Ева Никольская - Достать василиска! (СИ)
— Страхова, говорите. А где она? — спросила, невольно подумав, что морса из глюко — клюквы все же было многовато вечером.
— В яме сидит и дурочку из себя строит? — в голосе заклинателя проскользнула насмешка.
— Я?! — воскликнула как можно громче и возмущенней, чтобы меня непременно услышала бабушка. — Я не дурочка! И уж тем более не Страхова.
— А кто? Ее сестра — близнец? — поглядывая в сторону приближающегося Иннокентия, хмыкнул друид. Ну, то есть я думала, что он туда поглядывает, так как из‑за проклятого капюшона и темноты лица его видно не было.
— У меня есть сестра?! — демонстрируя повышенный интерес к своей биографии, заголосила я. — О — о-о, у меня есть… — и заткнулась, услышав тихий смех охотника.
— Так, не поняла, — сказала, хмурясь. — А что тут забавного‑то? И где, к лешему, сестр… тьфу! Спас — отряд!
— Это‑то и забавно, — отсмеявшись, ответил наемник и сделал короткий пас рукой в сторону добравшегося до него крота. Словно от мухи назойливой отмахнулся, угу. От мертвой «мухи» величиной с медведя. И, что самое поганое, сработало.
— Нет, — мрачно процедила я, глядя на то, как затихает Иннокентий, скованный ожившими корнями старого дуба. — Вот это вот совсем не забавно! А еще говорят, что вы из общества зеленых. Отпустите зверика, он вам ничего не сделает.
— Конечно, не сделает, — согласился со мной друид, поднимаясь на ноги, — просто не успеет. Как и твоя бабушка с лешим, которые сидят у костра, трескают бутерброды и о тебе даже не вспоминают.
— Неужто забвен — трава? — понимая всю силу своих неприятностей, уточнила у него.
— И она тоже, — уклончивый ответ оптимизма не добавил. Согласитесь, посиделки в яме в чем мама родила и задушевные беседы с наемником, жаждущим обменять меня на кругленькую сумму денег, — не лучший повод для радости.
А уж когда заклинатель с обрыва спускаться начал, я и вовсе приуныла. Бабушка меня не слышит — зови — не зови. И хорошо, если она вообще сейчас помнит, что у нее есть внучка. Леший… занят бабушкой. Наверняка у друида и для него какая‑нибудь травка нашлась. Чтоб хозяин леса потом претензии за вторжение на территорию не предъявлял. Притихший зомбо — крот вгрызался гнилыми зубами в древесные корни, а мужик, откинувший с лица капюшон, изучал меня. Картина маслом «Ведьмочка и душегуб»! И что же теперь делать?
— Адреском не поделишься, где забвен — траву раздобыл? — спросила я первое, что пришло мне в голову.
— По дороге в город — непременно, — широко улыбнулся друид, который на своих собратьев был похож… разве что зеленым капюшоном. Обычно среди этой категории заклинателей встречались бородатые и патлатые старцы с резными посохами и кучей пафоса. Мне же повезло (хотя, скорее, НЕ повезло) нарваться на молодого парня.
— Не стыдно за купающейся девушкой подглядывать? — зло щурясь, поинтересовалась я у него, на что он неопределенно пожал плечами, продолжая довольно скалиться. И я бы непременно психанула на такую реакцию, если б не заметила Веню, таращившего глазищи из темноты, за спиной друида. — А дубы чужие вербовать? — сделав вид, что поглощена изучением собеседника, спросила его.
— Вот за это действительно стыдно, — покаянно ответил наемник. — Но работа есть работа. Прости, малыш, ничего личного.
— Это ты сейчас дереву или мне сказал? — немного подумав, уточнила я.
— Обоим, — парень собрал с земли одежду и протянул ее мне.
— Эй! А отвернуться? — забрав вещи, возмутилась я.
— Я похож на идиота?
— Ну…
— Та — а-ак, — протянул «зеленый капюшон», присев возле моей ямы. — А ведь я хотел по — хорошему, ведьма, — покачал головой он, разглядывая меня.
— Я тоже, — подобравшись к нему поближе, жалобно посмотрела в глаза наемника и, как только подкравшийся сзади домовенок вцепился ему в волосы и заверещал в уши, швырнула под ноги мужчине речной камень, который зачаровывала все время нашего пустого разговора.
— Что за… апчхи! Чхи! Ап — пчхи! — громко чихая, друид потерял бдительность, чем я и воспользовалась, свистнув метлу. Уж на нее‑то забвен — трава точно не подействовала.
Охотник пытался меня поймать, но беспрерывное чихание, слезящиеся глаза и хватающий его за все места Вениамин отвлекали. Поэтому мой пикантный полет в обнаженном виде на метле «зеленый капюшон», скорей всего, пропустил. Зато меня во всей красе узрели бабушка с лешим, который, почесав лохматый затылок, задумчиво изрек:
— Бабы голые мерещатся, во дожил! Аришка, а, Ариш… — заканючил он, вмиг забыв о своем хмуром видении, то есть обо мне, — может, все же свадебку сыграем? — но вместо того, чтобы привычно послать лесного хозяина по известному адресу, бабушка встала, подбоченилась и, окинув гарцующую на метле меня, строго вопросила:
— Девушка, а вы с какого шабаша и что забыли в моем лесу без… лицензии?
— Тру — у-у — Ба — а-а, — простонала я, спрыгивая на землю и начиная торопливо одеваться.
Ночь обещала быть веселой, учитывая потерявшую память ведьму, заторможенного лешего и все еще чихающего друида, с которым самоотверженно сражался домовой.
— А нам точно надо в эту академию, да? — пробормотала я, ни к кому особо не обращаясь.
— Вспомнила! МАРиС! — воскликнула бабушка, которую накрыло внезапное озарение. — Там такой ре — е-ектор, — кокетливо поведя плечами, мурлыкнула она.
— Р — р-ректор? — зарычал дядь Леха.
— Труба — а-а, — повторила я, кое как застегиваясь и кидаясь к сумке с зельями, способными помочь мне уладить ситуацию со всеми присутствующими. — Так, это не то, и это не то, это вообще «Супермарт»… О! Это подойдет! — достав из сумки парочку подходящих флаконов, я открыла зубами один и плеснула его содержимое на бегающих друг за другом ведьму с лешим, после чего побежала помогать домовенку. Прежде чем друид перестал меня понимать, крикнула:
— Ничего личного!
Катарина
Я шла и искоса поглядывала на Каина, который с легкостью нес мою пусть не большую, но довольно тяжелую сумку и, щурясь на утреннее солнце, что‑то вдохновенно насвистывал себе под нос. После того как стражи меня передали под ответственность оборотня, мы обменялись с ним только приветствиями. И хотя спросить хотелось о многом, начинать разговор я почему‑то не решалась. Просто шла рядом со своим поручителем и думала, как могла так ошибиться в этом облез… эм… породистом коте.
Да — да, именно породистом! Потому что отдали меня на попечение не абы кому, а княжичу клана туманных котов, в подтверждение своей личности предъявившему магический перстень. Тот самый, который сейчас красовался на правой руке моего спасителя. И мысль, что этот оборотень мог опуститься до банального воровства, теперь казалась мне совершенно абсурдной. Он ведь даже штраф за меня заплатил! И мне вместе с вещами вернули мой жалкий чек, который все‑таки стоило поскорее обналичить. Может, я, растеряша, просто потеряла билет в переулке, а Каин подобрал? Вероятно, так и было. А я его еще и обозвала на весь перрон! Сты — ы-ыдно.
— Есть хочешь? — скосив на меня желтые глаза, спросил парень.
Кивнула вместо ответа, и мы снова замолчали. Он больше не насвистывал, а я… я продолжала идти рядом с тем, кто вытащил меня из неприятностей, и украдкой его разглядывать. Высок, что я отметила еще при прошлых встречах. Очень высок, головы на полторы меня выше. Плечи широкие, руки сильные, а фигура по — кошачьи гибкая, походка тихая — не мужчина, а мечта. И почему я этого раньше не заметила? Черты лица тонкие, нос прямой, губы чувственные, а глаза краси — и-ивые, так бы и любовалась.
— И как? Нравлюсь? — не глядя на меня, спросил оборотень.
— Сегодня да, — честно ответила я. Еще бы он мне не нравился! После того, как вытащил меня из тюрьмы. Да я сейчас расцеловать этого котика была готова! Ну… мысленно готова, естественно, а вслух, чтобы не выдать эти смелые думы, я с чувством сказала:
— Спасибо тебе, что выручил!
Каин кивнул, принимая благодарность и, обаятельно улыбнувшись, проговорил:
— Потом сочтемся, Рина.
— Да я сразу… как только заработаю, сразу сочтусь! То есть рассчитаюсь! Все — все отдам! Клянусь своим даром! — заверила собеседника, приложив руки к груди.
Он заинтересованно проследил за моим жестом, хмыкнул и кивнул, тряхнув пепельно — русой челкой, которая, упав на лицо, прикрыла его левый глаз. Правый же насмешливо смотрел на меня, а я все говорила — говорила — говорила… начала с обещаний вернуть деньги, как только смогу, и закончила искренними извинениями за то, что обвинила его в воровстве. Ну а под конец своей пламенной речи выпалила два терзающих любопытство вопроса: «А ты правда княжич?» и «Как к тебе попал мой билет?»
Каин остановился, медленно продемонстрировал мне фамильный перстень с символом клана, светящимся в сердце дымчато — серого камня, затем так же медленно приподнял пальцами мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза, и, наклонившись, выдохнул в лицо:
