Мой злодей (СИ) - Власова Мария Игоревна

– Посиди со мной, пока я не усну, – попросила ее.

– Но ваш отец ещё не вернулся, я должна его ждать и… – попыталась отказаться она.

– Совсем немножко, прошу, – тихо сказала, и Элла согласилась.

Повернулась на бок, чтобы не замечать жалеющего меня взгляда, и позволила ей сесть рядом на кровать. Элла запела колыбельную, в детстве она всегда пела Рин и даже привычно принялась гладить по голове, точно ребенка убаюкивая.

Я почувствовала себя странно, словно нахожусь не на своем месте и украла чужое счастье. Но именно сейчас мне была нужна поддержка Эллы, потому что на меня, а не на пресловутую ранимую Рианну де Карвалье, напал тот отвратительный наркоман.

Порой я совсем забываю, что она не я. Даже отсутствие возможности ходить воспринимается так, как будто я давно с этим смирилась, а это как-то странно. Тихий мелодичный голос Эллы убаюкал меня быстро, но я не проснулась, а снова оказалась в кошмаре.

Где-то вдали маячит рассвет, небо медленно светлеет, и день забирает свои владения у ночи. Одинокая красная луна еле заметна в тучах на фоне яркого звездного неба. Пахнет летней свежестью, а от вида на раскинувшуюся внизу столицу перехватывает дыхание. Множество зданий, фабрик и заводов с парящими даже ночью трубами по-своему украшают ландшафт небольшой низины вместе с еле заметной в темноте водной гладью. Вдали на горе виднеется серый каменный замок, чьи острые шпили будто бы подпирают небо и густые тучи над ним. Воздушные паровые дороги своими линиями напоминают артерии этого большого индустриального города и расходятся по нему, вроде бы абсолютно несхематично. На фоне всей этой красоты фигура босого парня в мятой рубашке и простых брюках с растрепанными светлыми волосами заставляет замереть.

– Анри? – вырвалось у меня от удивления, ибо я так давно не была в его кошмаре.

Парень повернулся, и я узнала его – повзрослевшего Анри. Уже не ребенок, но ещё не тот лицемер, который несколько часов назад мне врал, что никогда не причинит вред. Конечно же, это он, а кто ещё это мог быть?! Кто может затащить меня в кошмар после двухнедельной передышки? Только настоящий злодей!

Мы стоим на широкой крыше усадьбы графини Ратморской, в книге она упоминалась, как любимое место Анри в детстве. Именно здесь он мог спрятаться от реальности и жестокой приемной матери. Пологая крыша с черепицей из металлических пластин, которые кажутся просто ледяными моим босым ногам. Я снова в излишне реальном кошмаре. Чёрт!

– Да что у тебя опять стряслось?! – кричу на него зло, потому, что до чертиков злюсь.

За то, что затащил меня снова в этот кошмар, что обязана все время спасать его, а не он меня, нет! За то, что его повзрослевшая версия не отстает от меня так же, как и он.

Его глаза расширяются от удивления, даже бутылка выскальзывает из рук, пошатывается и лишь чудом не падает. Хватаю его за рубашку и, дернув на себя, падаю назад. Спиной по полной программе почувствовала каждую металлическую пластину крыши, так ещё и этот юный алкоголик навалился сверху. В весе он прибавил знатно, раза в два минимум, а сам-то мне что говорил? Что я поправилась?

– Почему, когда мне плохо, ты всегда появляешься? – спросил он, когда я устала пытаться сдвинуть его с себя. Он приподнялся на локте, меня обдало его перегаром. Вот серьёзно: за что он мне?!

– А почему, когда я вижу тебя, сразу случается что-то плохое? – парировала я зло. Вырос-то какой здоровый, а пить не научился.

Вероятно, мой вопрос ввел его в ступор, чем я и воспользовалась.

– Слезь с меня, – простонала, спихнув его в сторону, и тяжело задышала. Господи, словно под прессом полежала!

– Святая, – позвала тем временем причина моих кошмаров с какой-то растерянностью, и меня схватили за руку.

– Не называя меня так, сколько повторять?! – ответила с раздражением, пытаясь вырвать руку, но безрезультатно.

– Это, правда, ты? – он даже резко сел, продолжая меня удерживать за руку, будто опасаясь, что я могу сбежать.

– А ты знаешь ещё одну дуру, что будет спасать тебя? – не удержалась от колкости, пытаясь вырваться, но почему-то вдруг оказалась в его объятьях. Таких крепких, словно я ему самый родной на свете человек, и мы не виделись целую вечность. Так, словно он безумно по мне скучал. Никто и никогда в жизни не обнимал меня так, возможно потому, что никто не скучал по мне. Мне даже показалось, он всхлипнул, зарывшись лицом в мои волосы и уткнувшись носом в мою ключицу.

– Эй, ты чего? – растерянно спросила, как-то неловко обняв его в ответ и слегка похлопав по плечу.

Что-то, когда выпьет, он такой ранимый, я и забыла, что он таким может быть. После того холодного и расчетливого злодея, как-то странно видеть его таким. Парень будто бы вспомнил что-то и неожиданно отпустил меня, точнее из объятий отпустил, но за руку по-прежнему держит. На его лице за мгновение отображается целый шквал эмоций от растерянности и даже смущения до какой-то нервозности и страха. Никогда не видела столько эмоций на лице повзрослевшего Анри.

– Где ты так долго была? Почему не появлялась? – начал он с претензии, что я даже опешила от подобного обращения. – Я уже начал думать, что ты была всего лишь моей фантазией, ненастоящей!

Сколько укора во взгляде, словно я ему по гроб жизни должна. Мальчик, а ты не оборзел?! Ничего я тебе не должна, это ты обязан мне, но, похоже, даже не понимаешь этого.

– Эй! – вскрикнула, вырвав свою руку, но так резко, что, пришлось растирать запястье, чтобы снять боль.

– Осторожно, – взволнованно прикрикнул парень на меня и тоже схватил мою руку, но в этот раз так, точно она какая-то бесценная реликвия.

– Эй, да хватить меня трогать! – с раздражением заметила его маниакальное желание ко мне прикасаться.

Будь он помладше, я бы позволила, но ему лет уже прилично, здоровый такой, меня точно выше, да и плечи вон какие широкие. Рубашка расстёгнута, мышцы, конечно, не такие рельефные, как у взрослого Анри, но тоже ничего. К тому же мне показалось, что на груди, под рубашкой, там, где сердце, у него какое-то темное пятно, возможно татуировка. Да и шрама на лице у него ещё нет. Такой красивый, а эти глаза… Вот кого точно нельзя назвать бесчувственной ледышкой! Наверное, ещё не научился быть настоящим хладнокровным злодеем. Может это совсем другой Анри? Две недели передышки от кошмаров, и я уже начала сомневаться во всем на свете.

– Просто мне кажется, если не буду держать тебя за руку, ты исчезнешь, – сказал он таким голосом, что моё сердце екнуло. Затем он медленно, как будто делает над собой огромное усилие, отпустил меня и даже немного отодвинулся, чем заставил меня почувствовать себя очень скверно. Злодей он, злодей… Но сердце говорит другое.

– Что я вообще делаю? – пробормотала себе под нос и, поджав ноги к себе, не глядя на него, протянула ему руку со словами: – Держи, но осторожно.

Его ладонь накрыла мою, так нежно и невесомо, словно я самое хрупкое, что есть в мире. Чтобы меня хоть один парень так за руку взял, как будто я принцесса сахарная и вот-вот растаю! Эх, ну почему он только в кошмарах такой? Он точно тот самый Анри Эзеф? Может их двое?

– Рассказывай, что у тебя опять случилось? Графиня или что похуже? – спросила у него, смотря в основном на пейзаж города.

– У меня обязательно что-то должно случиться, чтобы ты появилась? – спрашивает он с иронией, и я сразу узнаю эту его интонацию. Вот, взрослый он точно так же со мной говорит. Вредный и наглый мальчишка!

– Ну, неспроста же ты решил тут полетать, – не удерживаюсь от сарказма и, повернувшись в его сторону, вдруг чуть ли не сталкиваюсь с ним головой. Он так близко нагнулся ко мне, что едва лбом в него не врезалась.

– Кто сказал, что я собрался прыгать с крыши? – спросил он с таким невозмутимым видом, что я живо пожалела о своём царственном разрешении держать себя за руку.

– То есть не собирался? – скептически скосила взгляд на бутылку. – В честь чего тогда попойка?

– Просто так, – как-то неопределенно махнул он плечом, и я вспомнила, как впервые напилась. Вот точно же впервые пьет, даже закуски с собой не взял. Мои горькие воспоминания мелькнули в голове и исчезли, оставив на лице разве что горькую улыбку.