Гжегож Бабула - Истребитель ведьм (сборник)
XII
Они проснулись серым и холодным утром. Тиб по-прежнему много говорила, чем очень удивляла Снорга. Он помнил ее красивой, но не слишком смышленой. “Они, вероятно, все постепенно интеллектуально развивались, все, а не только я один, именованный человеком и названный Тибсноргом Пайкимузи, — думал Снорг. — Может быть, все они, если бы дать больше времени…”
Они ежеминутно ожидали приезда Дрингенбума. Снорг рассчитывал, что Эйб приедет на своем гигантском грузовике, привезет им еду и они вместе решат, что делать дальше. Он был единственной их надеждой. Они ждали, наблюдая за цепочкой проезжавших вдали машин, и им все больше докучал голод. Около полудня сквозь тучи пробилось желтое солнце. Стало светло и ясно. Тиб и Снорг стояли рядом в лучах солнца и смотрели на отбрасываемую ими тень. Такое чистое солнце они видели впервые в жизни.
— Если из меня сделают управляющее устройство для машины, я часто буду это видеть? — спросил Пайки, глядя в окно.
— Не знаю… может быть, тебе оставят глаза, — ответил с сомнением в голосе Снорг, — ты не был признан человеком, поэтому твой мозг рассматривается только как материал… право на глаза имеют только люди, которые утратили тело в результате неизлечимой болезни… но вполне возможно, что тебя вмонтируют в большой экскаватор… а там глаза оставляют… с твоим интеллектом… кто знает?..
Его прервал громкий шум моторов, который доносился явно не от проезжающих грузовиков. Снорг побледнел: он понял, что Дрингенбум уже никогда не привезет им еду. Гул нарастал, пол под ногами задрожал. Вокруг дома садились многолопастные тяжелые летательные аппараты операционной группы.
— …Один… два… три… — Снорг считал, чувствуя, как вновь деревенеют челюсти. Тиб изо всех сил прижалась к нему.
— Они возваащаются… все это не имело смысла… — прошептала она, глядя на бронированные машины, вокруг которых замельтешили маленькие фигурки в серых мундирах, шлемах и черных пулезащитных жилетах. Они ловко выскакивали из машин и бежали к дому. Снорг заметил, что они вооружены автоматами, некоторые несли даже лазеры.
“Все эти пушки, это на меня?.. — подумал с иронией Снорг. — Они что, хотят ломать весь дом?..”
Он даже не пытался пересчитывать коммандос. Их было не меньше нескольких десятков, и они молниеносно окружили дом.
— Тибснорг Пайкимузи!.. — загремел вдруг очень громкий голос. — У тебя нет ни единого шанса. Сдавайся! Верни украденный биологический материал. Это будет зачтено как смягчающее обстоятельство. Твой сообщник Эйбрахам Дрингенбум арестован…
Тиб смотрела на него в упор, она чувствовала, вероятно, что что-то изменилось. Он повторил ей то, что было сказано через микрофон так, чтобы она видела его губы.
— Тибснорг Пайкимузи!.. — повторялось обращение… Пайки молчал, в его глазах застыл ужас.
— Сволочи… проклятые сволочи… — повторил Снорг, не двигаясь с места и прижимая к себе Тиб.
— Ведь мы хотим всего лишь жить… — прошептала она, глядя на него.
“…Будет зачтено…” — доносилось снаружи, когда за дверью послышался шорох. Вдруг мощный взрыв в щепки разнес дверь. Двое коммандос мгновенно ворвались вовнутрь и припали к полу, целясь в Снорга.
“Неплохо натренированы…” — успел подумать он.
Их действия были потрясающе четкими. Доля секунды — и в еще дымящейся дыре появился третий, с намалеванным на спускающемся ниже бедер пулезащитном жилете пестрым чудовищем. Он неподвижно застыл на раскоряченных ногах, целясь в Снорга из длинноствольного револьвера, зажатого в обеих руках. Вместо носа у него была сплошная черная дыра, недоразвитые губы не прикрывали зубов, что делало его лицо похожим на лицо трупа.
“Ты был первым, сволочь… — думал Снорг, — за это ты купишь себе новое лицо… разве что первыми посчитают тех, которые на полу…” — Снорг опустил глаза на лежащих коммандос. Тот, который стоял, проследил его взгляд. Все новые коммандос влетали через разбитую дверь в комнату и немедленно распластывались на полу. Тот, который стоял, как бы читая мысли Снорга, вновь окинул взглядом лежащих солдат. Неожиданно он застыл и секунду еще мерил Снорга лишенными век, как бы вытаращенными глазами. И, хотя никто из них ни на миллиметр не сдвинулся с места, грянул выстрел, и тело Тиб, которая в последнее мгновение заслонила собой Снорга, безжизненно повисло у него на руках. Он почувствовал, как что-то сдавило ему горло. Второго выстрела Снорг уже не слышал. Желтая вспышка перед его глазами превратилась в цепочку светлых пятен и погасла.
Перевод Владимира Аникеева
Владимир Аникеев
НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА ПОЛЬШИ
Среди прочих материалов Европейского конгресса писателей-фантастов в Будапеште (1988 г.) получили распространение следующие сравнительные данные по изданию фантастики в некоторых социалистических странах. В 1987 г. в ГДР опубликованы 53 книги НФ, 14 из них — новинки, остальные переиздания. В этом же году в СССР изданы 87 книг НФ, среди них 20 романов (8 — советских авторов), 15 антологий и сборников рассказов, 19 книг вышли на языках народов СССР. В этом же году в Польской Республике вышли из печати 176 книг НФ, 139 из них — новинки, 48 книг польских авторов. Если добавить, что уже на протяжении ряда последних лет в Польше издается более 100 книг НФ ежегодно (например, 126 книг в 1982 г., 180 — в 1983), можно говорить об издательском буме фантастики в этой стране.
Когда речь идет о польской фантастике, первым, кого вспомнит любой и каждый советский читатель, будет, несомненно, Станислав Лем. Произведения этого замечательного писателя, гиганта не только польской, но и мировой фантастики, переводились в нашей стране довольно-таки оперативно и полно (хотя и здесь есть досадные упущения). Этого не скажешь, увы, о других польских писателях-фантастах: несколько сборников издательства “Мир”, познакомивших нас с ранним творчеством К.Боруня, К.Фиалковского, Ч.Хрущевского и Я.Зайделя, а также редкие и бессистемные публикации в периодической печати исчерпывают, к сожалению, почти весь издательский актив. То, что польская фантастика, как, впрочем, и вся польская литература, претерпела значительные изменения, что рядом с известными нам именами в ней появились новые, что ее жанровая тематика расширилась и углубилась, сам издательский бум последних лет — все это ушло от внимания и наших издателей и наших критиков.
Не ставя себе задачу подробного изложения истории польской научной фантастики, назовем хотя бы некоторые наиболее яркие ее тенденции в послевоенные годы.
Начальный этап развития современной польской фантастики (1945–1959 гг.) пришелся на годы, не слишком благоприятные для размышлений о далеком будущем или полетах на другие планеты: страна лежала в руинах, не хватало жилья, топлива, пищи отнюдь не только духовной, элементарных, но необходимых для жизни вещей. В этих условиях занятие фантастикой многим казалось делом никчемным, подозрительным и в лучшем, случае постыдным. Право НФ на существование приходилось доказывать в острых спорах и стычках, при этом спорах и стычках не только литературных.
И все же, даже в этих условиях, издание повести “Астронавты” (1951) Ст. Лема стало значительным событием в литературной жизни страны. Развивая ставший к тому времени уже расхожим в мировой фантастике сюжет разведывательного полета на другую планету, Лем рисовал на страницах повести ужасающий образ погибшей в огне междоусобной ядерной войны венерианской цивилизации, предостерегая тем самым от повторения подобной катастрофы на Земле. Повесть была тепло встречена читателями, но вызвала поток резко критических статей и рецензий, в которых не отрицались определенные ее достоинства, но особенно подчеркивались недостатки: ходульность и отсутствие психологической глубины в разработке образов героев (что и в самом деле имело место), также “отход от марксистской концепции человека будущего и искажение образов героев коммунизма”.
Своеобразным ответом Лема на подобные обвинения стал его новый роман “Магелланово облако” (1955), в котором среди прочего дан своего рода ретроспективный обзор истории человечества за более чем тысячу лет между XX и XXII веками. Роман далеко не свободен от недостатков: он излишне дидактичен, перенасыщен техническими подробностями, временами просто скучен, но выгодно отличается от “Астронавтов” более богатыми в психологическом отношении образами героев — автор показывает не только функции, но и стоящих за ними людей, обладающих индивидуальными характерами, которые совершают поступки не только по диктатуре логики, но из тех или иных побуждений.
К тому же поколению писателей, куда входит и Лем (“поколению Колумбов”, как его иногда называют), принадлежат К.Борунь, А.Трепка и А.Холланек. Кшиштоф Борунь и Анджей Трепка дебютировали в НФ написанной в соавторстве трилогией: романами “Утраченное будущее” (1954), “Проксима” (1956) и “Космические братья” (1959). В первом из них они описывают жизнь и общественные отношения на искусственном спутнике Земли, где после победы коммунизма на планете обосновались последние сторонники старого строя. Во вспыхнувшей революции побеждают, как и должно быть, прогрессивные силы, их поддерживает команда гигантского космического корабля “Астроболид”. Во втором романе авторы рассказывают об экспедиции “Астроболида” в планетную систему Проксима Центавра и открытии в ней следов деятельности иной цивилизации. В последнем романе те же герои исследуют планеты системы Альфа Центавра и вступают в первый в истории человечества контакт с внеземной цивилизацией.
