Роман Тус - Звериный футбол

— Да я не знаю чего делать то надо, дайте выпить для храбрости.

— Ничего тебе делать и не надо, эта машина для любви сама всё сделает.

— Я её боюсь.

— Ты не плачь и не горюй моя дорогая, если в море утону знать… наливай до края. Чего ты мне там нацедил, как украли — зашипел Николай на меня.

— Есть один вопрос для всех. А какого простите хрена мы тут все делаем? — успел вставить я перед опрокидыванием рюмок.

— А кто предложил пойти в лес красоты местные смотреть? А кто через калитку у беседки вывалился под гору и все за тобой полезли? А кто два часа водил всех по зарослям папоротника и как Сусанин отказывался показывать выход? А кто…

— Это ты Николай кому говоришь, мать твою за ногу, если это ты с Костей вывалился в калитку и ты нас водил через папоротник, гребаный экибастуз.

— Я? — удивленно опустил рюмку Николай. — Не, не может быть.

Все опять замолчали, смотря как заведующая полуотвернувшись выжимает свою блузку.

— Эх, где мои двадцать лет назад — мечтательно произнес Николай, отправляя в рот очередную рюмку и занюхивая выловленным из реки огурцом.

— Да склюют демоны преисподней формы эти, мужей смущающих. Да не сбудутся мечты её и взоры жалящие сердце отрока наливающего. Да вернуть бы тело бренное в века средние и огнём пламенным лоно бесовки выжечь.

— А вы то старче куда. Седина в бороду, бес в ребро. Стакан берите и угомонитесь.

— Мария Петровна хватит здесь телеса оголять, а то у меня деды дымятся уже.

— А не про их честь, только для одного его берегу всё. Вон того с бутылкой.

— Заберите бутылку Христа ради, — заплакал Костя.

— А давайте еще, ик, по одной.

— Нам то что делать — раздались с другого берега голоса Генри, Равшанчика и америкашек. Слышно было что они при этом пинали друг друга.

— А мы чего всех с собой взяли — почесал голову Николай. — Давайте еще по одной и домой.

— Только через нет, как его папоротник, нет папоротник. Наливайте — очнулся итальянец…

— Филин я церковь где объект? Доложи обстановку.

— Церковь, я филин, приём. Купаются. Ух какая училка.

— Филин повтори. Три часа ночи. Какое купание, какая училка?

— Церковь я филин. Купаются черти, столько выжрали.

— Филин не засоряй эфир. Где огурцы? Где огурцы? Как слышишь.

— Церковь. Огурцы рядом, как слышите, приём. Рядом огурцы. Держу их в прицеле, купаются. Вот это сиськи.

— Филин как обстановка, не засоряйте эфир?

— Церковь. Всё в порядке убывают на фазенду. Как понял, на фазенду.

— Филин понял тебя, жди смену.

— Церковь. Ок. Ну и буфера!

И даже сквозь подушку проникали дикие крики из беседки. В данный момент тела пели «синий платочек». Уникальной особенностью в пении отличался Константин. На зная слов ни одной песни он умудрялся повторять за поющим нечто похожее и тем самым мог спеть весь мировой музыкальный репертуар.

— Ты меня уважаешь. А ну до дна за Морфлот.

— Константин, а пойдёмте на звезды посмотрим.

— Чего на них смотреть, пять звезд всё равно лучше.

— Убери руки ибо отрок луноподобный белую цедит в стаканы граненые, аки подобны дела его свету солнечному и не прольётся ни капли, а ежели прольётся по вине греховницы, то получит оная колом осиновым освященным прямо в телеса свои выдающиеся.

Пятый час уже, рассветает а эти всё празднуют. Какая уж тут вечеря, заутреня пошла. Сейчас еще малого разбудят криками индейскими своими.

— Боже царя храни свято и право… — залетели в форточку слова очередной песни из беседки. О до царя дошли, сейчас начнётся.

— Вы мне батюшка в нос не суйте чресла свои. Вот видел Сталина у сердца. Понял кто тут хозяин. Я тебе дам царя.

— Царя батюшку на вас аспидов окаянных нетути. Да, отрок?

— Дааааа. «Разбежавшись прыгну со скалы, вот я был и вот меня не стало».

— Мария ловите этого вашего, а то он вниз сигануть собрался.

— Куда же вы Константин, а ну назад.

— Я его сейчас морским узлом к тебе привяжу. А ну Машка налей, — на улице в который раз послышался звон стаканов.

— Фашисты попрятались в норы, — гремело из беседки.

— над ними шумела пурга.

— но залпы лихих комендоров

— везде находили врага.

— А ты чего на меня смотришь морда вражья. Ты где в сорок третьем был.

— Не твое дело богохульник. Да ударит тебя гнев божий и страшный суд тебе райским садом покажется. Дай мне отрок мой любящий вон ту оглоблю.

— Машка пода мне загогулину из под стола. Буду из батюшки бесов выгонять. Наливай для сугреву перед битвой. Я ему сейчас покажу как у нас в Морфлоте. Да я его, за Баренцево море, на лохмотья пущу.

— Долей отрок, да не ему. Нехристю этому уже не понадобится, ну разве чуть оставь на отпевание раба божьего Николая.

— Это он у кого сейчас стакан забрал. Дык это мой стакан. Ах ты старая церковная крыса. На нас краснофлотцев…

— Ах вы богохульники. Кто это зазвездил мне аки вельзевул посохом по рядам ангелов.

— Да епть, меня краснофлотца мордой в крапиву. Кто посмел…

Далее из района беседки раздалась непереводимая игра слов, переастающая в яростные крики, звуки борьбы, ударов деревянных предметов друг о друга и последующие лобызания:

— Прости меня раб божий Николай, азм есмь недостойный червь земляной, посмевший поднять руку на создание божие и навлекший на себя геену огненную. Дай я тебя расхристосю по обычаю нашему русскому. Отрок налей нам с горочкой, дабы восполнить утраты сердечные и обелить очи занесшиеся темнотой.

— Батюшка, видит бог не хотел я вас скамейкой по хребтине, не со зла, а из любви огромадной комара проклятого отгонял.

— Не больно ли вам Николай от ударов лопатой в область ребер адамовых, прости господи за муку причинённую.

— Что вы батюшка, нисколько не больно, только вот хрустнуло тут два раза. Вот стакан возьмите. Смотри Костя не расплескай.

— А ты бесовка что смеёшься, хочешь камнями закидаем аки блудницу вифлиемовскую. Не хочешь, так сиди тихо поросль адова.

— Вздрогнем боярин, ну и вы челядь прочая, и да воздастся нам за труды наши ратные.

— Дай я тебя расцелую брат мой во Христе, трижды…

— Не отдадим добровольно отрока энтого Константина на съедение бесам блудливым и не проси рыжая стерва.

— Три бутылки дам.

— Забирай ради Христа. Куда занести его. А ты ежели брыкаться будешь мы тебе с Колей оглоблей по темечку, дабы знал место свое. Ну с богом. Как принесёшь хозяюшка беленькую так и получишь младшего брата нашего в целости и сохранности, аки чистого непорочного агнца.

И чего она на меня так смотрит. Заняться ей нечем что ли. Вон какой стол, ешь, пей сколько хочешь.

Мои отношения с девушками складывались и раскладывались только в виртуальной реальности. Мой «гном», ну или «танк» в игре, определенно пользовались успехом у особей женского пола. Одна загвоздка только. Кто играл в онлайн играх за персонажей женского пола лучше не проверять. А то попадусь на «удочку» лысого интеллектуала из Чикаго, только что выпущенного под залог за развращение малолетних и прочих обитателей виртуальной сети.

В реальной же жизни искать кого–то не было времени. Тут бы в магазин за пивом успеть сбегать, скоро на замок нападать будут, да и «соски» крафтовать нужно, а то денег на новые доспехи и сундуки не хватает. И вообще я в «Гуе» сижу, квесты делаю, некогда мне по бабам шляться. Опять же по выходным с Сашкой надо выпить да вместе с его женой в «тыщу» поиграть. Все как то не до «сук».

И чего она на меня все смотрит, глаза протрёт, на мне узоров нет и грибы не растут, али я мохом зарос. Тьфу ты совсем как старец стал разговаривать. Ну с богом. Эх хорошо пошла, вот капусточкой закушу. Понеслась…

Ой, ай, поберегись. Куда руку то суёт бесстыжая блудница. Батюшка ну вы то хоть образумьте девицу. Что делать, как быть, куда чего там надо вставлять, вспомнить бы, а хрен с ним лучше выпьем батюшка.

А вообще она ничего. Сашка подмигивает, ему то хорошо, он давно с женой живёт, вон по ночам как верещат. А мне что делать, вдруг не получится. Интересно функционирует он или нет. Надо выпить, без стакана тут не разберёшься.

О как прижалась, а ничего теплая. Как горчичники, которые мне в прошлом году ставили, когда я ангиной болел. Грудью по ходу прижалась. Интересно у неё грудь стоячая или нет. Сашка любит про налитые и стоячие говорить. Вот бы как в том немецком фильме, который я на прошлой неделе скачал. Давай за Морфлот, а я чего против что ли, да я за море…

Интересно, а если я руки ниже талии опущу, не получу по роже. Не хотелось бы позориться при всех. Ну её нахрен, сейчас огребу ни за что. Лучше набухаться. О как, сама положила. Ой, за жопу щипнула. Ну даёт. А грудь хорошая, явно выраженная и сама такая ладная, как та эльфийка из клана «Разрушителей».