Ольга Куно - Трое из Лукоморья

— Но несмотря ни на что одно дерево там всё-таки выросло, — заметил Ярослав.

— Верно, — кивнула я, немного удивлённая, что воин помнит такую деталь. — Яблоня. Росток появился на следующую ночь после того, что произошло. Дерево с самого начала было сухим. И тем не менее оно росло и достигло размеров обычной яблони. Без листьев, без плодов, без жизни. Она так и стоит там до сих пор, Сухая Яблоня, напоминая о злодеянии, совершённом много веков назад.

— Сухая, если не считать того, что совсем недавно на ней появилось яблоко, — заметил Ярослав.

— Яблоко? — нахмурилась я.

— Именно в этом и заключалась та новость, которую сообщили Ерофею. Старый забор в некоторых местах обвалился, и кто-то неожиданно заметил на дереве яблоко. Одно-единственное. Ни листьев, ни почек, ни цветов не было. А плод появился.

Один-единственный плод? Появившийся на мёртвом дереве из ниоткуда?

— Это очень плохо, — покачала головой я.

— Некоторые подумали так же, — согласился Ярослав. — Но Ерофей решил иначе. Он заключил, что яблоко волшебное, и в этом оказался прав. Вот только этот… — он запнулся, тщательно подбирая слова, — многоопытный длиннобородый обольститель…

— Старый блудливый козёл, — перевела я для Дары.

— …с какого-то боку решил, будто оно из тех самых молодильных яблок, о которых он слышал в старых легендах и байках. И решил срочно, даже ничего не проверив, отправиться в усадьбу и съесть яблоко, покуда его не сорвали другие.

— Вот идиот! — в сердцах воскликнула я.

— Не без того, — легко согласился Ярослав, по-видимому, относившийся к своему работодателю без особого восторга. — Отговорить Ерофея пытались, но, разумеется, безуспешно. Он уже несколько месяцев бредил этими самыми яблоками — и вдруг такое известие. Он поспешил в Проклятый Замок. Я, разумеется, был среди тех, кто его сопровождал. Когда мы прибыли на место, яблоко по-прежнему было там. Очень странное зрелище. Безжизненное дерево, совершенно сухое, голые ветки, и на одной из них — спелое красное яблоко.

— И царь поспешил вкусить запретный плод, — пробормотала я.

Воин кивнул.

— Он сорвал яблоко с ветки, и земля ощутимо задрожала у нас под ногами. Но это его не остановило. Я даже не уверен, что он заметил. Он был весь во власти иллюзий, им же самим придуманных. Он жадно впился в яблоко зубами, и тогда начался конец света.

Голос Ярослава стал глухим, а взгляд отчуждённым. Фактически он уже был не с нами, внутренне перенесшись в мир собственных воспоминаний, слишком недавних и всё ещё кровоточащих. Он действительно говорил правду, теперь я была в этом уверена. Хотя предпочла бы, чтобы его слова оказались ложью.

— Земля затряслась ещё сильнее, но это была ерунда по сравнению с тем, что произошло дальше. Дерево загорелось, всё разом, от корней до самой верхушки. Оно всё продолжало гореть, но не сгорало; огонь просто плясал по веткам, не причиняя им никакого вреда. А потом из огня появился демон.

— Демон?!

От волнения я вскочила на ноги. Ярослав кивнул, по-прежнему отстранённо.

— Огромная огненная фигура. Должно быть, в три человеческих роста высотой и необыкновенно…мощная. От неё исходила сила…Это невозможно передать словами. Разрушительная сила, и очень тёмная. Её можно было ощутить кожей, кончиками пальцев. Нас обдало волной жара, и многие не удержались на ногах. Ерофея демон убил почти сразу. Он вытянул руку — если это можно назвать рукой, — схватил царя, поднял его высоко над головой и с силой бросил вниз, головой о камни. Всё произошло за пару секунд; никто не успел ничего предпринять.

— Царь умер?

— Да.

Я нахмурилась. В случае смерти государя гонцы немедленно рассылаются во все концы страны. А страны на нашем острове маленькие — как правило всего-то один город, вроде нашего Велиграда, да кучка окрестных посёлков и деревень. Почему же мы до сих пор ни о чём не слышали?

— Дальше была бойня, — продолжал Ярослав. — Нас было двенадцать сопровождающих. В живых остался я один.

— Потому что ты лучше всех дерёшься? — поинтересовалась я.

— Нет, потому что я лучше всех бегаю — отчеканил он. — И мне плевать, как это звучит. Мы столкнулись с тем, чего никогда в жизни своей не видели, да что там не видели — даже не слышали, что такое бывает! У нас не было ни малейших шансов против этой твари. Сначала мы попытались с ней сражаться — и это стоило жизни нескольким моим товарищам. Потом мы поняли, что остаётся только бежать, но и это почти никому не удалось.

— Оправдываться будешь перед собственной совестью — я смотрю, она у тебя слишком щепетильная, — пожала плечами я, — а передо мной не надо. Это я так просто тебя спросила, хотела проверить, честно ли ответишь. Я считаю, что ты абсолютно прав. Идти на верную смерть можно тогда, когда это может принести хоть какую-то пользу — и то, нельзя требовать от человека такого поступка. В твоём же случае умирать смертью храбрых не имело никакого смысла. Единственная жизнь, которую у тебя были шансы спасти — заметь, очень незначительные шансы, — это твоя собственная. Ты сумел её спасти — честь тебе и хвала. Жизнь даётся нам не просто так, и мы за неё в ответе. Каждый из нас — начальник охраны самому себе. Так что ты можешь смело утешиться тем, что исполнил хотя бы этот долг. Поверь мне, это большое достижение. Я знаю, что такое демон.

— Ты с ними встречалась? — завороженно спросила Дара.

— Один раз, давно. И больше не хочу.

У меня не было желания развивать эту тему.

— Там случилось кое-что ещё, — снова заговорил Ярослав.

— Прекрасно, — вздохнула я. — Как будто уже рассказанного тобой было мало.

— Когда всё было кончено… — воин поморщился; было видно, что эти слова даются ему нелегко, — я был ещё там. Демон сумел меня ранить, но я успел отползти за ствол дерева и старался не шевелиться, чтобы не привлечь к себе внимания. Демон действительно меня не заметил. Он подошёл к телу Ерофея, склонился над ним и…принял его обличие. Уменьшился в размерах, перестал гореть и стал выглядеть точно как царь. А затем коснулся тела рукой. Оно сразу задымилось, обуглилось и стало неузнаваемым.

Ярослава передёрнуло. Он замолчал, опустив голову, подпирая лоб ладонью. Я протянула ему чашку.

— На, выпей. Тебе станет легче. Лучше залпом.

— Что это? — по-деловому поинтересовалась Дара.

— Водка, — ответила я.

— Что, обычная водка? — спросила девочка. Выглядела она разочарованной.

— А что бы ты хотела, чтобы это было? Валерьяна, пустырник? Настой земляничных листьев? Он же всё-таки мужик. Для них лучшего средства успокоения, чем алкоголь, не придумаешь.

Вообще-то помогает мужикам и пустырник, и валерьяна, и земляника. Различий между мужчинами и женщинами в действительности много меньше, чем принято думать. Но мне хотелось немного поддержать гостя; шутки шутками, а ему действительно здорово досталось за последние дни. И мельком брошенная фразочка про мужика могла сработать даже лучше, нежели пресловутая водка.

— И что же, выходит, водка — лучшее лекарство? — прищурилась Дара, заподозрившая подвох.

Но я не собиралась сдавать своих позиций.

— Не лучшее. Есть ещё горилка и чистый спирт.

Я снова повернулась к Ярославу. Тот выпил "лекарство", как я и говорила, залпом, и теперь, кажется, немного приходил в себя. Во всяком случае на его щеках проступил румянец. И этот румянец определённо ему шёл.

Я мысленно ущипнула себя за руку, возвращая мысли в правильное русло. Итак, теперь понятно, почему мы ничего не слышали о гибели царя. Потому что для всех он не погиб. Его место занял демон. Просто заявился во дворец и принялся править, как ни в чём не бывало. Уж не знаю, как именно он объяснил исчезновение своих сопровождающих, но это не столь важно. Важно то, что в нашей стране теперь хозяйничает демон, и с точки зрения большинства жителей, правит он на законных основаниях.

Я принялась ходить из угла в угол, беззвучно шевеля губами в такт своим мыслям. Так мне лучше думается. Как правило, при посторонних я стараюсь вести мыслительный процесс более спокойно, но этот случай выходил за рамки обыденного. Сколь это ни смешно, но я чувствовала некоторую долю ответственности за происходящее. Перед кем? Не знаю. Уж точно не перед людьми; им я ничего не должна. Почему? Ну, во-первых, так уж сложилось, что я оказалась среди тех немногих, кто знал правду. А значит, как ни крути, что-то предпринять по этому поводу могли только мы. А во-вторых, хоть мне и никогда не совладать с демоном в честном поединке, всё-таки я кое-что умею, и против такой твари у меня, как ни крути, шансов больше, чем у обычного человека. А значит, ответственность вновь ложилась на мои хрупкие плечи…Про хрупкие — это, конечно, снова кокетство. Просто мне нравится так о себе думать. На самом деле этими плечами можно выбить немало запертых дверей, надо только захотеть.