Иван Тропов - Опаленная колыбель
И ждать, когда их нагонят дикие роботы, имперцы не стали. Рванули обратно на северный полюс и дальше, обратно на наш материк.
Но это уже не имеет значения. Уж против этих-то остатков даже конфедералы не испугаются воевать…
Вот и все.
Отлюбил Дядюшка Сэм человечество.
И императору тоже недолго осталось. Скоро не будет его воротничков верности.
Все получилось так, как Дымок и планировал.
Блин, сколько же мы с ним за месяц всего наворотили… Даже не верится!
И ведь с чего все началось-то? С компа какого-то несчастного!
24. Отдача
Президенты всех городов Конфедерации собрались у Янга через два часа. Самому Янгу Фейнман уже объяснил, что к чему. А прибывшие президенты вообще не знают, что произошло.
Своих-то спутников у них нет, они только у Дядюшки были – все спутники, которые конфедералы или император запускали, Дядюшки тут же сбивал. И что в Северной Америке произошло, президенты не видели и не знают. Станции радиоперехвата, конечно, подслушали какие-то обрывки переговоров, когда Дядюшка имперскую эскадру громил. Но это лишь обрывки. Да тут бы и полные записи не сильно помогли. Разнообразие в переговорах небольшое было – сплошной мат. Сначала недоуменный, а потом отчаянный. Ни черта по этим переговорам не понять.
Да и вызывал-то президентов Янг для чего? Чтобы рассказать, как Дымок Дядюшку Сэма к старому поведению возвращать будет…
Вот об этом президенты и думали. И надежд особых у них не было. Максимум – это что после оживления Дядюшки на наш материк снова дикие роботы повалят. Императору уже не до Конфедерации станет, и все вернется к тому, как было месяц назад.
И тут Янг им сообщает, что армады императора больше нет…
И Дядюшки теперь нет…
Нет, заводы-то уцелели. Даже больше половины. Но без команд Дядюшки это лишь скопища техники. Остались еще и дикие роботы, которые императора громили – но и эти жестянки без централизованного управления многого не сделают. Да и пополнений у них уже не будет…
Но мы все это только по догадкам знаем – на совет президентов по традиции никого не пускают. Даже Фейнмана. Уж сколько он и лунная колония Конфедерации помогали, начиная с ее основания – а все равно…
Но мы туда и не рвемся. У нас свой маленький праздник. Фейнман лучшее вино из своих запасов открыл. Даже Дымок на радостях бокал вина согласился выпить, хоть вообще-то алкоголь и не жалует. С непривычки раскраснелся, и давай хвост распускать, зазнайка малолетняя!
Но сейчас к братишке не придерешься – есть повод. Да какой! Без него бы Конфедерация с дикими роботами еще долгие века воевала. Да и имперскую армию кто бы разгромил?
А Дымок еще полбокала вина хлопнул – и совсем расцвел. Размечтался, как он после всего этого с поверженным императором встретится, что говорить будет…
Только пока он мечтает, президенты все заседают.
Я уже на часы посматриваю украдкой. Что-то долговато они. Второй час кончается! Сколько Янг им может рассказывать и записи с лунных телескопов демонстрировать? Сейчас не рассказывать, а действовать надо! Надо императора добивать, пока остатки его армады из Северной Америки обратно разрозненными группками ползут. И побыстрее! А то придет в себя, остатки армии перегруппирует – и врасплох его уже не взять. А на фига конфедералам лишние потери?
Но президенты все заседают.
Уж и Дымок в себя пришел. Алкоголь в крови потихоньку разложился, в голову бить перестал – а разговор с императором, о котором он тут размечтался, что-то все не приближается…
– Не понимаю, Ричард, – к Фейнману пристает нетерпеливо. – Почему они тянут?
Но Фейнман – вовсе не возбужденный. Усталый он до ужаса, да и от вина разомлел… И особой радости от победы у него не заметно. Вообще почти грустный сидит.
– Только разгром бывает окончательным, Дима, – начинает философски. – А победа никогда не бывает абсолютной. Это всегда нечто аморфное. В стане победителей, еще до окончательной победы, начинают думать о том, что будет после. Начинают делить шкуру, пока враг еще не разгромлен. А сейчас победители получили победу, о которой даже не мечтали…
– Вы хотите сказать, что они будут долго договариваться? – Дымок хмурится.
– Боюсь, они вообще не смогут договориться, – Фейнман грустно усмехается. – Дикая демократия того типа, что установилась в Конфедерации, эффективна только в ситуациях средней степени сложности. В остальных случаях она неустойчива. Когда ситуация становится очень трудной, сразу же оказывается, что для каждого города своя рубашка ближе к телу, и общее благо куда-то отступает… Да вы и сами видели, как Конфедерация едва не рассыпалась… А когда ситуация слишком хорошая, как сейчас, все начинают беситься с жиру. Никто не хочет идти даже на крошечные уступки, пока без них можно обойтись…
Ага… Это господина Фейнмана после вина на философию развезло. Не надо было его шампанским натощак поить!
А Дымок его слушает – и все мрачнеет.
И тут наконец-то Янг к нам заглядывает.
Только вид у него вовсе не радостный. Похоже, прав Фейнман. Как всегда, впрочем…
Отвешивает Янг Дымку пару дежурных комплиментов – и сразу к делу. Начинает к Фейнману по поводу бывших дядюшкиных спутников подгребать. Мол, как лунная колония по поводу того, чтобы передать их Конфедерации? Там ведь не только спутники наблюдения, но и лазерные батареи. Если эти лазеры будут под контролем у конфедералов, они получат стратегическое преимущество перед имперцами: флаеры конфедералов смогут выходить из нижних слоев атмосферы, а имперские будут там заперты…
– Господин координатор, какие стратегические преимущества?! – Дымок от всей души возмущается. – Вы же можете сейчас добить императора без всяких хитростей, и почти без потерь!
За спиной Дымка Фейнман мрачно усмехается… Обречено так…
И точно.
– Видите ли, господа… – Янг глаза опускает. – Не все так просто. Император – это вовсе не страшный злодей. Он и его Империя – почти половина человечества. И без императора человечество просто не выжило бы во время войны с Дядюшкой и его дикими роботами. Да, методы императора подчас весьма специфичны, но… Но если придерживаться фактов, надо признать, что император спас человечество. И добивать его теперь, в момент его слабости… Это даже не подлость, это гораздо хуже – это будет настоящая ошибка! Угрожать Конфедерации император теперь не сможет. А если на человечество обрушится какая-то новая угроза… Кто знает, не окажется ли неоценимый опыт императора той палочкой-выручалочкой, что спасет все человечество еще раз?
Дымок от такой наглой лжи даже говорить разучился – только ртом по-рыбьи разевает. Да и я, наверно, не лучше выгляжу, благо со стороны себя не вижу… Это ж надо! Обозвать имперские ошейники, с рабством и всеми этими гарантированными самопожертвованиями – специфичными методами!
Дымок наконец в себя пришел, обрел дар речи.
– Какая угроза?! – возмущается.
Меня тоже чувства переполняют:
– Вы что, не понимаете, что если не добьете его сейчас, то через полгода он наберется сил и опять начнет вашу Конфедерация по швам распарывать?! Но только тогда у вас против него уже никаких козырей не будет! И тогда он вас точно додавит!
Дымок головой усердно кивает, меня поддерживая. Но Янг только кисло морщится и руками разводит.
– Господа, прошу меня извинить, – вежливую улыбку изображает. – Дела.
И только его и видели. Город-то его. И здесь он решает, с кем ему разговаривать.
Янг уже давно ушел, а Дымок все возмущается. Стокер и Анна кивают согласно, я тоже Дымку поддакиваю. Это надо же! Вместо того, чтобы добить императора, пока он почти разгромлен – конфедералы собираются дать ему передышку и время собраться с силами! Мазохисты они, что ли, эти президенты?!
И тут я на полкивка замер.
Фейнман почему-то не возмущается. Сидит в кресле тихо – и только улыбается грустно.
Тут и Дымок это заметил. К Фейнману на каблуках крутанулся – и начинает: почему Фейнман не пытается убедить Янга, что надо немедленно атаковать императора, пока он не перегруппировал свои силы и не подготовился к нападению Конфедерации?!
Но Фейнман только улыбается грустно.
– Дима, – говорит наконец очень мягко. – Не стоит понимать Янга так буквально. Я уверен, сам Янг целиком согласен с вашими аргументами…
– А тогда чего он! – Дымок возмущается.
Совсем по-детски. Так его это все возмутило, что даже матерого интела из себя строить забыл.
– Он координатор Конфедерации, – Фейнман объясняет терпеливо. – И у него есть свои заботы, свои правила игры, если угодно… Он один из самых разумных президентов Конфедерации. Но далеко не все президенты такие. Ваш Линский оказался единственным из двадцати с лишним правителей нейтральных городов, кто решился присоединиться к Конфедерации и открыто выступить против императора в критический момент. И Янг тоже почти одинок среди президентов Конфедерации. Не в его силах переубедить их. Максимум, что он может сделать – это сохранить Конфедерацию хотя бы в таком виде… И не забывайте, при этом он должен каким-то образом убедить народ своего города в правильности решения, принятого советом президентов. Да, президенты решили не добивать императора. Но реальная причина этого решения не в том, что Янг сказал нам. Это «внешний вариант», если угодно. То, как решение президентов будут объяснять обычным гражданам Конфедерации. Реальная же причина весьма прозаична. И даже, я бы сказал, кое в чем оправдывает решение совета президентов…
