Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы
— Ничего ж себе «мальчик», — протянул писарь, глядя на счастливо хрюкающего иглоноса. — Дай угадаю, Айден, — вы его в той самой пещере подобрали?
— Ага. — Кое-как отбрыкавшись от любвеобильной зверюшки, я встряхнулся и поднялся на ноги. — Но он, конечно, уже пообтесался. Так что ты его не бойся. Он тебе ничего не откусит…
— Он — нет! — резанул наши уши высокий фальцет. — А я откушу! Клянусь Предвечной Пустотой, все, что могу, пообкусаю… пообкусываю… тьфу! Прибью, короче, обои-и-и-их!
Брысь прижал уши и недовольно гыркнул.
— Эделред? — ахнула Матильда.
Я вскинул голову. На освещенном луной крыльце храма, растопырив подрагивающие ноги и воинственно выставив вперед рог, стоял наш магистр. Судя по двум струйкам пара из ноздрей, он пребывал в страшном гневе.
— Явились?! — не дав нам и слова сказать, заревело копытное. — И году не прошло, да?! Что глаза вылупили, бессовестные?! Услали по темени в лес, и рады! Зверюгу свою зубастую в конвоиры записали — и счастливы! Да вы хоть знаете, какого страху я натерпелся?! Как копыта стер, как гриву всю о ветки колючие изорвал — знаете?.. А вы, вы… все вы одинаковые! Что люди, что фении, что полукровки — все одним миром мазаны, эксплуататоры! Нужен был Эделред — хороводы вокруг водили, а не нужен стал — так сразу забыли, да?!
— Гр-р-ры…
— Заткни пасть, ошибка природы! — рявкнул утонченный и благовоспитанный. — Глаза б мои на тебя не глядели! Что ты за мной ходишь? Мало тебе леса, мало резиденции главы, так ты и здесь несчастного меня в покое оставить не можешь?! Звери! Тираны! Обманщики неблагодарные! Я для вас… а вы… вы…
Он плюхнулся на круп и всхлипнул:
— Все меня бросили. Все. Даже Альбиро… И ради кого? Ради этого Корсора опального!.. А я ведь к ней со всей душой… И к вам… неучам…
С крыльца донеслись бурные рыдания. Мы с Матильдой смущенно потупились. А ветви бузины, вздрогнув, прошептали:
— Еще и единорог?.. Спаси нас Зеленый Отец…
— Атти? — обернулся я, торопясь уверить впечатлительного лаума в том, что ему не почудилось, что Эделред не опасен, что я сейчас все объясню… Увы, хваленая скорость реакции меня подвела. Бедный писарь, закатив глазки, лишился чувств.
— Айден! — встревоженно подалась вперед кнесна. — Что случилось?! Он… умер?!
— Нет, — невнятно отозвался я. А про себя подумал: «Ведь мы с Матильдой тоже полукровки. И к нам вернулся дар матерей. А что, если не только к нам — и не только дар?» Истерики совсем не в духе Атти. Он, конечно, личность с тонкой душевной организацией, как и вся его родня по отцу, но излишней впечатлительностью никогда не страдал. И от удивления в обмороки тоже не падал. Он действительно испугался. Хотя не знает, что такое страх…
Или вернее будет — не знал?
Приходить в себя Атти категорически отказывался. Что мы только не делали! И трясли его, и по щекам хлопали, и водой на него брызгали… Даже единорог, сменив гнев на милость, подошел. Обнюхал бесчувственного писаря, послушал дыхание и склонил голову набок:
— Глубокий обморок. Не иначе как с перепугу… А я давно говорил — нечего с собой это игольчатое страшилище таскать!
— Вообще-то в этот раз именно вы его сюда привели, — заметил я, почесав за ухом иглоноса. О том, что последней каплей для Атти был не Брысь, а наш несдержанный магистр, я тактично умолчал. — Кстати говоря, что вы оба тут делаете? Вы же, как я понял, до госпожи Альбиро успешно добрались?
— Добрались, — хмуро кивнул Эделред. — Сначала до нее, а потом, уже втроем, до резиденции главы. Насилу встречи добились, хоть Альбиро Ри'Корсору и крестница… Я ему, значит, выкладываю про Дан'Шихара, про мисов, про кнеса вашего — а он губы поджал и морду воротит. Никакого уважения! И это ко мне — ко мне, понимаете?! Я уж обидеться хотел, а тут раз — от соседей посыльный. Маг. Молоденький такой, в черной мантии, от страха трясется весь. А в руках письмо. А в письме (он его вслух зачитал) — так, мол, и так, уважаемый мэтр Таранис, к нам поступили сведения и не изволите ли объясниться?.. И про заговор, про границу — в общем, про то же, про что и я главе два часа кряду талдычил! Тут уж поверить пришлось… Что началось! Шум, гам, Совет в полном составе срочно созвали, от Фирбоуэна к императору вашему своего парламентера отрядили…
— Это лысого такого? — вспомнил я.
— Где ваши манеры, молодой человек?! Не «лысый», а мэтр Сит-Эмон!.. Хотя, конечно, шевелюрой его природа не наградила… Что вы перебиваете?! Вообще рассказывать не буду!
— Да пожалуйста. — Я усмехнулся. — Тем более что дальше мы и так знаем. Я лично на аудиенции у его величества присутствовал. Обе стороны встретились, все обсудили и полюбовно разошлись… Я ведь не о том спрашивал, Эделред! Как вас обратно в институт занесло? Последний единорог, знания, понимаешь ли… энциклопедические. Изумрудная летопись опять же!.. Ну не выгнал же вас глава Совета за ненадобностью?!
— Нет. Я сам ушел. А образина ваша следом увязалась… — Он снова хлюпнул носом и пояснил: — Говорю же — никому я не нужен, оказывается. У Совета с соседями переговоры да с кланом Бегущих Волн разбирательства, а Альбиро… как я ей сдуру брякнул, что вы Фелана недавно видели, она аж затряслась вся! «Так он жив?! Почему мне не сказали?! Где он, как он, что с ним?!» И крестного к стенке приперла — мол, вынь ей Фелана Корсора да положь. Мэтру Таранису не до нее, сбагрил крестницу Сит-Эмону, а тот, не будь дурак, Альбиро к ее драгоценному Фели и отправил. Куда конкретно — не знаю… Только обо мне так никто и не вспомнил! А я ведь тоже… у меня чувства есть! Обиделся и ушел. Сюда вот. Больше-то некуда…
По белой морде единорога поползла одинокая слеза. Матильда, молча внимавшая его рассказу, утешительно погладила магистра по гриве:
— Не расстраивайтесь, Эделред. Мы о вас помнили. Правда!.. А Совет… да забудьте! Опомнятся — сами прибегут прощения просить. Просто ведь едва войны не случилось… Хотите, пойдемте с нами?
— Интересно, куда? — буркнул я. Перспектива до конца жизни слушать нотации златорогого моралиста меня совершенно не обрадовала. — Нет, я понимаю вас, магистр, и сочувствую… Но мы сами в некотором роде без крыши над головой остались. И это я еще смягчил.
— А что такое? — заинтересовался Эделред. — Вы же домой ехали. Не доехали? Или, как я, тоже никому не нужны оказались?
— Боюсь, что как раз наоборот, — вздохнула Матильда. Потом вопросительно взглянула на меня: — Я ему расскажу, Айден?
— Как хочешь. — Я поежился от порыва холодного ветра и задрал голову к небу. Луна, еще недавно сиявшая во всю мощь, померкла и спряталась за наползающими с востока грозовыми облаками. Вдалеке послышались громовые раскаты. — Кажется, будет дождь. И скоро. Поднимайтесь на крыльцо, я Атти перетащу. И так все хуже некуда, только вымокнуть еще не хватало…
Они кивнули и скрылись в тени широкого козырька, нависающего над крыльцом старого храма. Я подхватил на руки писаря и зашагал следом, дивясь такой резкой перемене погоды. Ведь лето же, самый засушливый сезон. Крестьяне дождя до осени ждут, как манны небесной! А осень еще не скоро… Вот уж правду говорят — лиха беда начало! Погоня, гроза, а дальше что?
— Гр-р-ры!..
Иглонос, вертя куцым хвостом, заглянул мне в глаза. Его широкая морда выражала полнейшее счастье. Оно и понятно — все здесь, все хорошо, чего же еще желать? Я опустил бесчувственного лаума на скамеечку у двери храма и, потрепав питомца по загривку, улыбнулся:
— Ты прав, приятель. Бывало и хуже! Уж как-нибудь справимся. В конце концов, помимо будущего тестя у меня еще и будущая теща есть, так ведь? Мы, конечно, друг от друга не в восторге, но…
— Это неслыханно!
Я, не договорив, удивленно обернулся. Возмущался Эделред:
— Люди! Никогда я их не понимал, никогда!.. Понапридумывали себе условностей, правил, и ладно бы чего путного, а так?.. Какая чудовищная неблагодарность! Какая душевная черствость! Нет, я бы еще как-то понял, если бы вы оба… ну, как бы… из баловства там, что ли, в порыве низменных страстей… Кхм! Но ведь все же честь по чести! И чувства, и официальное предложение… Ведь предложение было?!
— Было! — закивала Матильда. — У нас даже кольца есть! Если бы не отец, мы бы уже обвенчались и…
— Возмутительно! — чихнул единорог. — Просто возмутительно! Значит, когда дочь неизвестно где и с кем болтается — так ничего? А если священными узами брака скрепить себя желает — сразу преступление?! Что у вас там за порядки? Да я бы… если бы…
— Если бы да кабы, — вздохнул я, оглядывая распахнутые двери. — Толку теперь причитать? Честно говоря, Матильда, я так и не понял, зачем ты просила Фелана отправить нас именно сюда. Даже если мы забаррикадируемся в институте, нас из него все равно вынут. Будь храм не заброшен, у нас хватило бы времени обвенчаться, пусть хоть по фенийскому обряду. В конце концов мы оба наполовину фении!.. Но здесь никого нет. Точнее, есть, да только…
