Уроки любви и ненависти - Кира Крааш
Вот, например, сегодня в меню были сплетни. Да-да, старое доброе, веками проверенное женское оружие. В сплетне ведь главное что? Во-первых, правдивость. Сплетня должна вписываться в существующую действительность. Во-вторых, как она звучит. Звучать должна крайне соблазнительно! А в-третьих, как она запущена. Точнее, через кого.
На обдумывание и подготовку ответного удара по Нороновскому профилю ушло несколько дней. Я ходила с видом задумчивым, чуть ли не романтическим, время от времени ловя на себе взгляды жениха. Он определенно что-то подозревал, иначе бы почему смотрел на меня так мрачно?
Но шансов на спасение у парня не было никаких. Я могла простить многое, могла парировать менее изящно и масштабно, но тотализатор на моем честном имени был явным перебором. И Норон должен был за это поплатиться. Причем ладно бы он испытывал острую нужду в деньгах, так ведь нет! Юный герцог был просто неприлично богат! И это значит, что пощады не будет.
И вот, одним ясным, солнечным днем я подпиливала ноготочки в дамской комнате учебного корпуса. Шли занятия, а потому я сидела одна на подоконнике и ждала. Ждала, ждала, ждала, пока, наконец, нужная мне персона не заскочила попудрить носик. Этот носик совался во все интересные места и дела, а потому очень был мне нужен. Звали этот носик милым и незамысловатым именем Брунгильда.
— Эмбер, милая, привет! — Бруня подскочила ко мне, чмокая воздух рядом с моими щеками. Затем изобразила сочувствие и проникновенно спросила: — Как ты?
— Я? Прекрасно! — улыбнулась я так жизнерадостно, что захотелось самой себе дать пожевать лимон.
— Но как же! — Бруня всплеснула руками. — Тебя же силком отдают замуж за этого… — дальше наигранное возмущение, больше похожее на восхищение — Маркуса Норона!
— Ах, это… — я отмахнулась.
— Ты что-то недоговариваешь, подруга… — задумчиво заявила Бруня, посмотрев на меня таким взглядом, как гончая на внезапно обнаруженного зайца, который растерялся и не дает деру.
— Ой, ну я не могу сказать… — я потупила взгляд, изображая милую стесняшку.
— Да ладно, ну между нами девочками!
Я демонстративно вздохнула:
— Ну только если по секрету.
— Я — могила! — заверил меня этот рупор нашей академии, вцепившись в мою руку мертвой хваткой.
Я облизала губы, изобразила минутное колебание, за время которого мне почти что сломали руку, и заявила:
— Помолвка подставная!
— Но как же так? — недоуменно спросила Бруня, явно не веря своему счастью.
— Вот так. Маркус сказал мне по секрету, что готовит отбор невест для себя. Ну, знаешь, этот, модный, как у соседней империи? И я изображаю его невесту, чтобы оценить, кто из девушек действительно в него влюблен, а кто так — считает его мимолетным увлечением, — доверительно сообщила я.
— Да ты что! — ахнула Бруня.
— Да! А потому те девушки, кто проявит достаточно заинтересованности и настойчивости, получат приглашение на этот отбор. И шанс побороться за Маркуса!
Бруня аж зажмурилась от удовольствия. Я решила вернуть ее на землю бренную и подергала за рукав:
— Ты только никому не говори, я тебя очень прошу!
— Конечно-конечно! — закивала девушка. — Ты что, кому я могу сказать такой важный секрет!
И не тратя времени понапрасну, даже не изображая попытки поддержать вежливую беседу о чем-нибудь типа погоды, Брунгильда стартанула из дамской комнаты на третьей магической скорости, только дверь и хлопнула.
Ну что, женишок, ты там вроде бы любил повышенное женское внимание? Получи по полной.
16
Неделя выдалась славная. Пушистый снежок, тепло, красиво. Норона нервировали круглосуточно и без моего участия, опять-таки. Вообще, наблюдая за его поклонницами, я искренне восхищалась их находчивостью и настойчивостью. Они не давали парню прохода ни на парах, ни на переменах. Сторожили у дверей комнаты, раздевалки, туалета. Сопровождали всюду и успевали собачиться меж собой.
Я в целом, конечно, их понимала. Герцог — слишком лакомый кусочек, тут чем хочешь поступишься ради таких перспектив. А потому наблюдала за происходящим издалека и искренне наслаждалась процессом. Особенно мне нравилось, что Норону даже не удавалось дойти до моего обеденного стола, его усаживали где-то посередине пути, усиленно пытаясь напичкать едой, как праздничного гуся.
Пару дней назад, например, посреди ночи я и весь этаж проснулись от того, что очень решительно настроенные девушки в потрясающе красивом исподнем пытались взять комнату Норона штурмом в буквальном смысле. Мы все повысовывались из-за своих дверей и с любопытством наблюдали за процессом, пока не явилась комендант и не разогнала веселый и очень эротически настроенный кружевной балаган.
Еще больше меня поражало, что до сих пор никто не проболтался, откуда у этой нездоровой женской активности растут ноги. Ледяной, конечно, не дурак, и понимал, что я приложила руку к процессу, но как конкретно — не знал.
Ну вот примерно до сегодняшнего дня.
Был обеденный перерыв, я сытая и умиротворенная болтала с девчонками в холле главного корпуса, как входные двери со стороны внутреннего двора распахнулись, жалобно бдзынькнув.
— ХАРТМАН!!!!
— Тебе конец, — без всякого сочувствия сказала стоящая рядом Амелия.
Не согласиться с ней было сложно: ко мне быстрым шагом приближался Норон. Очень и очень недовольный жизнью. Вокруг парня светилось несколько ледяных колец, которыми он, видимо, ограждался от поклонниц. А сейчас вот расталкивал толпу на пути к моей скромной персоне.
И смотрел парень на меня так многообещающе, что я аж нервно сглотнула и поняла — настало время тактического отступления. Сунула Амелии в руки свою сумку и дала деру.
— СТОЯТЬ!!! — гаркнул мне вслед жених, но инстинкт самосохранения был сильнее.
Я прямо на каблуках, в длинном ученическом платье, на очень сытый желудок умудрялась набрать неплохую скорость! Расталкивая и распихивая всех без разбору, я неслась без всякого смысла и направления, гонимая одной-единственной мыслью: «убьет». Ну если не убьет, то точно покалечит. Я слышала, как Норон гонится за мной, также сшибая все и всех на своем пути. И чувствовала спиной, как злой мороз бежит впереди хозяина.
Когда холод цапнул меня за то место, что обычно отвечает за ощущение опасности, я поняла две вещи. Первая — все равно догонит. И вторая — живой не дамся. А потому мгновение спустя вокруг меня образовался плотный кокон горячего воздуха, нагреваемый моим даром.
Так мы и неслись по всей академии, роняя людей и предметы, перепрыгивая через ступени и перемахивая через перила, переругиваясь и перекрикиваясь. В конце концов, после
