Александр Рудазов - Самое лучшее оружие
– Из бумаги?! – не поверил Двурукий. – Подруга, да у нас полно бумаги! Давай понаделаем огромную груду! А у вас все на серебро обменяем!
– Оригинальное решение! – пару раз похлопала ему Вон. – В Германии после войны тоже так решили. И допечатались – за хотдог по миллиарду платить стали! И в России так было. А в Италии и сейчас лиры стоят дешевле туалетной бумаги. То есть стоили – сейчас-то все на евро перешли…
– Вы закончили? – хмуро посмотрел на них Креол. – Тогда молчим и смотрим.
Маг начертил на голом камне сложную фигуру, водрузил в ее центре жаровню и торжественно воскурил довольно вонючее благовоние. Слева от нее он положил лоскут красной ткани, а справа – белой. Затем он достал гитарную струну, завязал ее сложнейшим узлом, и также бросил в огонь. Потом он щедро плеснул туда самого обыкновенного пива и бросил баранью лопатку. В конце концов он широко расставил ноги, поднял жезл и произнес:
Собиратель Небес, насыпатель Земли,Учетчик морской воды, пахарь поля,Да будешь славен ты, Энлиль Колебатель!Вздымается ветер, несет бурю,Разрывается небо когтями твоими.Разум страны, как горшок, расколот.Поднимутся воды, и потоп выйдет.Как дикий бык, потоп бушует,Как ревущий осел, завывает ветер.Перевернется земля,Перевернется море,Перевернется небо,Бушует потоп, ураган и ливень,Все уничтожено, превращено в глину.Все Ануннаки поднимутся вместе,Грянет гнев великих богов,Будет потоп.Слава!
Сначала ничего не произошло. Но потом там, вдалеке, послышался звук текущей воды. Он все приближался, приближался, приближался… и наконец по старому руслу хлынул могучий водопад. Горы словно сами собой шевелились, еле заметно сдвигались, освобождая место реке. Целый горный хребет по воле архимага заворочался в вековечном ложе. Половина материка пришла в движение, меняя очертания. Еле заметно, почти неощутимо, совсем бесшумно, но материковые плиты сдвинулись. Проигнорировать подобное было невозможно.
– Длань Энлиля – одно из девяти мощнейших заклинаний Шумера, – прокомментировал свои действия Креол. – Вызывает направленные тектонические сдвиги.
– Чего? – не понял Логмир.
– Колеблет землю! Перестраивает ее очертания! Если захочу, я все эти горы переставлю в другом порядке!
Остальные зачарованно глядели на серебристый поток, низвергающийся в высохшую впадину. Она на глазах заполнялась водой. Пройдет несколько недель, и здесь снова будет полноводное озеро, которое в свою очередь станет питать Тлоаль. Приток вновь нальется силой, и обнищавший Кай-Хемеал, стиснутый со всех сторон пустыней, начнет оживать.
– Родилось новое озеро, – тихо сказал Витааль. – Никогда не думал, что увижу такое чудо – озеро, созданное человеком. Одним человеком…
– А название у него есть? – спросил лод Гвэйдеон.
– Было… когда-то… Этого озера не существовало больше двух веков, его название давно забылось…
– Тогда мы можем назвать его сами? – загорелись глаза Вон. Она давно мечтала украсить географическую карту собственным названием. – Можно?
– Ну, полагаю, это должен сделать тот, кто его создал… – осторожно предположил Витааль. Ему тоже очень хотелось оставить след в мировой географии.
Креол некоторое время думал, а потом равнодушно пожал плечами. Он получил, что хотел, и дальнейшее стало ему безразлично. Собственно, если бы это озеро прямо сейчас высохло бы снова, он и не подумал бы огорчаться.
Поэтому вопрос о названии нового водоема пришлось решать остальным членам команды. И спорили они очень долго. Лод Гвэйдеон требовал увековечить Пречистую Деву или хотя бы святого Креола. Ванесса настаивала, чтобы озеро назвали в ее честь. Оснований на это у нее не было, но очень хотелось. Витааль считал, что нужно подобрать что-нибудь красивое, выразительное и отображающее великое деяние, свершенное здесь. Скажем, «Озеро Милости Архимага». Индрак, не любивший сложных названий, предложил простое – «Озеро С Водой». Ну а единственный вариант, выданный Логмиром, вряд ли пропустила бы цензура…
Креол наблюдал за этим с явным неодобрением – не мог понять, зачем столько спорить из-за такой чепухи. А когда понял, что так они могут чесать языком весь день, решительно вмешался.
– Тихо, – поднял руку он. – Сейчас я вас рассужу.
Он достал из сумки самый обыкновенный игральный кубик. Шестигранный.
– Один, два, три, четыре, пять, – произнес он, поочередно тыкая пальцем в каждого из товарищей. – Чей номер выпадет, тот и дает название.
– А если выпадет шесть? – спросила «двойка».
– Не знаю, – честно ответил Креол, бросая кубик.
Выпало шесть.
– Ну что, перебросим? – предложила Ванесса.
– Нет, – отказался маг. – Я сам его назову. Нарекаю тебя… м-м-м… нарекаю… Ану Сотворитель, должно же быть хоть одно хорошее название!
Вон нетерпеливо подпрыгивала, тяня вверх руку и стараясь обратить на себя внимание. Остальные терпеливо ожидали мудрого решения Креола. А тот тупо смотрел на низвергающийся водопад и ясно понимал, что в голове нет ничего, кроме откровенной ерунды, которой стыдно называть даже лужу. Креол никогда не умел давать названия.
Пятью минутами спустя коцебу поднялся в воздух, оставляя за собой новое озеро.
Безымянное Озеро.
Почему-то курс был взят не прямо на север, к острову Султана Воздуха, а на северо-восток.
– Мы летим в Сото, – объяснил Витааль. – Столицу Геремиады.
– Зачем? – потребовала объяснений Ванесса.
– Как вам сказать, барышня… – замялся эйст. – Архимаг считает… точнее, это я предложил, но он согласился, что нам не помешало бы туда заглянуть…
– Что у вас за секреты?! – возмутилась Вон. – Вы что, умрете, если расскажете?!
– А ты что, умрешь, если не узнаешь? – хмыкнул Логмир. – Ладно, подруга, не куксись, мне вот тоже ни хаба не сказали, так я ж не переживаю? Я вот сейчас винца выпью, колбаской закушу, и мне хоть солнце не свети…
– То ты, а то я! – заявила Ванесса и пошла требовать ответа от самого Креола.
Великий маг с самого старта засел в кузнице вместе с Индраком. Они на пару работали над его боекомплектом – молотами и щитом. Креол накладывал на большой молот заклятие Усиленного Удара, на маленький – Возврата, а на щит – Несокрушимости. Все это сопровождалось таким грохотом и жаром, что было страшно даже приближаться. Однако Ванесса все-таки вошла, с интересом глядя на процесс ковки.
Индрак, обнаженный по пояс, держал огромными кузнечными щипцами раскаленную болванку. Креол, также обнаженный по пояс, дубасил по ней кулаком. После каждого удара таким, казалось, легковесным инструментом стальной комок ощутимо проминался, приобретая все более законченную форму. Эти двое только что закончили переплавлять большой молот и теперь занимались маленьким.
– Ученица, не мешай! – крикнул маг, добавляя жару свободной рукой. – Держи крепче, не сдвигай!
– Индрак сделает, великий шаман, – пророкотал гигант. Он явно гордился, что такой мастер взял его в подмастерья.
Ванесса послушно присела в уголке, наблюдая за работой этих двоих. Креол, закончив свою часть, кивнул Индраку, и тот перенес щипцы в левую руку, а правой взялся за кузнечный молот. Маг сыпанул в огонь какой-то мусор, и к потолку взвилось ядовито-красное облако. Дэвкаци громко засопел, по лицу покатились крупные капли пота. Креол начал бормотать какое-то заклинание, а Индрак в такт ему – молотить по заготовке, напевая песенку, ритмом отдаленно напоминающую рэп:
Народ дэвкаци, где каждый кузнец,Мать – наковальня, молот – отец!Бей, дэвкаци, бей!
Горы родные, родной Аррандрах,Покинут навеки родительский прах!Бей, дэвкаци, бей!
Плыви по морю, великий драккар,Износу не знай, железный штурвал!Бей, дэвкаци, бей!
В голову эйсту молот летит,Смертью позорной врага наградит!Бей, дэвкаци, бей!
И в снег, и в зной, и в град, и в дождь,Всегда протянет руку вождь!Бей, дэвкаци, бей!
Молнии, ветры, волны, туман,Все усмирит и удержит шаман!Бей, дэвкаци, бей!
Смерти не бойся, младой дэвкаци,Встретят на небе твой дух праотцы!Бей, дэвкаци, бей!
Крепко стой, дэвкаци, на ногах,Крепко сжимай молот в руках!Бей, дэвкаци, бей!
Славься вовеки, народ дэвкаци,Великий народ, где все – кузнецы!Бей, дэвкаци, бей!
Дэвкаци сочиняли свои песни сами, на ходу, и тут же их пели, не мороча голову музыкальным сопровождением. Да и над содержанием особо не задумывались – пели обо всем, что приходило в голову. Кузнец в кузне пел о своем ремесле, рыбак в лодке – о рыбе и сетях, воин в сражении – об оружии и драккарах, шаман возле котла – о магии и ритуалах. Индрак, будучи и воином, и кузнецом, а в придачу сыном вождя и братом шаманки, пел обо всем сразу. Слуха у него, правда, не было, зато был голос. Да какой! Могучий бас с рокотом и переливами, рядом с которым Шаляпин показался бы дохленьким тенорком. Но, конечно, отсутствие слуха изрядно портило впечатление. Хотя рэперу слух, в принципе, не особо и нужен.
