Уроки любви и ненависти - Кира Крааш
— Норон! Хартман! В мой кабинет!
Я едва затормозила, чуть не снеся уважаемого ректора с ног. Норон такой ловкостью не обладал, а еще лед на паркете его подвел. Так что он сшиб и меня, и уважаемого ректора с ног с грацией тарана.
Ну все, вот теперь точно одним толстым чеком в стекольную мастерскую не отделаемся…
17
Кабинет у ректора был шикарный во всех смыслах. Отчасти мы с Нороном приложили к этому шику руки. Точнее, кошельки. Половина наших конфликтов оканчивалась вандализмом, за который мы честно и щедро платили. Всегда исключительно пополам, хотя Норон, конечно, пытался первое время поиграть в аристократа и покрывать все расходы единолично, но… во-первых, я была принципиально против. Я ведь не какая-нибудь там нищенка, сама могу оплачивать свои маленькие (и не очень) капризы. А во-вторых, после того как мы нечаянно осушили прудик в академическом парке, полном редкой флоры и фауны, чек нам выкатили таких размеров, что даже мой женихатый герцог крякнул.
В общем, в кабинет к ректору мы пришли как к себе домой, привычно расселись по гостевым креслам и даже не вздрогнули, когда следом вошел ректор, громко хлопнув дверью. Ректор, между прочим, был милейшим мужчиной. Невысокий, пухленький, говорят, он был очень добр к студентам, их шалостям и затруднительным положениям. Ну вот ровно до тех пор, пока в его академию не поступили мы с Нороном.
— Вы в конец оборзели! — без вежливых расшаркиваний проорал ректор.
Справедливости ради, расшаркивался он с нами первые три раза, а потом уже сразу переходил к сути вопроса. Ну то есть в основном орал.
Я изобразила жалостливую мордашку и захныкала:
— Господин Нетлик, я так испугалась, так испугалась! Я думала, он меня убьет!
Но ректор, ожидаемо, не купился:
— Хартман, прекрати прикидываться немощью! За пять лет это еще ни разу не сработало!
— Но попробовать-то стоило, — пробормотала я.
Рядом понимающе хмыкнул ледяной. Ему, ввиду половой принадлежности, изображать даму в беде было невозможно.
— Значит так, — Нетлик переводил взгляд с меня на Норона и обратно. — Мне это надоело. Вы уже без пяти минут выпускники академии, а ведете себя как малолетние беспризорники.
Я открыла рот, чтобы возмутиться этим вопиющим сравнением (леди я или где, в конце концов), но ректор это заметил и рявкнул на упреждение:
— Цыц!
Я обиженно поджала губы, готовая стоически вынести всю головомойку и любую сумму в чеке. Но ректор оказался коварнее!
— И раз монетой вас наказывать бесполезно, — медленно проговорил Нетлик, — будете отрабатывать трудовой повинностью.
Мы с Нороном в жизни не были так красноречивы и так единодушны:
— Э?!
— Завхоз как раз жаловался, что ему не хватает лишних рук, — с прямо-таки садистским удовольствием проговорил ректор. — Стойла ездовых мантикор чистить, например.
— Господи Нетлик, — тоном высокомерной придворной сволочи начал мой жених, — я все-таки герцог, и…
— И я с удовольствием расскажу вашим отцу и дяде, за какие заслуги вы получили это наказание. Уверены, что хотите, чтоб они знали о том, как вы гоняете собственную невесту по академии?
Норон нехорошо так прищурился, но парировать было нечем — император за такие шутки по головке не погладит. Да и Норон-старший мужик с легендарно крутым характером.
Спустя еще час лекций о поведении представителей благородных сословий в академии, мы с ледяным вышли из кабинета ректора максимально заряженные позитивом и вдохновленные на трудовые подвиги. В основном каждый думал о лопате и как прикопать оппонента в сугробах таким дивным способом, чтоб по весне не нашли.
Но на новый виток наши разборки выйти не успели — прямо под дверьми ректората нас ждал академический завхоз. И был он такой счастливый, что стало страшно — пахать на нас будут со всем возможным энтузиазмом…
18
— Я в восторге! — честно заявил завхоз.
Мы его восторга, естественно, не испытывали.
— У меня столько всего накопилось, что я даже не знаю, за что вы будете хвататься! — продолжал радоваться наш куратор трудовой повинности.
Нам с Нороном по-прежнему хотелось схватиться за лопату. Ну или за любой тяжелый тупой предмет, чтобы прибить друг друга. Кажется, завхоз наши мысли услышал, потому что заявил с самым счастливым видом:
— Начнем с библиотечного архива!
Я аж зажмурилась от удовольствия. Завалить Норона фолиантами, подпереть дверь и бежать-бежать-бежать, демонически хохоча…
— …и протрете пыль! — вырвал меня из фантазий завхоз.
— Но у нас пары, — ледяной цедил слова с поистине аристократическим превосходством.
— Вот после пар и приступайте! — рявкнул за нашими спинами ректор, подслушивавший наш разговор без зазрения совести.
Мы с женихом переглянулись и с самым безрадостным выражением лиц разошлись по занятиям, чтоб через несколько часов встретиться у здания библиотеки. С видом максимально недовольным жизнью и друг другом мы отправились в архив библиотеки.
Архивом служило огромное полуподвальное помещение без окон и какой-либо систематизации материалов. То есть буквально сюда сваливали и спихивали книги в хаотичном порядке. И это все надо было разобрать по перечню тем и выстроить в алфавитном порядке. Как мы быстро поняли, время от времени тут предпринимались попытки навести порядок, возможно, даже руками вот таких же несправедливо припаханных студентов. Попытки, как я могла судить, особым успехом не увенчались.
Так что мы с Нороном повернулись друг к другу спиной, сделали по паре шагов в стороны и принялись разбирать ближайшие стеллажи. Мне досталось что-то про историю императорской семьи, и я от скуки листала некоторые книжки с особенно удачными названиями. На восьмом томе «Любовниц императора Нагрона Третьего» я не выдержала и воскликнула на всю библиотеку:
— Норон, будь мужиком!
Ледяной, который в этот момент составлял аккуратную стопку примерно в свой рост высотой, вздрогнул от неожиданности и уронил на себя весь этот архитектурный шедевр.
Убедившись, что парень не потерял сознание от свалившегося на него груза знаний и смотрит на меня ну очень выразительно, я закончила мысль:
— Будь мужиком — разорви помолвку! Ну ты же сам видишь, что я совершенно не гожусь не то что в жены — даже в невесты!
Ледяной прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и изрек:
— Эмбер, как настоящий мужик я просто не имею права портить твое реноме. А потому… — парень выбрался из-под завала книг, — страдай!
Я раздраженно отвернулась. Стоило признать, что несмотря на то что конфликт вышел на качественно новый уровень, эффекта от
