Теренс Уайт - Слон и кенгуру
Пат торжественно поднял руку, стянул с головы фетровую шляпу и произнес:
— Я вам такой Ковчег сбацаю, что посмотреть на него аж из Лондона ездить будут.
— Надеюсь, что не будут.
Желтый глаз, оскорблено крутнувшийся в нему, заставил мистера Уайта объясниться по возможности быстро:
— Люди из Лондона могут попробовать помешать нам, Пат. Решат, что мы тут с ума посходили. Не все же обладают верой такой же силы, как ваша. Послушайте меня, Пат, не говорите никому о том, что мы строим. Пусть сами догадываются.
— Я вас понял, сёрр.
— И, сёрр, — шляпа снова съехала с головы, — с помощью Божьей мы их всех объегорим.
— Аминь.
Они с чувством пожали друг другу руки, чем проектировочные работы и завершились.
Глава V
В маслодельне Микки и миссис О’Каллахан изо всех сил пытались заглянуть в маслобойку, однако для этого требовалось как-то управиться с ее крышкой. Маслобойка была галтовочная, пользовались они ею уже тридцать три года и всякий раз им приходилось бороться с крышкой. Похоже, об Архангеле Михаиле, Ковчеге и остальном они напрочь забыли.
Увидев мистера Уайта, миссис О’Каллахан радостно сообщила:
— Тут уж вам придется руку приложить, мистер Уайт. Без мозгов тут никак не обойдешься.
В обстоятельствах обыкновенных эти слова его рассердили бы. Отношение миссис О’Каллахан к общей неспособности обитателей Беркстауна сделать хоть что-нибудь с толком, основывалась на следующих положениях: (1) если я не могу завинтить-отвинтить винт, так это потому, что у меня мозгов не хватает; (2) если мистер Уайт может завинтить-отвинтить винт, так это потому, что у него мозгов хватает; (3) есть у тебя мозги или нету это все от Бога; (4) раз все зависит от своенравия Божия, мне винить себя за безмозглость или неспособность завинтить-отвинтить не приходится; (5) а потому мне нечего и хлопотать — пытаться научиться завинчивать-отвинчивать.
Миссис О’Каллахан мистеру Уайту нравилась, а это слабость, которая подталкивает людей обыкновенных к попыткам усовершенствовать предмет их приязни. Потому он и гневался, когда миссис О’Каллахан ссылалась на его мозги, — он же понимал, что делает она это, дабы оправдать собственное лентяйство. Сам же мистер Уайт веровал в усердие, из коего произрастает процветание, несмотря даже на то, что проживал он вот в этих самых местах. И потому обступавший его со всех сторон фатализм, выводил мистера Уайта из себя, и он, в его отношениях с ирландским народом, обретал явственное сходство с Белым Кроликом из «Алисы в Стране Чудес». Помните, как Алиса застряла в кроличьем доме, потому что слишком уж выросла, и ей пришлось просунуть руку в окно, попытаться схватить испуганного Кролика, а тот свалился в огуречные теплицы?
Потом раздался сердитый крик.
— Пат! Пат! — кричал Кролик. — Да где же ты?
А какой-то голос, которого Алиса раньше не слышала, отвечал:
— Я тут! Яблочки копаю, ваша честь!
— Яблочки копаю, — закричал сердито Кролик. — Нашел время! Лучше помоги мне выбраться!
Снова зазвенело разбитое стекло.
— Скажи-ка, Пат, что это там в окне?
— Рука, ваша честь!
(Последние два слова он произносил в одно — получалось что-то вроде «вашчсть!»)
— Дубина, какая же это рука? Ты когда-нибудь видел такую руку? Она же в окно едва пролезла!
— Он, конечно, так, вашчсть! Только это рука!
— Ей там не место! Убери ее, Пат![8]
Впрочем, в данном случае, мистер Уайт, коего план постройки Ковчега привел в превосходное настроение, вовсе не желал приказывать, чтобы кто-то что-то убрал. Он осмотрел маслобойку, увидел, что на винте, державшем крышку, сточился шлиц. И увидел, что заменить этот винт можно самым обычным болтом из его инструментального шкапа.
И мистер Уайт пошел в свою игровую комнату за болтом. Деревенская ласточка (строго говоря, это был ласточек) в который раз ухитрился забиться между двумя стеклянными рамами подъемного окна. Мистер Уайт вытащил его, выбросил в окно, потом изловил сидевшую на одном из стекол домашнюю муху. Собственно, эту самую муху ласточек сюда и тащил, пока не попал в аварию. Мистер Уайт подошел к гнезду, которое очень удачно не позволяло дверце инструментального шкапа закрываться насовсем, и наградил мухой одного из его постояльцев. И, тут же забыв о болте, впал вдруг в мрачную задумчивость и, стоя насупротив шкапа, принялся составлять в уме полный реестр своих орудий. Если как следует вдуматься, он походил не только на Белого Кролика, но и на Белого Рыцаря — разделяя с последним интерес к приспособлениям характера практического.
Он намеревался построить Ковчег, который будет плавать — предположительно, в течение сорока дней и, вероятно, в штормовую погоду.
Вот что у него имелось: самодельный токарный станок, который во время работы немного побалтывало; две ножовки по дереву и одна по металлу, с двенадцатью запасными ножами; два пазника и один чертвертной рубанок с U-образным ножом; две отвертки обычных и одна пружинная; два зубила и стамеска; молоток; гвоздодер; пара ножниц по металлу; коловорот с насадками, но, к сожалению, без храповика; шесть напильников; рашпиль; приспособление для резки углов на картинных рамках; керосиновая паяльная лампа и припой для нее; угольник, рейсшина и еще кой-какие геометрические инструменты; спиртовой нивелир; два шпателя и мастерок; стеклорез; пара кусачек; два карборундовых точила; и множество наждачной бумаги. Ну и, разумеется, изрядный запас таких материалов, как гвозди, шурупы, петли, запоры, болты, скобы, медные заклепки, шпильки и проч. В гараже имелось некоторое количество дерева, все больше бруса — два-на-два, два-на-четыре, три-на-три, — планок, и уже готового материала для изготовления оконных рам, а также листовое стекло, оставшееся после строительства теплицы, плюс немного трехслойного. Были еще две поперечных пилы. И наконец, — инструменты, предназначенные для ремонта автомобиля: плоскогубцы, гаечные ключи, ключи вилочные и все прочее, что полагается; и инструменты фермерские — вага, слесарное зубило, колун, клинья и так далее.
Он сказал Домовухе:
— Чтобы опустить на землю балочные фермы, нам потребуются веревки. Сбрасывать их с высоты — дело опасное.
Пол-то у сарая был брусчатым, как и весь двор. В конце концов, мистер Уайт отыскал нужный болтик и вернулся в маслодельню.
И Микки, и миссис О’Каллахан были уже багровы и малость вспотели. Проходя в дверь, мистер Уайт услышал слова миссис О’Каллахан:
— Ну, тут моей вины нету, забыла и все.
Перекладывание вины на чужие плечи стало у них привычкой столь машинальной, что оба временами норовили доказать свою невиновность от противного. Микки, например, спрашивал: «Почему это я не могу чаю из кружки попить?», а миссис О’Каллахан отвечала: «Ну, тут моей вины нету, я ее разбила».
Мистер Уайт привел маслобойку в порядок.
И сказал:
— Так как же нам быть с животными?
— Животными?
— Для Ковчега.
— Госпди, да на что нам животные-то?
— А Ковчег нам, по-вашему, на что?
— О, Госпди, — произнес Микки. — Так мы чего, и тигра возьмем?
— И этого, который с ушами?
— Что значит, который с ушами?
— Ну, навроде быка, только в десять раз больше, под водой плавает и к камням липнет.
— Это вы о слоне говорите?
— Ага, — ответила миссис О’Каллахан, — о слоне. Такой, в красную полоску и весь волосом порос.
— Однако, слон…
— А может, его мышькетером зовут. Большой-пребольшой, вроде дома.
— Ну знаете…
— Да ведь, если мы тигра возьмем, — сказал Микки, который, учуяв опасность, всегда умел вычленить из нее самое главное, — он же нас всех сожрет.
— Насколько я это понимаю, — начал мистер Уайт, — было бы неразумно ожидать, что мы сумеем собрать каких-то животных помимо тех, которых сможем добыть собственными силами. Если бы Архангелу Михаилу потребовался зоологический сад, Оно отправилось бы в Дублин и обратилось к мистеру Флуду. А Оно этого не сделало. Оно пришло к нам. Отсюда, по-моему, следует, что именно мы Оному нужны и были, что мы именно те люди, которые способны сделать то, что Оному требуется. Возможно, следующий мир, тот, что возникнет после потопа, придется осваивать домашним животным. Интересно было бы посмотреть, что у них получится. Как бы там ни было, я не думаю, что мы обязаны брать с собой животных, которых невозможно добыть в наших краях. Прежде всего, на всех у нас просто места не хватит. Ясно же, что Ковчег не сможет вместить по паре представителей каждого из 275000 видов, даже если мы убедим рыб просто плыть следом за нами. И затем, подумайте о том, сколько припасов нам придется прихватить. Нет, я все же думаю, что нам следует вывезти отсюда лишь то, что удастся найти в окрестностях Беркстауна, и буду держаться этой мысли, пока мне не скажут противного.
