?
Выслушав рассказ Вована, капитан сочувственно покачал головой:
— Да-а-а… Натерпелся ты, бедолага… И куда же ты теперь?
Вован в ответ только пожал плечами.
— Послушай, — сказал капитан. — В пятистах милях отсюда — Сам-Баров. Если хочешь, я доставлю тебя туда.
Вован задумался. Возвращаться в Фелифанию без фаты принцессы-воина не имело смысла. Кроме того, Вован ужасно устал от всех этих передряг и ощутил вдруг острую тоску по знакомому разбойничьему замку, карете с арфистками и свинине по-гоблиновски. Он вздохнул и махнул рукой:
— Лады. Давай домой. Позырю, как там мои кореша мазу держат.
Глава 30
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
Итак, Вован, не солоно хлебавши, возвратился в Сам-Баров.
Дома, впрочем, все было превосходно.
Разбойничий замок Вован нашел в наилучшем состоянии. Все время его отсутствия разбойники исправно занимались разбоем и грабежами. Одной мысли, что Вован может вернуться и потребовать от каждого подробного отчета, было вполне достаточно, чтобы они трудились день и ночь не покладая рук. Богатство Вована, и без того немалое, за это время удвоилось.
Особенно обрадовался возвращению хозяина волшебный меч Авальд. За время, прошедшее с отъезда Вована, он существенно расширил ежедневную церемонию поклонения мечу, местами доведя ее до абсурда, и теперь горел желанием представить роскошное действо Вовану.
А Вован тосковал.
Он не находил себе места в роскошных покоях. Часами он шатался по замку, томимый тоской, находя единственную отдушину в мелких придирках к разбойникам. Разбив пару-тройку разбойничьих морд, Вован чувствовал себя несколько лучше, и оттого предавался этому методу лечения со всей страстью, так что каждое появление Вована в коридорах замка вселяло в разбойников суеверный ужас.
Так прошло несколько дней. Окончательно истосковавшийся Вован, которому перестал помогать даже мордобой, решил выйти в свет. Он приказал заложить парадную карету и отправился в Сам-Баров.
Колеся по улицам, он выехал на рыночную площадь. Тут взгляд его упал на таверну «Взбесившийся еж». Вован вспомнил, что именно с этого заведения началось его знакомство с Полусредним миром. Ему захотелось снова посетить славный трактир и вспомнить буйную молодость.
— Тпру, падла! — закричал Вован кучеру. — Сойти надо. Пропущу по рюмашке. Да и похавать не мешает…
Вован вошел в таверну и уселся за лучший столик.
Цапгкорн принес ему свинину по-гоблиновски и большую кружку с элем, и Вован, прихлебывая эль, осматривал знакомое помещение таверны.
В этот ранний час почти все столики были пусты, и только за одним, неподалеку от него, сидела пьяная старуха с всклокоченными седыми патлами и сосредоточенно смотрела в кружку.
От нечего делать Вован принялся разглядывать старуху.
В молодости, пожалуй, она была очень хороша собой. Серовато-землистое лицо ее со следами грязи и обширным синяком под глазом еще хранило тонкие аристократические черты, а увядшая кожа, испещренная морщинами, не могла скрыть очаровательных ямочек на щеках. Редкие седые волосы ее были растрепаны, и в них был небрежно воткнут старинный серебряный гребень с остатками каких-то цветных камней. Старуха взглянула на Вована и он почувствовал удивительное тепло, исходившее из больших, выразительных, чистых небесно-голубых глаз старухи.
Та, впрочем, не удостоила Вована вниманием, целиком сосредоточившись на созерцании содержимого кружки.
Цапгкорн, принесший Вовану вторую кружку эля, поклонился ему и почтительно спросил:
— Давненько не было Вас видно, ваше сиятельство. Путешествовать изволили?
— До Флей-феи шлындал, — неохотно ответил Вован. — Пива еще давай! И хавки принеси!
Цапгкорн, поклонившись, ушел.
Старуха, все это время не издавшая ни звука, и, казалось, совершенно безучастная к происходящему, вдруг очнулась.
