Дмитрий Мансуров - Орден мраморной Горгоны
Фармавир вздохнул.
«Нет, я определенно думаю не о том. Впереди – край вечного покоя и радости, а я размениваюсь на бытовые мелочи прошлой жизни»
Заставив себя не думать о прошедшей жизни, Фармавир с удвоенной скоростью замахал руками. В краю вечного счастья и тепла будет много времени на отдых и изучение традиций вечного мира.
Главное, долететь.
Они опустились на край просторной площади, окруженной широкой стеной с дверями и коридорами, уводящими вглубь. Казалось, в огромном облаке проделали многочисленные ходы. Правда, на ощупь стены и полы напоминали спрессованную вату. Но Фармавир не отказался бы пожить в домике из подобного материала: прохладно в меру, солнце в глаза не светит.
– Кого я вижу! – ахнул Баррагин. – Альтарес! А его каким ветром сюда занесло?
– Пошли, узнаем, – предложил Фармавир. – Заодно передам ему пару ласковых, которые не успел передать при жизни.
Альтарес, как ни странно, тоже с ногами, стоял перед человеком в белом костюме и что-то активно ему доказывал.
– Иди лесом! – уставший человек хлопнул в ладоши, Альтареса подхватило локальным ветром и унесло в неведомую даль. Человек злорадно плюнул вдогонку Альтаресу и обратил внимание на идущих к нему Фармавира и Баррагина. Они вздрогнули, перехватив его колючий взгляд, и моментально перешли с быстрого шага на крайне неспешный, сделав вид, что всего лишь осматривают окрестности.
«Интересно, – проскользнула у Баррагина несвоевременная мысль, – а завтрак тут есть? Здесь вообще что-нибудь едят? А то и меня сейчас к облакам пошлют – неизвестно, когда поесть сумею».
Фармавир остановился, и торопившийся следом за ним Баррагин врезался ему в спину. Человек, увидев, что они не спешат подойти, сам переместился к нам.
– Добрый день!
– Здравствуйте, – вежливо ответили друзья.
– Я вижу, вы – новенькие, – сказал человек, – с удовольствием отвечу на ваши вопросы, коли таковые имеются.
– Конечно, имеются! – воскликнул Фармавир. – Где мы?
– Вы на вокзале «Млечный путь».
– А что это такое?
– Это такое место, куда люди приходят после завершения прошлой жизни, и откуда отправляются в другие миры.
Из заоблачной выси к нему прилетала синяя папка, размахивая крылышками, похожими на крылья бабочек. Она опустилась в руки человека, после чего крылья приложились к папке и вросли в нее, превратившись в рисунок на обложке.
– Для начала давайте представимся, – предложил человек и раскрыл папку. К своему изумлению, Баррагин обнаружил, что единственный листок в папке чист. – Меня зовут Торон, я – проводник прибывающих. Знакомлю вас с вокзалом и помогаю выбрать новую жизнь согласно интересам.
– Мы здесь можем вспомнить прошлые жизни? – поинтересовался Баррагин.
Торон заглянул в папку.
– У вас не было прошлых жизней, – сказал он. – Вы, так сказать, новенькие. Но не переживайте, в будущем возможность вспоминать прошлые жизни у вас появится.
Друзья переглянулись.
– Итак, откуда вы прибыли?
– Город Приморск, столица королевства.
– Планета, планета какая? – нетерпеливо переспросил Торон.
– А разве… – начал было Фармавир, но тут ему на глаза попался прилетевшая из дальней дали русалка. Название само собой появилось в головах друзей, как и причины ее появления: бедная девушка столкнулась с Альтаресом и предпочла не находится рядом с ним на одной территории.
Фармавир мигом сориентировался и с гордостью сказал:
– Земля!
Человек вздохнул.
– Вот, никакой фантазии, – с обреченностью в голосе протянул он. – Сплошные Земли. Хоть бы одну Водой назвали для приличия. Даже планета русалок называется Землей, хотя казалось бы, имеются все предпосылки для…
– Так ведь это… – растерялся Баррагин, – мы же сухопутные.
– Не оправдание: вода играет далеко не последнюю роль даже в жизни сухофруктов.
– Да, но название планеты зависит от нашего обитания, – возразил Фармавир. – Вот, если бы лично мы являлись водными жителями, но и название планеты стало бы соответствующим. Честно. Той же Водой. Или Снегом. Или еще чем-нибудь.
– А если бы мы летали, – добавил Баррагин, – то планета называлась бы Воздухом.
– Все вы так говорите… – вздохнул Торон. – Вы же ученые, готовы любому простофиле заумными беседами мозги в бараний рог свернуть. Но чтобы вы знали, господа хорошие, планет с названием Земля в моем списке сто сорок семь, и приходится долго выяснять, с какой именно Земли и даже вселенной прибыли новые души.
– А зачем?
– Следим за ситуацией, – пояснил человек. – Если количество смертей неожиданно увеличилось, мы срочно отправляем команду в этот мир и смотрим, что стало тому причиной. У нас есть целая команда по работе над катаклизмами. А души переходят из вселенной во вселенную, потому что им гармоничнее либо здесь, либо там.
– Как устроиться в вашу команду? – Фармавир взял быка за рога.
– Для начала набраться жизненного опыта, – ответил Торон. – То есть, прожить минимум три полных жизни.
– А иначе никак?
– Иначе – нет. Но я буду иметь тебя в виду, – сказал Торон. – Не передумаешь в будущем, подходи. А пока что назовите, пожалуйста, особые приметы вашей планеты: материки, океаны, вулканы, впадины.
– Пустыня! – обрадовался Фармавир.
– Будем надеяться, – заметил Торон, – что это не Сахара. Этого добра, знаете ли, на большинстве планет хватает.
Фармавир потер подбородок большим и указательным пальцами.
– Имени меня, – объявил он. – Недавно созданная мною на Пинайском острове и названная в мою честь мною же посмертно.
– У тебя мания величия, правда? – поинтересовался Торон, скептически приподняв брови. – Песочница не может стать пустыней, даже огромная.
– Это не песочница, – заупрямился Фармавир. – Я сделал то, что сказал!
Торон взял его за ладонь и повернул ее тыльной стороной вверх.
– Не похоже, – сказал он. – Я не вижу трудовых мозолей.
– Сюда загляни! – Фармавир постучал себя по лбу. – Я мозгами работал.
Торон ухмыльнулся.
– Крепкие у тебя мозги, – заметил он. – Мускулистые. Тогда, извини за выяснение подробностей, объясни мне, как погиб?
– Разделился на три части.
– Чтобы сделать за раз три нормы? – съехидничал Торон.
– А в глаз? – предложил обидевшийся Фармавир.
– А по лбу?
– А во второй глаз?
– А по второму… э-э-э… короче, сейчас сам посмотрю, что за песочница, и как именно она появилась, – Торон внезапно вспомнил, что он белый и пушистый, и резко сменил тему. Дотронулся до края папки указательным пальцем, и на ее левой половине появилось изображение происходящего на планете, а в правой – пояснения к изображению. Вчитавшись, Торон удрученно покачал головой.
– Да уж, – сказал он. – Такого в моей практике еще не случалось.
Раздался оглушительный хлопок, и из окна пятиэтажного здания вылетел истошно вопивший Альтарес. Упав на землю, он вскочил и замахал кулаками.
– Ух, ты! – воскликнул Фармавир. – А там он как очутился?! Я же сам видел, как его зашвырнули в дальние дали.
– Как зашвырнули, так и вышвырнули, – объяснил Торон. – Зная пронырливость таких людей, я не удивлен.
– Видел я твои связи в одном темном месте! – из окна высунулся похожий на Торона человек. – Светский он лев, мать его за ногу! Вот и катись в свой зоопарк, не мешай нормальным людям! Мениблаки, он ваш!
Он хлопнул в ладоши, и вокзал мелко, но часто задрожало. Торон вытаращил глаза, а Баррагин и Фармавир схватились за фонарный столб, чтобы не упасть: по площади прошла кривая полоса разлома, облачные полы зашевелились, и под нами разверзлась глубокая пропасть. Души бросились к стенам вокруг площади, стараясь занять место подальше от провала.
Раздался низкий гулкий рев, пробирающий до дрожи в коленях, а из провала полыхнуло огнем и черным дымом. Волна обжигающего ветра сбила людей с ног и, скользнув по стенам, ушла вверх, к солнцу. Вновь раздался низкий рев, на этот раз просто оглушающий. Он повторился эхом семнадцать раз, прежде чем из бездны на поверхность выскочили два человека в черных костюмах и черных очках. Следом за ними из бездны выплыло огромное сферообразное существо пяти метров в диаметре. Приоткрыло огромный рот с сотнями острых клыков в три ряда, и облизнулось тонким раздвоенным языком. Круглые, навыкате, глаза не моргая смотрели на присутствующих и вызывали у них неподдельный ужас. Зубастый колобок дыхнул фиолетовым пламенем, вызывая новый приступ страха.
– Где он? – воскликнула троица.
Ужаснувшиеся души прятались друг за друга, отчаянно толкаясь и переругиваясь. Перепуганный Альтарес нервно задергался и пополз назад и, не в силах бороться с нарастающим ужасом. Колобок резко повернулся к нему мордахой и довольно оскалился. От вида улыбки большая часть людей едва не отдала концы вторично. Альтарес вскочил и сломя голову бросился в сторону людей, надеясь затеряться в толпе. Но перепуганная толпа рассеялась гораздо быстрее, чем он до нее добежал, и прятаться стало негде.
